Люди?!
Но ведь сказано в хрониках, что в Ангмаре не уцелело никого!
Всё интереснее и интереснее…
В ангмарцев, которые уцелели, выследили и жестоко убили Аранарта, а заодно с ним и всех, кто был в том тайном поселении, верилось охотно. Но что кто-то из этих ангмарцев потом отнесет венец врага – купцу?! Денетор не стал бы уверять, что отлично разбирается в ангмарцах, но… воображение у наследника было слишком бедным для той картины, что вырисовывалась.
Он вышел из покоев, спустился на площадь.
Цитадель спала, только и слышно, как журчит фонтан под Древом. Кто-то из Стражей обернулся, услышав его шаги, трое других были неподвижны.
Денетор прошел мимо них, подошел к Древу. Провел рукой по белоснежной коре, словно здороваясь. Сел на край фонтана.
Тихо-тихо. И думается хорошо.
Итак, что мы знаем?
Что о гибели Аранарта мы не знаем ни-че-го. Таургону сказителем бы быть… скорбный взгляд, молчание… вот вам и ужасающая картина резни. А только не закончится эта кровавая месть продажей Звезды купцу. Продать Звезду мог только тот, кто не знал, что это за вещь.
Ну да, пришел на пепелище, откопал среди костей, понес продавать… тоже очень правдоподобно.
Надо будет посмотреть наши записи по этому делу. Они наверняка велись и, значит, сохранились. Но это утром.
Будь Звезда на Севере, Таургон наверняка имел бы на нее право. Ну, то есть не он, а его отец. Неважно. Он же о ней и говорить не хочет: «храните их обе». О гибели Аранарта он тоже не говорит: я помолчу, а вы сочините себе историю такую страшную, какую сможете.
И как такой незаурядный человек позволил себя убить и забрать Звезду?
«Четыреста лет мы делали вид, что нас нет».
«Мы делали вид».
От догадки похолодело в груди.
Денетор наклонился, плеснул в лицо водой из фонтана.
Таургон ни слова не сказал о гибели Аранарта. Для него нет разницы между двумя алмазами в сокровищнице.
Но раз он знает, что обе Звезды фальшивы, что подлинная на Севере, что Аранарт жил и столько сделал для своего народа, то…
Так.
Не просто потомок, а прямой наследник Исил… нет, раз Аранарт не погибал, а Таургон его потомок, то – не Исилдура, а Элендила!
Денетор снова окатил лицо водой.
К такому он готов не был.
То есть вот они, стоящие вокруг, – они должны быть его гвардией. Они носят его герб. Боромир должен звать его государем, в крайнем случае принцем. Дядя должен служить ему.
И он же всё это прекрасно знает.
Знает, молчит и держится так, что его нестареющего лица никто не заметит.
Денетор встал. Сердце бешено билось.
Король вернулся!
Это было невозможно, это было несбыточнее мечты – и это произошло.
И что теперь делать?!
А что делать… исполнять его волю. Воля его проста и понятна: молчать. Молчать, как он молчит.
И успокоиться. Прежде всего, успокоиться.
Хотя это и непросто.
Меньше дня назад не подозревал, что этот северянин – потомок Исилдура.
Успокоиться. До рассвета никто ничего делать не будет. А на рассвете займемся обычным делом: будем думать.
Денетор подошел к Древу. Хотелось прижаться лицом к его стволу – так, как он привык стоять щека к щеке с отцом, приезжая к нему в Ламедон, стоять безмолвно, потому что сетования на трудности недостойны мужчины и потому что отцу не нужны слова, чтобы всё понять. И не нужны слова, чтобы ответить. Да, хотелось прижаться к Древу, как прижимаешься к щеке отца.
Но это было невозможно: ветви начинали расти на уровне его груди, а их кружево спускалось еще ниже. Ну да можно постоять, положив ладонь на ствол.
И успокоиться.
Хорошо, что ночь.
Хорошо, что Стражи стоят спиной.
Что-то мягко скользнуло по щеке.
Наследник повернул голову.
У его ног лежал белый цветок, опавший с одного из соцветий. Денетор поднял его. В его ладони эта многолепестковая искра смотрелась крошечной.
Цветет.
Он считает себя проницательным и не видит таких простых вещей.
Всю жизнь Боромира оно цветет. Слабо цветет – когда одно соцветие, когда два-три; плотные вытянутые листья, как сильные пальцы, оберегают их.
Сколько лет Таургон в Минас-Тирите? Он же не сразу, далеко не сразу попал в Цитадель.
Не умеют они тайны хранить, что один, что другое. Только люди вокруг слепы, так что тайна остается тайной.
Белые соцветия – как созвездия. Ночной мрак их не скроет.
Ни о чем другом он сейчас всё равно не способен думать, так что утром пойдет в Хранилище. Неужели действительно хватило двух алмазов, один из которых точно сделан поспешной подделкой, чтобы убедить весь Гондор, что род Исилдура угас?! А если бы было пять алмазов – что, сочли бы угасшим и род Анариона?! Смешно на словах, но неужели правда?
Поверить в такую глупость могли или совершенные, скажем так, дети, или те, кому очень надо это доказать. В то, что четыреста лет назад совет Гондора состоял из наивных младенцев, не верилось. Тогда что это было?
«Мы делали вид, что сгинули в той войне».
Забавно: устроить это представление с двумя алмазами могли как самые пламенные союзники Аранарта, так и самые лютые его противники. А еще лучше – те и другие вместе. Но кто из них кого обманывал?!
Скорей бы рассвет. Пойти в Хранилище, потребовать документы и узнать, что же тогда наговорили.
В любом случае, это было выгодно Эарну…
Стоп.
Эарнуру, конечно, «гибель» законного претендента на Корону выгодна, только что он с той выгодой делает?!
Почему Эарнур не женился?!
Неужели знал?
Неужели оставил Корону северянину?!
А тот «погиб». Вот, видите, два алмаза – самое надежное на свете доказательство смерти!
Бессонная ночь оборачивалась лихорадочным возбуждением, Денетор пошел к Хранилищу, не дожидаясь рассвета. Не столько от холода, сколько от нетерпения мерил широкими шагами площадку перед входом.
Было еще темно, когда стал слышен ключ в замке. Тихие, осторожные движения. Но утреннее эхо всё равно подхватило.
Странно, что отпирают так рано. Это очень кстати, но странно. Он думал, что только с восходом.
Хранитель оказался не сгорбленным стариком, а высоким мужчиной. Отперев дверь, он сделал еще более странную вещь: вышел и аккуратно запер ее снаружи.
Что всё это значит?!
Денетор стремительно подошел к непонятному хранителю… было еще темно, но они узнали друг друга.
И остолбенели.
Менее всего эти двое ожидали увидеться в этом месте и в этот час.
Денетор засмеялся первым. Таургон, выждав пару вздохов (это не будет чрезмерной дерзостью? наследник не оскорбится?) расхохотался тоже.
Сколько народу они перебудили почти за час до серебряных труб?
– Что ты делаешь здесь? – спросил Денетор, переведя дух.
– Мне не спалось. А ключ, – сказал Таургон чуть виноватым тоном, – у меня давно. Им проще было дать его мне, чем или сидеть со мной по ночам, или выгонять вечером.
– Какие еще ключи у тебя есть?! – усмехнулся Денетор.
Это не было вопросом, и северянин понял.
– Открой, – велел наследник. – Им сегодня придется встать пораньше.
Таургон повиновался.
Денетор снова усмехнулся:
– Большинство уходит из Стражей в армию. Прочие становятся лордами, правящими землей. А ты будешь первым, кто уйдет в хранители.
– Нет, – совершенно серьезно сказал северянин. – Еще лет пять, самое большее семь, и я вернусь на Север. Отец не становится моложе, я буду нужен там.
– Но ты нужен здесь. – Тон Денетора был еще более серьезен.
– Там я нужнее.
– Ты уверен в этом?
Таургон кивнул:
– Здесь много и отважных воинов, и мудрых правителей. А там я буду делать то, что не сделает никто другой.
Чуть посветлело.
– Тебе пора на службу, а я задерживаю тебя, – Денетор понял, что его голос звучит суше, чем он этого хочет. – Иди.
Таургон поклонился и побежал через площадь.
Денетор достал из поясного кошеля цветок Древа, проговорил – то ли цветку, изгибающему свои лепестки-лучи, то ли самому себе:
– Всё так и есть. Опавший цветок, которому не стать плодом.
Наследник решительно распахнул дверь и прошел в холодный мрак Хранилища.
Он ступал тихо, но эхо подхватывало его шаги. Навстречу ему стал приближаться огонек светильника, дрожащего в руке.
– Таургон, ты забыл что-то? – раздался старческий голос. – Что там был за шум? случилось что?
– Это не Таургон, – сказал наследник.
По тону Серион узнал его раньше, чем разглядел.
– Мой господин…
Сложить на груди руки для поклона, если в одной из них держишь светильник, оказалось слишком сложно.
– Прошу простить за такой ранний приход, – мягко произнес Денетор, – но раз мы с Таургоном всё равно разбудили вас… Мне нужны документы.
Хранитель замер, внимая.
– Правление короля Эарнила. Год – примерно тысяча девятьсот восьмидесятый, может быть, немного раньше или позже, я не знаю.
Старик кивнул: дескать, понял, слушаю дальше.
– В Минас-Тирите появились две Звезды Элендила, одна подлинная, вторая поддельная. Должно было быть какое-то слушание об этом.
– Хорошо, мой господин.
– И главное, – нахмурился Денетор. – Никаких хроник, тем паче – ничего позднейшего. Мне нужны подлинные документы этого дела. Должны быть записи секретарей.
– Если записи были, то они здесь. Я пришлю их… тебе в кабинет?
– Нет, я просмотрю их здесь.
– Как прикажешь.
Хранитель поспешно скрылся. Денетор прошел в зал.
Небо за окнами светлело, в зале был серый сумрак. Можно было пройти между столов, не боясь удариться о край. И выбрать место поудобнее: когда взойдет солнце, свет будет падать как раз на стол.
Денетор сел. Пара светильников на столе была еще теплой.
Интересно, он понял, что я его понял?
А он прав.
То есть, будь он неправ, мой долг всё равно – повиноваться ему; но делать это, когда согласен, легче.
Еще если бы он сам мог стать Королем... но – одноногий старик на троне?! Салгант раскричится так, что будет слышно в Андрасте, ему только повод дай. Это сейчас он хочет женить своего отпрыска на Митреллас, сам танцует вокруг меня, его красавец – вокруг нее; думает, я не понимаю, что он мечтает увидеть своего внука Наместником! интересно, как? совсем забыл про моих сыновей? Да… а если Наместник склонится перед Королем, то Салганту и его присным будет же всё равно, есть там права на трон, нет… им только огонь к фитилю поднеси – и вторая смута Кастамира вспыхне