Согласно свидетельствам Плиния, распространение персидской магии в Элладе ведёт свое начало от некоего Остана (Ostanes), придворного мага и предсказателя персидского правителя Ксеркса, сопровождавшего его во время похода в Элладу и написавшего обширное сочинение по магии. Слово «diamon», первоначально означавшее сильного бога, превращается в обозначения сначала бога мелкого, а затем демона, вредящего людям. Персидское слово «deva» применявшегося у персов для обозначения богов, превращается в дива, део, дьявола. Уже в эллинистический период, когда зороастризм завоевал эллинские умы, странствующие маги и кудесники постоянно поддерживали веру в своих грозных богов, демонстрируя эллинам и македонцам различные магические опыты. Обычным делом у странствующих магов было вызывать светящийся образ Гекаты, который появлялся на стене в совершенно тёмной комнате, при помощи нефти.
Асклепий Ἀσκληπιός — бог врачевания. Жрецы Асклепия асклепиады занимались лечением больных. Сам Асклепий с IVв до н. э. изображался опирающимся на дубину обвитую божественным змеем. Были врачи считавшиеся потомками самого Асклепия — Асклепиды. Они разделились на две большие ветви. Одни поселились на небольшом острове Кос недалеко от азиатского континента. К этой ветви принадлежит Гиппократ. Другие же ушли с азиатского континента и обосновались в Книде, на полуострове прямо напротив Коса. Этот факт засвидетельствован очень древним источником, историком Феопомпом, который родился приблизительно тогда, когда умер Гиппократ.
Так как медицинская наука передавалась от отца к сыну, не удивительно, что результатом расселения семьи стало образование двух прославленных медицинских центров. Личность Гиппократа способствовала тому, что Кос затмил Книд. Была также и третья ветвь. Она обосновалась на острове Родос. Сам Гиппакрат, относительно разворачивающихся событий данного романа, не так давно умер. Умер: ок. 370 г. до н. э., в городе Ларисса, в Македонии. 349-8 гг до н. э. идёт повествование в этой главе.
Культ Асклепия в Элладе принимался постепенно, не всеми полисами и не сразу. Он вытеснял другие культы связанные с медициной. Часто его приносили светские люди. Он распространялся согласно моде.
Так в Афинах культ Асклепия был введён только в 420 г. до н. э. знаменитым трагиком Софоклом. Именно благодаря мифу так хорошо описанному в трагедии данное божество стало почитаемым. Раньше в Афинах существовал культ Амина — бога целителя.
366/5-353/2 гг. до н. э. Мемнон Родоский был в Пантикапее в качестве военспеца. Мемнон — доверенное лицо Артабаза.
В эпоху античности существовали лекарственные средства животного, минерального, растительного происхождения. Были получены сведения о заготовке лекарственного сырья (исходя из климатогеографических условий), получение лекарственных форм, о кратности их приёма, о взаимосвязи приёма лекарственных средств с приёмом пищи.
Гелиос (Илий) Ἥλιος, Ἠέλιος — солнце, македонское, фракийское произношение Илиос, Илий, в отличае от аттийского Хелиоса, Хелия. Иля — Солнышко.
Атта Άττα- батюшка, в обращении младшего к старшему. Восклицание боли свойственное нам: «мать…», тогда было ατταται аттатай, прижившееся на Руси. Очень хочется отметить, что сюсюкать значит говорить на древнегреческом. Бяки, каки — всё это слова из эллинского, древнегреческого.
Самая ранняя теория о шарообразности Земли была выдвинута в VI веке до н. э. в Элладе, по-видимому ионийцами.
Дедал считался одним из первых кузнецов. Возможно, в период Крито-микен был одним из божеств. Упоминался как da-da-re-jo-de, дед, диди переводится как великий. После того, как он бежал с Крита, и гибели Икара, его поисками занимался правитель Крита Минос. Он разослал гонцов, которые возвещали: «Кто сумеет продеть сквозь морскую раковину нитку, да так, чтобы вошла она в один конец, прошла все извилины и вышла в другой, будет щедро награждён великим Миносом!» Он понимал, что только Дедал мог взяться за подобное дело. Его же авторству принадлежит лабиринт на Крите.
Делом в античное время называлось государство.
Софист — изначально термин «софист» служил для обозначения искусного или мудрого человека, София — мудрость. В то время как философ — любитель мудрости, или мудрить. Негативное отношение к себе софисты получили из-за своих типичных приёмов: они очень увлекались формальными определениями, при этом, говоря современным языком, смешивая контексты. Сейчас в полемике это не признаётся, но в античное время база доказательств была общей, не только прямой, но и косвенной. Делался полный анализ. В римский период это отвергли, отдав предпочтение философии, которая впоследствии стала служанкой богословия. Софистика под богословие не легла.
Артемидор в своём соннике описывает снасти для охоты: льняные сети, шесты, всевозможные тенета, так называемые «облака». О них пишет Аристофан в «Птицах».
Каталогии — частные заезжие дворы, содержащиеся собственниками, гостиницы и отели по нашему.
Артабаз племянник Артаксеркса Оха по сестре. Был сатрапом Фригии. В 358 году до н. э. участвовал в восстании сатрапов против своего дядюшки Оха, в 352 г. до н. э. был сослан в Македонию. Сейчас пишут, что бежал в Македонию, под защиту басилевса Филиппа, как будто басилевс нищей Македонии, воюющей на стороне Дельфов за доспехи, мог оказать какую-то защиту, против всемогущего Оха. Артабаз занимался Северным торговым союзом. При нём были полководцы с Родоса, братья Мемнон и Ментор. Оба они. Поочерёдно, были мужьями дочери Артабаза, Барсины.
Привычное нам слово кровать имеет эллинские корни. Κράββατος — мебельное изделие для сна. Причём современное понятие в современном греческом звучит уже иначе κρεβάτι, русское же слово происходит именно от эллинского или древнегреческого (как принято сейчас говорить) κράββατος. Позже слово на Балканах менялось, на период Византия это κραββάτι(ο)ν, на период конца Византии — κρεββάτι, а теперь κρεβάτι, в России осталось понятие кровать.
Спарток старший сын Левкона Боспорского, его брат Перисад.
Глава 13
Весть что о смерти старого Левкона быстро дошла до Кадингира. Никого не удивило, что старик умер зимой, во время эпидемии. Все знают, что дети и старики более чувствительны к болезни, чем люди в зрелом возрасте. Хотя, смерть не щадит никого, но любит она слабых. Так, что странного в смерти Левкона никто ничего странного не заметил, но багой знал кого посылал на Босфор…
Осталось дождаться вестей от Маржика, полного отчёта, и он будет в курсе событий на Эвксинском понте. На днях сын Левкона должен принять митру, или уже принял? Точно багой ещё не знал, ожидая вести от своей гончий с дня на день.
Зато весть. Что македонский басилевс Филипп разгромил Олинф пришла. Как не странно, это было багою на руку. Со своего берега было легче контролировать новый торговый союз. Радовало и то, что удалось выдрать из цепких пальцев Артабаза боспорский хлеб. Его господин остался доволен. Ради него, ради своего Арсика, багой и старается, общается с духами мёртвых, заставляя их предсказывать и вершить события. Ради своей любви, он приносит кровавые жертвы, содержит свою стаю.
Находясь где-то в радужных воспоминаниях прошедшей бурной ночи, мужчина сервировал стол, старательно заставляя позолоченные чаши на низком столике, наливая чистую, родниковую воду в серебряный сосуд.
Беседка, в которой он находился, была отделена от всего мира тканями шитыми золотыми нитями, из-за этого она больше напоминала походный шатёр великого правителя. Арсик любил в ней поговорить о проблемах в семейном кругу.
Отодвинулись пологи, и вошёл Ох. Сердце багоя готово было выпрыгнуть из груди от радости. Он уже успел соскучиться по своему повелителю, и с нетерпением ловил каждый его взгляд. Ради своего Арсика, молодой мужчина готов был вытрясти душу из любого покойника, да что там из покойника, из каждого, заставить их служить своему Владыке, лишь бы тому было хорошо, лишь бы господин оставался им доволен, как сегодня.
Ох опустился на низкую витиеватую скамью, услужливо подставленную багоем, опустил кончики пальцев в серебряный сосуд, дабы омыть руки. Жест скорее символический, чем действительно требующий очищения. Блеск от перстней отражался в зеркальной поверхности начищенной чаши, перебегал на золочёный обод, когда великий повелитель водил по чистейшей воде пальцами. Оху это доставляло удовольствие.
— Мальчик мой, убирай. Готовься, писать будешь.
Отставив ставшую ненужной чашу, багой приоткрыл крышки с блюд, и тонкий аромат яств вырвался наружу, призывно раздражая ноздри и вызывая аппетит. Сам мужчина опустился рядом, на колени, взял письменные принадлежности, готовясь записывать все великие мысли своего властелина. Артаксеркс сегодня собирался диктовать, это ему совсем не мешало вкушать трапезу.
Багой смиренно ждал, когда господин обратит внимание на него, только позволяя себе поглядывать из-за полуопущенных длинных разниц, весь в чёрном, с примой спиной и изящно опущенной головой, мужчина знал, что выглядит не просто хорошо, а очень притягательно. Не один год он оттачивал свой мастерство полу взгляда, полу намёка, полуповорота, чтобы притягивать к себе и заинтересовывать всесильного владыку. Ох с усмешкой поглядывал на верного египтянина, протирая лицо, бороду, ему нравилось любоваться им, как красивой и идеальной статуей, тонко сделанной, со вкусом и мастерством. Это зрелище ему нравилось гораздо больше, чем выставленные перед ним яства: зажаренные птичьи ноги, политые сочной подливой, дымящиеся куски молодой баранины, запечённые на прутьях, сладкие медовые лепёшки с маком и орехами… Во всё это великолепие Артаксеркс сунул свой нос, чтобы понюхать, посмотреть, оценить, и опять его взгляд вернулся к сидящему рядом багою, настороженно ловящему каждое движение своего господина.
Ох окинул молодого мужчину таким пылким, любовным взглядом, точно прям здесь раздел и обласкал… всего. Багой вспыхнул, пряча глаза, то ли от смущения, то ли подавляю возникшее желание.