sacae, являлись наиболее прославленным народом Скифии….
Важно также отметить, что Птолемей упоминает скифское племя, произошедшее от саков, именем саксоны (Saxones). Если саки, достигшие Армении, назывались сакассанами, то, вполне возможно, что они появились в Европе под этим же именем, которое было от них заимствовано римлянами и впоследствии сокращенно при написании в соответствии с их произношением, вероятно с „x“ вместо „ks“. В этом случае, между Saxones и Sacassani или Saksuna вариаций не больше, чем имеется между French, Francois, Franci и их греческим названием Φραγγι, или между Spain, Espagne и Hispania».
Скифы входят в дахскую группу, их родственники саки, массагеты, киммерийцы (и семья ахеменидов), мидийцы, иссидоны и т. д. античные авторы эту группу относят к германцам. В Библии киммерийцы известны как яфетический народ Гомер.
Геродот называет киммерийцев доскифским населением степной части Северного Причерноморья. Также их упоминают Гомер и Каллин. В «Одиссее» киммерийцы предстают как легендарный народ, живущий на крайнем Западе у океана, куда никогда не проникают лучи Солнца.
Гомер помещает киммерийцев где-то на крайнем севере, рисуя их обиталище как преддверие царства мертвых.
Скоро пришли мы к глубокотекущим водам Океана;
Там Киммериян печальная область, покрытая вечно
Влажным туманом и мглой облаков; никогда не являет
Оку людей там лица лучезарного Гелиос, землю ль
Он покидает, всходя на звездами обильное небо,
С неба ль, звездами обильного, сходит, к земле обращаясь;
Ночь безотрадная там искони окружает живущих.
С точки зрения И. М. Дьяконова, имя киммерийского царя Сандаксатру абсолютно аналогично иранскому «Артаксеркс» и может быть интерпретировано как «власть бога Сандона» (лувийское божество).
Участие киммеров и скифов в том большом движении, которое привело к гибели могущественное государство Передней Азии-Ассирию, ишкуза и гимирри— ассирийское и вавилонское скифов и киммерийцев.
Кимвры, кимбры, киммеры (лат. Cimbri) — древнегерманское племя. Возможно, что кимвры были племенным союзом смешанного происхождения, образовавшимся после проникновения в Ютландию групп кельтских племен, ассимилированных автохтонным германским населением. родственное киммерийцам, прошедшим по ионийским землям, Ассирии, Персидскому заливу.
О медицине и врачах античности. Ἀσκληπιεῖον, Жрецы Асклепия асклепиады занимались лечением больных. Как считается, на начальных этапах оно состояло в выполнении определённых ритуалов. Больной должен был провести ночь в асклепионе, после чего рассказать о своих снах жрецу-асклепиаду. На основании сна назначалось лечение. Известно о существовании около 300 асклепионов. Наиболее известными являлись асклепионы Коса, Книда и Эпидавра. Основными средствами лечения были: лекарственное врачевание, водолечение, гимнастические упражнения. Наряду с ними существовал ритуал энкомисис — кульминация обряда храмового врачевания (который неправильно переводится как «инкубация», или «инкубационный сон»). Больные вводились в состояние «искусственного сна» (состояние гипноза или экстаза), которое достигалось применением наркотиков или методов психологического воздействия. Ритуал сопровождался театральными представлениями, явлением бога или его священной змеи и даже представлением несложных хирургических манипуляций (в Эпидавре и других асклепейонах найдено множество хирургических инструментов).
Как пишет Гюиз Филип в книге «Древняя Персия»: Большая часть врачей при дворе ахеменидских и сасанидских царей были иностранного происхождения. По всей видимости, Ахемениды очень доверяли своим египетским врачам (таким, как Уджахор- реснет во времена Камбиза и Дария), «которые были лучшими в искусстве медицины», согласно заявлениям Геродота. На них также работали некоторые греческие врачи, добровольно или по принуждению. Наиболее знаменитыми греческими врачами были, без сомнения, Демокед Кротонский (личный врач Дария I и его супруги Атоссы) и Ктесий Книдский (один из врачей при дворе Артаксеркса II и автор труда, озаглавленного «Персика»).
Наверное, грубо и не литературно звучит посыл Скусы подрочить Маржику, но тексты востока мы имеем в академическом переводе и изложении. Согласитесь неуместно звучит в устах представителя банды выражение: иди спусти семя. Но ведь именно на тех кто спускает семя и тех кто принимает семя есть разделение в Авесте мужеложцев. Авеста хоть и священная книга зороастрийцев позднего периода, само разделение в ней остаётся. Интересно прослеживается данная тенденция в Filioque — Греческой и латинской традиции об исхождении Святого Духа. «Святой Дух исходит от Отца изначально (principaliter) и — через вневременное дарение Самогó Себя Сыну — от Отца и Сына в Их общении (communiter)» (DeTrinitateXV, 25, 47, P.L. 42, 1095); св. Лев, (Sermo LXXC, 3, P.L. 54, 402; Sermo LXXVI, 2, ibid. 404).
Отец рождает Сына, лишь изводя (греч. προβάλλειν) через Него Святого Духа, и Сын рождается от Отца лишь в той мере, в какой это выдыхание (προβολή) совершается через Него. Отец является Отцом единородного Сына, лишь будучи для Него и через Него источником Святого Духа. В этом смысле св. Иоанн Дамаскин говорит: «Святой Дух — это сущностная сила, созерцаемая в своей собственной, особой Ипостаси, которая исходит от Отца и почиет в Слове (Сыне)» (Точное изложение православной веры, I, 7, P.G. 94, 805 В, ed. В. Kotter, Berlin 1973, p. 16; Диалог против манихеев 5, P.G. 94, 1512 В, ed. В. Kotter, Berlin 1981, p. 354). Божественная любовь, исходящая от Отца, почиет на «Его возлюбленном Сыне», чтобы существовать в единстве сущности через Него в Лице Духа, Дара любви. св. Иоанна Дамаскина: «Когда говорят, что Святой Дух почиет или пребывает в Сыне, то это не исключает того, что Первый исходит от Последнего, ибо говорят также, что Сын пребывает в Отце, хотя Он и происходит от Отца» (Summa Theologica, Ia, q. 36, а. 2, 4um). Вслед за св. Августином св. Фома Аквинский пишет: «Если говорят, что Святой Дух почиет на Сыне, то именно так и любовь любящего почиет на любимом» (SummaTheologicaIa, q. 36, а. 2, 4um). и т. д.
Глава 7
Калос упрямо шёл вперёд. Основной фал, который он тянул на плече, становился всё тяжелее. Сжав зубы, наплевав на снег, слепящий глаза, он шёл. Шёл, погружая ноги в меховых сакских сапогах в хрустящий снег. Шёл, перебирая болящими от перенапряжения ногами, в тёплых сакских брюках, покрытых промёрзшим снегом. Шёл, продумывая каждый шаг, что бы, не сорваться. Шёл, и сквозь пелену снега и пота до его сознания не пробивались ни мысли, ни желания. Впереди был снег, снег окружал по бокам, а позади пыхтел Маржик, и вокруг беспросветная метель.
На Кавказе стараясь не столкнуться с заставами москов. Чутьё их ни разу не подводило. Маржик, у местных охотников пытался узнать о Хрисаоре, аоре жизни, но о нём никто не слышал, либо меч всё ещё спал, либо не было его в горах. Лидиец прекрасно знал, что аор ищи не ищи, но в руки он дастся только тому человеку, которого признает. То, что они смогут найти аор, Маржик не верил, поэтому особо не напрягался. Добравшись, до Кавказа с караванами, они не привлекли к себе внимания. Пять воинов при караване вполне сходили за его охрану. А дальше, вместе с контрабандистами шли их тропами, связи то были, дальше пришлось идти самим.
Там, за перевалом их должны ждать сытная тёплая еда, ночлег, кони. Их должен встретить Сопи, которому отправили весть.
Калос шёл вперёд, время от времени оборачиваясь, на следовавшего за ним, по фалу, Маржика, и тогда ему переставало казаться, что он один в заснеженных горах. Борода и отросшие волосы лидийца развевались от ветра. Запутавшийся в них снег, делал его похожим на ледяного странника, о котором ходят легенды в горах. Он оборачивался, смотрел на Маржика, на его покрытую снегом меховую шапку, на доху, встречался взглядом, и от этого на морозе жарко становилось.
Мальчишка упрямо шёл вперёд. Не смотря на метель и снег, в котором утопали ноги. Он шёл, опираясь на чекан. За время похода, пришлось научится им пользоваться, лазить с его помощью по горам. И теперь чекан был надёжной опорой на белом снегу.
Метель усиливалась. Снизу, за фал дёрнул Маржик, показывая, что бы он остановился. Потихоньку поднялись все. Не первый раз шли они этой тропой, знали её. Пока Калос переводил дух, мужчины поднатужившись, навалились на незаметный для постороннего глаза камень. Даже снег от них его не укрыл, обнаружить помогли и чутьё Маржика и духи Лешая. Под их напором камень откатился, освобождая вход в пещеру.
Всей семьёй они ввалились вовнутрь, Скуса претворил камень, и вовремя, метель перешла в буран. Снаружи ветер завывал, похоже, Борей разошёлся не на шутку. Если бы они остались снаружи, их бы суровый ветер завалил, превратив в пять, не живописных холмиков. Шутки с погодой опасны.
Пещера вся испещрена разными ходами, они с трудом угадываются в тёмно-коричневом свете подземелья, который тускло освещал всё помещение. Откуда он брался было не понятно. В центре провал, уходящий куда-то в глубину, длинные ответвления расходятся в стороны…
— Нам туда, — сверившись с картой, указал направление Маржик. Калос, по краю обойдя колодец, двинулся к одному из боковых ходов. Он опять был ведущим. Налегке, он быстро шёл вперёд, на себе проверяя безопасность дороги. Слабый свет не исчезал.
— Сейчас пещеру пройдём, а там деревья цветут, — мечтая о тепле, предположил Лешай.
— Жди, — фыркнул на него Барзан.
Они шли медленно, подбирая дорогу.
— Откуда ты так хорошо горы знаешь? И в пещерах шаришь? Словно всю жизнь в них пробыл, — поинтересовался у лаконца фригиец.
— С отцом часто ходили, дороги проверить, подходы, да и в агеле тренировали, ставился маршрут по горам, а мы его пройти должны были… — нехотя пояснил мальчишка. — С отцом интересно было ходить. А со старшими ребятами противно, гоняли нас сильно почём зря.