Поначалу такой квестовый непись получает имитатор, в дюжину раз мощнее примитивного. Но если программа фиксирует длительное общение одного НПС с одними и теми же игроками, она навсегда поднимает мощность имитатора на определенный мультикоэффициент, который зависит от массы условий, например, от длительности взаимодействия с игроком, от уровня квестов, которые выполняет игрок, и наконец, от ВИП-коэффициента игрока.
У меня, кстати, оказался этот самый ВИП-коэффициент аж девять целых ноль десятых, очень высокий. На мое вопросительное молчание Валяев пояснил, что программа оценивает вид деятельности игроков, их возраст и образование. По этой причине люди интеллектуального труда получают куда как более высокий уровень, чем те, кто занимается физическим, — качество конечного интеллекта данной программы зависит от того, как долго и с кем общалась программа. Соответственно, те, кто уже окончил высшее учебное заведение, получат коэффициент более высокий, чем нынешние студенты. Но чтобы никому не было обидно, программа за это подкинет обделенным какие-нибудь другие плюшки, которых не будет у умников, поскольку баланс — дело святое и никто не должен быть обиженным и расстроенным.
Да и другие части мультикоэффициента, с учетом всех моих похождений с фон Рихтером, глобальных и континентальных квестов на Севере, а до этого и на Западе, я поднял почти по максимуму.
Вот потому и не было ничего удивительного в том, что имитатор Гунтера достиг уровня ВИП. Да и у Флоси он подрос по мощности довольно прилично.
Отдельно Кит отметил, что это не относится к торговцам, которые обслуживают миллион разных игроков, по минуте на каждого. «Мудреть» начинает только один или несколько НПС, с каждым из которых одни и те же игроки взаимодействуют минимум сорок восемь игровых часов.
И если мне доведется еще побродить с фон Рихтером, то он запросто сумеет стать одним из патриархов ордена. Да и скромный фекальный труженик Флоси может дослужиться до самого главного черпальщика Севера.
Первая мысль, которая меня посетила после этих откровений, была: «Это сколько ж они в это все денег засадили и продолжают постоянно всаживать!» Вторая: «Ну ни фига себе!»
— Впечатляет? — ухмыльнулся Валяев.
— Эра цифровых технологий, — философски добавил Зимин.
— Не то слово! — Я потряс головой. — Я даже не до конца и осознал еще все это. Да не все и понял.
— И не надо тебе, не забивай голову, — дружески посоветовал мне Валяев. — Играй, как играл. Тем более вон какие дела закручиваются в клановой сфере, а ты в них уже влез по самые уши.
— Да, вот еще что хотел спросить, — решил я попытать счастья и узнать крайне полезную для себя информацию. — За то, что Мюрат такую штуку выкинул, неужели ему никаких санкций не положено?
— Какой-такой Мюрат? — сделал круглые глаза Валяев.
— Киф, даже если мы по две таких бутылки засадим, все одно ты от нас ничего не узнаешь, — захохотал Зимин. — Сам выясняй, кто, куда, зачем и почему. У, хитрюга.
Мы допили коньяк, и Валяев удалился к себе, на прощанье пообещав Зимину, что он все-таки придумает, как состроить ему козью морду за очередной проигрыш.
— Не любит проигрывать, — заметил Зимин. — Сколько его знаю, всегда такой был.
— А вы давно знакомы? — полюбопытствовал я.
— Всегда, — лаконично ответил Зимин и, увидев мой непонимающий взгляд, пояснил: — Мы с ним были знакомы всегда, с самого первого дня.
Ишь ты… Вот ведь какая дружба.
— Так, Киф, вот что я еще хотел тебе сказать, точнее, о чем хотел попросить. Ты ведь с Вежлевой ужинаешь на этой неделе, не забыл?
— Забудешь о таком, — вздохнул я.
— Да ладно тебе вздыхать. Красивая и умная женщина, вкусная еда, приятная музыка, и все забесплатно — чего тебе еще надо, обормот ты эдакий?
— У меня другая такая же дома, и она психует.
Зимин нахмурился.
— Киф, мы все за тридцатилетним рубежом начинаем думать о молоденьких девочках с крепким телом, которые смотрят нам в рот и ловят наши слова. С ними можно и нужно спать, их можно и нужно баловать и хвастаться ими своим друзьям, таким же мужикам, которым за тридцать, поскольку это позволяет нам ненадолго верить в то, что мы все еще молоды и неутомимы, как в восемнадцать лет. И заметим: это абсолютно не аморально, поскольку многим из девочек, особенно неглупым и амбициозным, с нами зачастую общаться интереснее и проще, чем со сверстниками. Нет, восемнадцатилетняя красавица с шестидесятилетним моложавым дедуськой — это не столько смешно, сколько страшно. А вот двадцатилетняя девушка с мужчиной немного за тридцать — это нормально. Но жить с ними — это большой труд и большое искусство, поскольку они еще не умеют прятать свои эмоции и не хотят идти на компромиссы ни с собой, ни тем более с тобой. Там, где умная женщина за тридцать прикроет глаза и промолчит, а после сыпанет тебе в кофе соли, двадцатилетняя девочка устроит скандал со слезами и соплями. Решать тебе, но подумай, готов ли ты к этому. К истерикам, к претензиям, к обвинениям и, в том числе, возможно, к тому, что ты можешь эту девочку сломать нравственно. И самое главное — оно тебе надо?
— Кабы я знал, — снова вздохнул я.
— Надо знать, — в голосе Зимина скрежетнула сталь. — Ты всегда и все обязан знать, уж коли что-то делаешь. Ты должен знать, зачем и почему выбрал именно этот путь, а не какой-то другой. Иначе ты заранее обречен на поражение. И это касается не только женщин, это касается всех областей жизни человеческой.
Я промолчал. Зимин внезапно улыбнулся:
— Молчишь? Молодец. Значит, ты меня услышал, и это хорошо. Так вот, что до Вежлевой. В ресторане, когда беседовать будете, ты между делом скажи ей, что, вероятнее всего, грядет большая межклановая битва. И очень может быть, что в этом будет участвовать клан «Двойные щиты».
— Я про такой и не слыхал, — заморгал я.
— Мало кто про него слыхал. Это, дружище, уникальный клан. Игроки-наемники, работающие только по заказу клан-лидеров и берущие за это большие деньги.
— Господи, чего только в «Файролле» нет, — в очередной раз вздохнул я.
Зимин скривился:
— Меня это тоже начинает беспокоить. В «Файролле» уже столько народу, что мы за всем следить не успеваем. Вон, «Любимцы судьбы» так быстро слились, что даже мы чуть это не проморгали. Сейчас вот спешно наращиваем аппарат администрации, а то запросто может начаться хаос. Так ты понял, что надо сказать?
— Так точно, шеф. Потом, вечером, доложить?
— Если ты не совсем дурак, доложишь утром, — ехидно подмигнул мне Зимин.
Я пожал ему руку и пошел к двери. Уже взявшись за ручку, я хлопнул себя по лбу рукой и повернулся к Зимину:
— Вот! Еще что спросить хотел. А сочтет ли программа жульничеством, ну, таким, которое к усложнению квеста ведет, если я нанятого мной за деньги непися из моей роты попрошу перенести меня порталом в местность, близкую к храму. Я же ему плачу, то есть нанимаю, причем не просто как транспорт, а для игрового процесса. С игроком — понятно, явно не пройдет, но непись не игрок.
Зимин почесал затылок, снял трубку и набрал номер:
— Слушай, тут наш любимец интересный вопрос задал. Киф, повтори все для него.
Зимин включил селектор, и я повторил свой вопрос. Было слышно, что Валяев шмыгает носом и кряхтит.
— Нет, — наконец сказал он. — Почти сто процентов, что не сочтет. Это явно линейный игровой процесс, и определяет это тот фактор, что он не просто так непись, торговец или квестодатель какой, а твой соратник, которого ты нанимаешь. Ты мне отзвонись потом, как квест пройдешь, мало ли, вдруг я пропущу его прохождение, а тема интересная.
И Валяев отключился. Зимин изобразил пальцами в воздухе некую загогулину: мол, вон оно как, Никифоров, после щелкнул ими, ударил себя по лбу ладонью и ошарашил меня следующим заявлением:
— Совсем забыл! Со всей этой суетой абсолютно из головы вылетело! Палыч твою машину нашел, он еще неделю назад хотел тебе сказать об этом, да я упросил его не звонить, сам хотел порадовать.
— Да ладно? — действительно обрадовался я. — Вот хорошо-то! А где она?
— У нас в гараже стоит, где же еще ей быть. А вот где она была — не знаю, Азов меня перед совещанием поймал, времени разузнать подробности не было. Если интересно, позвони ему да сам и спроси. Ну и вообще, спасибо сказать надо…
— Само собой, — нескромно перебил я его. — Конечно, позвоню, спасибо скажу. Я и не верил, что ее найдут.
— Палыч, да не найдет? — скептически улыбнулся Зимин. — Поверь мне, если надо будет, он не то что Янтарную комнату — могилу Чингисхана отыщет. Так что, когда будет время, приезжай и забирай. Только не сегодня, ты коньяк употреблял, тебе за руль нельзя, это нарушение правил. А ПДД соблюдать надо.
Я кивнул, секунду подумал и спросил:
— Вы не против, если она у вас и дальше стоять будет? Я пока на новой езжу, да и зима на носу. У вас тут как в сейфе — никто не доберется. А если доберется, то отсюда не выйдет, я так полагаю.
— О чем речь, — улыбнулся Зимин. — Пусть стоит, она хлебушка не просит.
По дороге к машине я размышлял, куда мне податься, и все-таки отправился домой, а затем — в игру. Надо было использовать на всю катушку простой Вольных рот. Кто знает, когда потом такое будет и будут ли вообще после этого увольнительные. Время, как ни крути, капает, надо поспешать. Плюс, черт его знает, что там во второй части задания.
Расположение было все такое же пустынное, солнце пекло как электроплита, и над плацом кружилась пыль. Я опасливо огляделся, нет ли где Грохха, которого мне видеть совсем уж не хотелось, и надеясь, что в казарме нет Фаттаха, быстро побежал туда.
Эльфа не было, что меня крайне порадовало. Он так вроде парень нормальный, но все же игрок, а стало быть, не может не заинтересоваться, куда это я таскаю с собой двух крепких парней и что там с ними делаю. Хорошо еще, если он сочтет меня за извращенца, как какого-нибудь римлянина времен центурионов (а они там те еще проказники были), а если просечет, что они мне помогают квест проходить? И понеслось: вопросы, намеки, а то еще и слежка… А что он не дурак, это уж точно. С гарантией.