этом.
Я не смотрю на Паука, делая вид, что целиком поглощен дорогой, но готов поставить сто против одного, что у него сейчас крепко стиснуты зубы, а в глазах разгорается злость пополам с бессильным бешенством.
– Лонгу очень не понравится, что ты пытаешься подставить его в глазах конторы, - продолжаю я. - Ведь Лонг твой оперативник?
– Естественно нет, - отрезает Паук.
– Да ладно тебе, - усмехаюсь я. - Стин уже давно расколол его.
Паук спадает с лица, будто увидел приведение.
– Стин?! - переспрашивает он. - Ты сказал "Стин"?!
– Да. Стин Слейтер. Знакомое имя? Мы тут с ним на днях встречались, и он рассказал очень много интересного…
– Врешь! - перебивает Паук. - Ты не мог на днях встречаться с ним. Стин мертв. Он погиб больше года назад.
– Ты уверен? - Добавляю в голос ехидства. - Как странно, а мне он показался очень даже живым.
– Ты блефуешь! Этого не может быть! - Паук осекается. - Хотя… Тела тогда так и не нашли…
Конечно, не нашли - перед смертью Стин активировал в своей капсуле самоликвидатор, и мощнейший взрыв разметал все на атомы. А что Григ и Стин поменялись душами, Паук не знает. Хотя, может, со временем и догадается. А пока упоминание имени Стина привело его в шок, ведь одно дело играть против дилетанта Брайана Макдилла, и совсем другое против опытнейшего разведчика-профессионала Стина Слейтера.
– А почему он сам не пришел? - упавшим голосом спрашивает Паук.
– Он не может. Он парализован. Единственное, что он может, это думать. И говорить. И он рассказал мне очень интересные вещи. Например, об одном твоем тайном счете… - вдохновенно вру я. - Кстати, Виктор по моей просьбе проверил этот счет, и представляешь, какой сюрприз: пару дней назад на него поступили три миллиона кредитов! Откуда бы, а? Может, ты получил наследство?
– Кончай балаган, - морщится Паук и роняет в сердцах: - Стин, сволочь! Пронюхал-таки, гад! Вот кого терпеть не могу, так это его. И все-то он всегда знает, и операции проводит быстро, изящно, чисто. Лишней капельки крови не уронит, скотина! Потом начинаешь анализировать, кажется, ну просто все, как апельсин. На поверхности лежит. И удивляешься, почему не додумался до такого простого решения сам.
Паук говорит скороговоркой, скорее для себя, чем для меня. Чувствуется, выплескивает наболевшее. Да-а… Сильно его Стин при жизни доставал. Ну, просто как кость в горле стоял. Паук буквально болел от зависти и понимания, что сам никогда не станет таким же…
– Ну, что? - прерываю его словоизлияние. - Я доказал, что могу ставить тебе условия?
– То, что ты знаешь про выигрыш, ничего не меняет, - хмуро возражает Паук. - Для меня по любому тупик. За присвоение казенных денег мне конец, но если я не получу от тебя карты, то мне тем более конец.
– Ты можешь сбежать с деньгами, - предлагаю я.
– Это не так-то просто… Да и сумма не слишком велика. Сколько я на нее проживу? Год. Максимум два.
– А ты поскромнее живи.
– Это бесполезный разговор, Брайан. У меня теперь есть только один выход: изолировать тебя от всех, чтобы ты не смог случайно выйти на представителей конторы, потом как можно скорее получить от тебя информацию о картах и… - Паук делает выразительный жест рукой, словно стреляет из бластера.
– Ну и какой мне тогда резон отдавать тебе карты? - Странно, но угрозы Паука совсем не испугали меня. Я четко сознаю опасность, но она вызывает во мне лишь прилив адреналина и сосредоточенный расчетливый азарт. Я будто прохожу очень сложный участок трассы, когда только мастерство, удача и крепкие нервы позволяют пронестись по самому краю пропасти и избежать смерти.
– Резон один, жизнь Ирэн, - отвечает Паук.
– Хорошо, что напомнил, - спохватываюсь я. - Ты отпустишь ее не позднее, чем через… - смотрю на часы, -…сорок семь минут.
– С чего бы? - ухмыляется Паук.
– А с того, что информация о трех миллионах сейчас сидит на двух десятках компьютеров, и через сорок семь минут автоматически уйдет по назначению, если я не скомандую отбой. Что уйдет она прямиком в вашу контору, объяснять не надо? Кстати, адресата задавал Стин, а начинял компьютеры Виктор. Надеюсь, в их профессионализме ты не сомневаешься? Ты, естественно, можешь попытаться за оставшееся время вычислить эти двадцать компьютеров, но их адреса знает только Вик. Конечно, против него у тебя есть мощное оружие - компромат на его сына, но прежде чем вступить с Виктором в контакт, тебе придется отбить его у Тома, который предупрежден и ожидает нападения… Впрочем, сорок минут для такого профессионала, как ты, это очень много времени, так что дерзай…
– Хватит, - останавливает меня Паук. - Я понял. Считай, что ты выкупил жизнь Ирэн. Но только ее, не свою. Похоже, мне все-таки придется сбежать с деньгами, но вначале я пристрелю тебя. Просто так пристрелю, чтоб получить моральное удовлетворение.
– Не надо. Я же сказал, что отдам тебе карты.
– Отдашь?! - Паук потрясен. Ошарашен. Сражен наповал. - Но почему?! В смысле, я ж знаю, что ты упертый, почти как Григ. Вам легче умереть, чем…
– Ты прав, но мне противно думать, что моя смерть будет лишена смысла. - Я придаю голосу меланхоличный, горький тон. - Да, я готов умереть ради победы, но не ради поражения. Ведь я знаю, что после моей смерти и твоего бегства операция не прекратится. Будет сменен разработчик, и истязание Грига продолжится. Нет. Я хочу покончить с этой историей раз и навсегда.
– И что ты предлагаешь? - настороженно спрашивает Паук.
– Ты говоришь в конторе, что Григ так и не назвал мне координаты хранилища, и предлагаешь следующий план. Мне предоставляется возможность узнать, где держат Грига, я отбиваю его, и мы вместе летим к хранилищу, чтобы уничтожить карты. Ты и твои люди, естественно, следите за нами и берете нас вместе с картами, что называется, тепленькими.
Паук некоторое время молчит, обдумывая, а потом спрашивает:
– Это план для конторы. А что будет на самом деле?
– А на самом деле ты действительно предоставишь мне возможность освободить Грига, и мы полетим с ним за картами. А дальше кто окажется умнее, изворотливее и ловчее. Если мы с ним сумеем уничтожить карты, значит, ты рванешь в бега, а если ты успеешь помешать нам, то… Покаешься перед конторой, вернешь три миллиона. Я думаю, тебя простят, ведь победителей не судят.
На этот раз Паук размышляет очень долго. Мы успеваем долететь до Центрального Парка, но я игнорирую спуск к нему и веду мобиль дальше, постепенно приближаясь к президентскому дворцу.
– Ладно, я согласен, - наконец, слышу долгожданный ответ. - Но у меня есть одно условие. Когда ты пойдешь освобождать Грига, твоим напарником должен быть Лонг.
– Еще чего! - возмущаюсь я. - Тогда уж лучше сразу с тобой и под охраной! Я знаю, что Лонг твой человек, так что не считай меня глупее, чем я есть.
Паук морщится и переспрашивает:
– А кто будет твоим напарником?
– Еще не знаю, - лукавлю я. - Возможно, я пойду один, так мне будет спокойнее.
Паук смотрит на часы.
– Давай, поворачивай назад, к Гнилому Кварталу.
– Зачем? - не понимаю я.
– Разве ты не хочешь забрать свою Ирэн? И прибавь-ка скорость, а то время уже на исходе.
"Какое время? Почему на исходе?" - едва удерживаюсь, чтобы не ляпнуть, но вовремя прикусываю язык, вспоминая свою ложь по поводу сорока семи минут и двадцать компьютеров.
Когда мы возвращаемся в Гнилой Квартал, Ирэн по-прежнему прикована к столу с гильотиной. Рядом стоит один из подручных Паука - незнакомый тридцатилетний парень довольно худощавого телосложения, на вид абсолютно не опасный, но так ли это на самом деле, мне почему-то совершенно не хочется проверять.
Паук делает своему подручному знак, и тот размыкает "браслеты". Торопливо подхожу к Ирэн и помогаю ей встать. Она коротко всхлипывает и прижимается ко мне. Я чувствую, что нервы у нее на пределе. Ей очень хочется заплакать, но она держится из последних сил. Ах, ты моя гордая, отважная девочка! Ну, потерпи еще чуть-чуть. Сейчас мы уедем отсюда.
– Может, одолжишь мне свой мобиль? - прошу Паука.
– Забирай. Для хорошего человека не жалко… Кстати, отвезешь ее, возвращайся. Только не сюда, а… - Он диктует мне очередной адрес.
– Зачем?
– Это сюрприз, - усмехается Паук.
Сюрприз оказывается не из приятных - операционное кресло и незнакомый хирург.
– Небольшая нанооперация, - поясняет Паук. - Нужно извлечь у тебя из башки чип, чтобы ты не мог больше вступать в ментальный контакт с Григом… и Стином.
Паук смеется мне в лицо, радуясь своей догадливости. А я, напротив, мрачнею. Вот скотина! Перекрыть мне доступ к Григу и Стину в самый ответственный момент! Нет, такой подлянки я от него не ожидал!
– Да не расстраивайся ты так, - лицемерно утешает меня Паук. - Скоро ты повстречаешься с Григом вживую. А вот Стин, увы, останется для тебя лишь воспоминанием. Мертвым воспоминанием.
Последние слова он произносит прямо-таки с наслаждением. Да-а, его ненависть к Стину не смогла погасить даже смерть…
– Пора давать наркоз, - вмешивается хирург.
Паук кивает. Я погружаюсь в небытие.
Очнувшись, обнаруживаю себя дома под присмотром Сяти и Ирэн.
– Они привезли тебя час назад, - поясняет Ирэн. - Паук сказал, чтобы ты отдыхал, и что он скоро свяжется с тобой.
Паук объявляется ближе к полуночи.
"Завтра в пятнадцать ноль-ноль, - бежит текст по экрану моего домашнего визор-фона, - от причала спецклиники, расположенной на четвертой орбите Земли-3, отойдет тюремный челнок с пассажиром. С ним будут шесть лайдеров охраны".
И постскриптум:
"Охрана не посвящена в суть, так что стрелять будут боевыми, на поражение".
Удивленно таращусь на экран. Это еще что за хрень? Боевыми?! На поражение?! Он что, спятил?
Набираю в ответ:
"А не боишься, что меня подстрелят? Тогда операции конец!"