До отворота, ведущего к радиоактивному озеру, доехали без происшествий и до-вольно быстро. Едва-едва начинало светать. Горбунов свернул на просёлок, изуродованный ямами так, будто побывал под бомбёжкой, и остановил машину. Вылез, вразвалочку подошёл к доджу. Из открытой двери «Гелендваген»-а доносилось гудение запущенного на всю мощь кондиционера.
— Ну вот, мы практически на месте. Дальше по трассе есть ещё одна своротка к Покойному, но она выводит к старой лодочной станции. Там мелководье, только котят то-пить. А тут километра три-четыре по лесу — и пожалуйста, обрыв над самой бездной. С него-то коммунисты и бросали в воду радиоактивный шлак. Руками, ясное дело, политзаключённых. Да и самих борцов за демократию потом безжалостно пускали ко дну. Так что наши крестники в хорошую компанию попадут. Диссиденты, рок-музыканты и рассказчики политических анекдотов — чем не высшее общество?
— Ты, дядя Миша, остановился байки травить или что-то конкретное сказать хочешь? — спросила Дарья.
— И то и это. Ты бы вот что… не ездила бы ты за мной, Волчонок.
— Почему? Из-за радиации?
— Ага, — радостно согласился Горбунов. — Из-за неё. Загубишь себе и Сильвии дето-родную функцию во цвете лет. А вам ещё рожать и рожать!
— А если серьёзно?
— Если серьёзно, вокруг озера существует что-то вроде аномальной зоны. На большинство людей действует шибко нехорошо. Вызывает агрессию, страх и прочее по мелочам. Есть мнение, что Покойное каким-то манером индуктирует инфразвук. Хотя на мой сермяжный взгляд оно просто заколдовано. А у вас в машине оружия — под завязку. Не приведи бог, начнёте друг в друга палить.
— Ну и что ты предлагаешь?
— Предлагаю обождать здесь.
— Ладно, обождём, — после короткого раздумья пообещала Дарья. — А как ты обрат-но-то собрался? Четыре километра по ночному лесу — не подарочек.
— Да брось, Волчонок. Тоже мне, проблема. Добегу махом. Заодно и проветрюсь. А то пассажиры мои повадились воздух портить. Гороха объелись, что ли?
— Не смешно, дядя Миша, — чуточку резковато отреагировала Дарья.
Горбунов в ответ только ухмыльнулся. Потом засвистел популярный мотивчик, вернулся в джип и уехал.
— Перекур, дамы и господа! — объявила Дарья, глуша мотор.
Дядюшка Джи воспринял её слова как руководство к действию. Достал очередную сигару и с видимым удовольствием задымил. Некурящие пассажиры торопливо покинули салон. Хмурый Декстер, пробормотав «очень кстати», отправился на опушку, где вокруг трухлявых пней густо росла высоченная крапива, достал катану и начал тренировку. Движения его были скупы и расчётливы, словно у настоящего самурая. Меч с коротким свистом рассекал воздух, жгучие листья и стебли валились десятками. Впечатлительный Марк представил на месте крапивы живых людей, ему стало дурно, и он отвернулся.
Картинка с противоположной стороны была лишь немногим лучше. Старый греховодник ЛЛ не упустил случая подбить клинья к свежеиспечённой вдовушке. Подхватил миссис Вольф под ручку, и вкрадчиво рокоча, куда-то повёл. Над их головами то и дело всплывали клубы сигарного дыма. Казалось, что Дядюшка Джи — это паровоз, который увозит игрушечный вагончик-Дарью в прерию, где уже поджидает бандитская засада, готовая разграбить бедный вагончик до последнего цента и последней занавески на окнах.
— Она вам нравится, Фишер? Эта русская снайперша?
Вздрогнув от неожиданности, Марк обернулся к бесшумно подкравшейся Сильвии. Удивительное дело, Сильвия смотрела на него без обычной надменности. Воистину, появление Горбунова творило с ней чудеса.
— Да так… Не очень. Лицо красивое, но фигура подкачала. Тощевата.
— Вы это верно подметили. — Сильвия, явно не задумываясь над символизмом собственного поведения, глубоко вздохнула. Под камуфляжной курткой обрисовалась крупная грудь прекрасной лепки. — Знаете, Фишер, мне кажется, женщины с фигурой подростка могут заинтересовать разве что латентного гомосексуалиста. — Она смущённо потупила взор. — Надеюсь, вы простите мою прямоту?
— Я вам за неё благодарен, — тихо сказал Марк, у которого аж кишки скручивались от желания расхохотаться. Вся Луизиана до последнего помойного енота знала, что мисс Голдэнтач давно и тщетно мечтает стать миссис Джи. Или хотя бы скакнуть к Дядюшке Джи в койку. Однако Луизианский Лев, который не пропускал ни одной юбки, до сих пор поддерживал с Сильвией исключительно деловые отношения.
— Пообещайте, что этот разговор останется между нами, — попросила Сильвия.
— Безусловно, мэм! Слово джентльмена.
— А сейчас извините, мне нужно отлучиться.
Романтично склонив голову к плечику, мисс Голдэнтач направилась в сторону леса.
«Там могут водиться гадюки!» — хотел воскликнуть Марк, но передумал. Вряд ли здесь найдётся хоть одна змея, которая выживет после того, как запустит зубы в такую гремучку, как Сильвия.
Возвратилась она довольно скоро, да не одна. Её сопровождал Горбунов. Мисс Голдэнтач заботливо снимала с его бритой головы налипшую паутину, а тот что-то шумно рассказывал, помогая взмахами медвежьих лап.
— Дело сделано, концы в воду! — весело провозгласил он, подойдя к доджу. — Ух, и плюхнулось! Брызги до небес. — Он бросил взгляд на Дядюшку Джи, уже успевшего взять мисс Вольф за талию, и заметил с одобрением: — Да вы тут, я смотрю, времени тоже не теряли.
— Глупо его терять, дядя Миша, — отозвалась Дарья. — Жизнь для этого слишком скоротечна. Ты мне лучше вот что скажи, где ехать-то думаешь? Места остались только в багажнике, на откидных скамеечках.
— Михаилу там будет неудобно! — воскликнула Сильвия. — Лучше пусть он займёт моё место. А я сяду ему на колени.
И села.
От проходной «Хайдаровского Агрегата» Горбунов вернулся слегка помрачневшим.
— Внутрь нас не пропустят. Ни за какие деньги. Говорят, строжайшее распоряжение самого Басмача. О том, что он уже ласты склеил, я вохровцев информировать не стал. В принципе, там пока и делать-то нечего. Выходной. На всём заводе только сторожа цехов да дежурные диспетчеры.
— Идти нужно было мне, — раздражённо сказала Дарья. — Ну ничего, я им сейчас устрою выходной, уродам!
— Обожди бушевать, Волчок. Тоньше надо действовать. Деликатнее. Я ведь ещё не всё сказал. Парни из охраны люди тоже с пониманием. За сущие копейки черканули мне пару-другую адресочков. Главного инженера, главного энергетика, главного механика…
— А где найти главного ассенизатора не сообщили? Охренеть, во что Доп завод превратил, — пуще прежнего возмутилась Дарья. — Начальников как грязи, а порядка нету. Производят невесть что…
— Остынь, я сказал.
Тон у Горбунова наполнился арктическим льдом, будто он отчитывал капризную девчонку, а не миллионершу, способную одним телефонным звонком смешать с компостом целый взвод отставных старшин. Однако всего на мгновение. Продолжал он по-прежнему мягко:
— Пойми, Дашенька, нам в любом случае нужен провожатый по заводу.
— Ну так вызвать их сюда! — не сдавалась миссис Вольф.
— Тоже не больно-то умно. Покойничек Доп уже пытался таким образом прихватить главного технолога. Только напугал. Смылся главный технолог. Поэтому мы сейчас скатаемся в город и проведаем нужных человечков лично. А потом, уже с ними, наведём реального шороху. Сколько твоя душенька потребует.
— Пожалуй, ты прав, — не слишком охотно признала Дарья. — Ладно, садись, великий стратег. А то кое-кто уже заждался.
Возмущение Дарья сорвала на неповинном додже. Развернулась так, что из-под ко-лёс повалил чёрный дым, а двигатель взвыл дурным голосом.
— Будь моя воля, навсегда запретил бы бабам пользоваться автомобилями с механической коробкой передач, — пробурчал Декстер. — Только автомат!
— С Дашкой этот номер всё равно не прошёл бы, — усмехнувшись, возразил Горбунов.
— В Штатах прошёл бы. У нас страна исполнения законов, а не прихотей.
— Но мы-то в России.
— Ага, я заметил. И уже не единожды. Да вот кстати! Взгляните на дорогу. По-моему, этот ублюдок не собирается сворачивать.
Марк посмотрел вперёд. Навстречу доджу, ровно по осевой, шагал худой бородатый и косматый человек в болтающейся чёрной футболке и облегающих кожаных штанах. Босой. Из-за костлявого плеча выставлялась гитарная дека.
— Это же Годов! — воскликнул Марк.
Заскрипели тормоза. Инерция швырнула пассажиров вперёд.
Оттолкнув непристойно бранящегося Декса, Марк полез наружу.
— Здравствуй, Игорь, — сказал он. — Узнаёшь меня?
— Конечно, Марк. Давно мечтал. Тебя увидеть. Сегодня почуял. Что здесь будешь. Вот и пошёл. Навстречу.
— Фантастика! — проговорил Марк, широко улыбаясь. — Настоящая фантастика.
Он не мог понять, что с ним происходит. Почему встреча с этим нечесаным, высохшим как кость, пахнущим перегаром рокером наполняет его душу искренним счастьем.
— Не фантастика, — сказал Годов. — Судьба. Вон, смотри. Её орудие. Приближается.
Он рывком вскинул руку с оттопыренным большим пальцем. Палец показывал — через плечо, мимо гитарного грифа — за спину Годову. Оттуда медленно подъезжала старенькая серая легковушка. Противотуманные фары горели тревожным оранжевым светом.
Из приоткрытого бокового окна выставлялась непомерно крупная морда йоркширского терьера.
Глава 21Павел
На середине плотины нас поджидала целая банда, высыпавшая из знакомого доджа. Почти все в продвинутом «пиксельном» камуфляже, увешанные оружием и армейской амуницией, как новогодняя ёлка игрушками. То ли собрались захватывать власть в стране, то ли просто чего-то здорово опасались.
— А вот и комитет по встрече, — сказал отец, останавливая машину метрах в десяти от них.
— Представительная компания, — тявкнул Жерар. — Сразу видно, уважают.
— Это и есть американцы? — уточнил я, хотя всё и так было ясно.
— Они самые.
— Ну и ху здесь из ху? — спросил бес.
— Да ты ещё и полиглот, Тузик! — восхитился отец. — Запомню. В случае надобности будешь переводчиком. Сам-то я кроме латыни, древнеславянского, древнегреческого, иврита и санскрита ни хрена не знаю. Да и те со словарём.