Несколько секунд Руслан любовался пейзажем, потом зарычал и вскочил на ноги. Слегка пошатывало. Рядом на полу в расчете на длительный покой устроился «шестерка» Славка.
Руслан пнул его ногой. Этот новообращенный «брат» постоянно раздражал его. И не вызывал доверия. За славянскую рожу его и взяли на задание. А он лежит!
Руслан запамятовал, что первым улегся он. Что ж, при сотрясении мозга случаются нарушения памяти.
На рык командира в комнату заглянул очухавшийся Ахмад.
— Зарэжу! — выпалил он, потирая шею. — Зарэжу! Пазволь взять пистолет!
Руслан взял себя в руки:
— Амэриканцев мы убивать не можем! Политически неверно!
— Тогда кого-нибудь другого! — взмолился Ахмад. — Юрку, да?
Руслан поднял руку:
— Осмотреть помещение! Все необычные предметы показывать мне!
Он встряхнул за шиворот и поставил на ноги Славку. Славка приветливо улыбнулся.
— Делай как мы! — скомандовал Руслан и принялся переворачивать и вытряхивать все, что было в комнате.
Ахмад и Славка с удовольствием присоединились к действию, давая выход ярости.
Славка распахнул шкаф и выкинул из него все вещи. Внизу стояли пустые банки.
Славка с остервенением выкидывал их наружу. В одной что-то звякнуло. Славка отвинтил крышку банки и извлек небольшой металлический цилиндрик. Подкинул на руке, зажал в кулаке. Сгодится в морду дать или отбиться. Сунул в карман.
Указания Руслана он не слышал. Да и не могла эта цацка представлять интерес. Не из-за нее же этот сыр-бор!
Ничего путного не нашли. Руслан прихватил только копию и расшифровку Послания.
Опубликованы? А может, что-то утаили или исказили преднамеренно? Ученые люди разберутся! Из поганого барана хороший повар недурной шашлык может приготовить!
Он махнул рукой:
— Пошли!
— Давай подожжем! — попросил Ахмад, поводя по сторонам своим огромным носом.
— Нельзя! Нам не нужны преследователи! — отрезал Руслан. — Хороший охотник должен иметь хорошее терпение!
В доме Юрки разобрали оружие. Недоеденный шашлык и недопитую водку прихватили с собой.
— Отпечатки! — скомандовал Руслан.
Вытерли стаканы, тарелки и прочее, к чему прикасались. Вышли, разместились в машине. Взревел мотор.
10
Бэллочка была потрясена. Она привыкла к переменчивости политических взглядов и суждений Бориса Натановича. Но обычно за каждым изменением позиции следовал шажок по карьерной лестнице или повышение материального благосостояния. А сейчас?
Сейчас, скажу я вам, когда депутат Иванов почти ежедневно мелькал на экранах телевизоров, когда на него ссылались комментаторы и телеведущие, когда, наконец, ему засветило кресло зампреда думского комитета, он вдруг заговорил, полностью противореча своим недавним речам, широко поддержанным общественностью.
Но при этом выглядел еще более уверенным и довольным, чем на пике своей популярности.
Вообще-то слишком большой популярности шефу Бэллочка не желала: начнет менять аппарат, наберет молоденьких и алчущих, а ее в лучшем случае будет ожидать участь старшей жены в гареме. Почтенная, но маловлиятельная.
И хотя пока что Борис Натанович даже наращивал свою прыть вследствие участившихся публичных выступлений и Бэллочке приходилось постоянно соблюдать высокую сексуальную готовность, тревога иногда смущала ее душу.
Вскоре у шефа будет ответственный день. День передачи аппарата делегации ООН во главе с директором НАСА Стивом Олдриджем.
Уже неделю велась кампания в СМИ под лозунгом «Добрая воля России». Газетные лозунги были разнообразны по тексту и одинаковы по существу: «Россия исполняет свою историческую миссию», «Россия — авангард продвинутого человечества», «В семью цивилизованных народов — с подарком от иной цивилизации».
ООН (США) обещала перечислить России триста миллионов долларов в Фонд установления контактов с внеземными цивилизациями. Во главе Фонда должен был стать депутат Госдумы Б. Н. Иванов.
Немедленно возникла и зарегистрировалась партия «Контактеров», которая потребовала передачи ей пятидесяти одного процента ООНовских ссуд.
Бескорыстные и почти бескорыстные исследователи аномальных явлений с многолетним стажем были потрясены — о них забыли! Их жалкий писк со страниц нескольких изданий был заглушён щедро оплаченным ревом мощных СМИ.
В результате трое аномалистов попали в реанимацию, двое — в психдиспансер. Редактора издания «Тайны и версии» Г. Алисова спасать не пришлось: он своевременно принял меры. Главное — вдвое увеличил ранее установленную для себя дозу народного антистрессового лекарства. Это также придавало остроту полемическим статьям и привело к сплочению сторонников вокруг издания и его стойкого редактора.
Редактор снова вызвал Кима Богачева:
— Мы должны что-то сделать! Наш приоритет в поисках контактов с инопланетными цивилизациями должен быть закреплен новыми достижениями!
— Но чем? Как? — печально спросил Ким.
— Надо, например, сделать то, что не смогла Академия наук, — повторно открыть аппарат! Бери в оборот этого Влекомова и не слезай с него, пока не раскроет секрет!
— Легко сказать! — усомнился Ким. — Его и Академия наук ославила, и СМИ покоя не дают, а он упорствует — говорит, все произошло случайно. Может быть, был послан какой-то импульс извне. А аппарат-то в Академии. И его собираются передавать американцам, ну ООН — без разницы!
— Это так, — согласился Алисов. — Но не сидеть же сложа руки! Давай потряси еще раз Влекомова! У нас последний шанс! Иначе о России в этой истории больше никогда не услышат! Как о ее победе во Второй мировой войне, как о приоритете в исследовании Луны. Скоро все будут знать, что аппарат приземлился в Соединенных Штатах!
Ким согласно кивал головой и вздыхал.
Академия наук негодовала: Фонд уплывал из ее рук, общественный интерес к аппарату персонифицировался не в членах академической комиссии, а в сомнительных личностях — депутате Иванове, пенсионере Влекомове.
А чего комиссией интересоваться, если ей даже вскрыть аппарат не удается? Сидела бы и помалкивала! А то шутка пошла, что Академия любое откупоривание бутылки своими сотрудниками фиксирует официально как научное открытие.
Академик Угаров и профессор Цыбаркин окончательно разругались. В состав делегации, сопровождающей аппарат в Нью-Йорк, включили только одного представителя Академии.
По рангу, по научной солидности должен был ехать, конечно, академик. Но каким-то чудесным образом в списке оказался Цыбаркин.
Вспыхнул скандал, и в результате окрика сверху ехать собрался президент Академии.
Вскоре, однако, стало известно, что церемония передачи произойдет в родном городе президента, но не Академии наук, а Российской Федерации. И вся гопа сопричастных переоформила билеты спецрейса авиакомпании «Россия» на спецпоезд Москва — Петербург.
Кто-то из СМИ пытался ехидничать, мол, скоро и Кремль перевезут в Питер, но в инстанциях им вежливо разъяснили: аппарат сподобил своим приземлением окрестности именно Петербурга, а не Златоглавой. Златоглавой, но простоволосой, точнее, опростоволосившейся, добавил какой-то чиновник, явно из приезжих, намекая на невскрытый аппарат.
Слесарь-академик Палыч срочно заканчивал подгонку системы крепления аппарата в спецтаре.
Спичрайтер президента срочно заканчивал речь президента по случаю передачи аппарата ООН. Неумение вскрыть аппарат объяснялось бережным отношением ученых к общечеловеческому достоянию, активное участие российских ученых в исследованиях будет продолжено, обещалось в речи, а их вклад уже несомненен. Сумма вклада не разглашалась.
Влекомов официально был объявлен выдумщиком, у которого от необычности случившегося разыгралось воображение и тщеславие. Впал в детство пенсионер, можно понять.
Такими формулировками смягчалось и даже снималось обвинение в фальсификации и надувательстве.
Действительно, оригинал Послания не предъявляет, повторить вскрытие аппарата не в состоянии. Озорничает пенсионер!
А неофициально тогда ему предложили: раскрой аппарат, если можешь, покажи Послание, если имеешь, что показать. И не озоруй!
А то озорничать будешь в другом месте, более для того приспособленном — с мягкими стенами, удобными рубашками, благодарными зрителями.
Вот он и скрылся тогда в Чаще. В которую и направлялся в текущий момент.
И подрулил к обочине именно для того, чтобы текущий момент стал действительно текущим.
Неподалеку на противоположной стороне стояла иномарка, вроде «фольксваген», определил не шибко сведущий, но шибко спешащий Влекомов. Приглашающим жестом он указал Хо Чу на правую сторону дороги, а сам ринулся на левую.
Ахмад гнал Volkswagen, вдавливая в педаль газа свою нерастраченную злобу. При скорости сто сорок километров в час это помогало. Тогда прекращалось шипение, сочившееся сквозь его зубы при меньшей скорости.
— Останови на минутку, прихватило, — попросил Славка.
Ахмад взглянул на Руслана, Руслан кивнул. Ахмад посмотрел в зеркало заднего вида. Пусто. Где-то очень далеко сзади виднелся захудалый жигуленок, а где-то очень далеко впереди тоже какая-то одинокая машина.
Ахмад вырулил на обочину. Троица дружно скрылась в кустах.
Славка, опасаясь, что симптомы, вынудившие его просить об остановке, явятся предвозвестниками более эффектных процессов и вызовут насмешки сподвижников, присел подальше от них. Что-то в кармане мешало комфортному размещению, он запустил руку и извлек прихваченный из дома Влекомова цилиндрик. Наконец устроился удобно, вертя цилиндрик перед глазами.
Влекомов, почувствовав облегчение после исполнения недавней мечты, потащил замок молнии вверх и подумал: «А какой действенный препарат у Хо Чу! И сейчас спать не хочу! А вон Кирюша до сих пор так и не проснулся!» В сторонке, неподалеку, послышался сомнительный звук и кряхтенье. Влекомов выглянул из-за куста и увидел сидящего со спущенными штанами парня славянской внешности, рассматривающего знакомый предмет.