Особо хочу поблагодарить РАН за сохранение аппарата в его первозданном виде, что имеет колоссальное значение для его объективного изучения.
Двусмысленное заявление Стива вызвало кривую усмешку президента и хмурость на лице профессора Цыбаркина.
У Влекомова оно вызвало иную реакцию: он полез в карман и нащупал там свою заветную пару цилиндриков. Как повезло, что появился Мэт и стражи не успели его обшмонать! Цилиндрики остались в целости и сохранности.
Отвлекшись, он уловил лишь конец речи Стива:
— Как правильно отметил господин президент, имеются лица, жаждущие дешевой популярности и ищущие ее в спекуляциях и домыслах. Серьезные ученые не должны обращать внимание на различного рода фальсификации, даже если они исходят от, казалось бы, уважаемых и даже удачливых людей, которым повезло первыми прикоснуться к великой тайне.
«Ба! Это же он на меня указывает, чуть ли не указательным пальцем! — подумал Влекомов. — А зачем ему это нужно? Зачем ему меня дискредитировать? Неужели…» — он опять ушел в свои мысли.
— …господин Влекомов! — раздался голос губернатора. — Наш земляк, которому повезло обнаружить аппарат! Просим кратко описать нам ваши впечатления!
Влекомов заметил, что президент сделал движение — видимо, собирался покинуть зал, но почему-то остался. Он встал со своего кресла в первом ряду и прошел к боковым ступеням, позволяющим подняться к трибуне и столу с аппаратом. Рука его была в кармане брюк, и охрана внимательно следила за ней. Его встретили жидкими аплодисментами.
Влекомов, не извлекая, вскрыл в кармане баночку со слюной Чака и обмакнул в нее пальцы. Проходя мимо аппарата, остановился и сунул пальцы в углубление на корпусе.
Корпус аппарата распахнулся. В зале раздался дружный вздох удивления. Губернатор распахнула глаза и застыла. Президент поднялся.
Влекомов смотрел не на них — на Стива Олдриджа, на его лицо, искаженное гримасой.
Определить тип гримасы Стива и увидеть общую картину зала Влекомову не удалось: мощный толчок швырнул его на пол, руки оказались заломлены за спину, щелкнули наручники. Даже расквашенный нос не вытереть.
Подняли за шкирку.
Ничто не взрывается, никто не стреляет. Пауза недоумения. У всех, кроме телевидения, — оно продолжало съемку сцены, достойной финала «Ревизора», но более динамичную.
Президент улыбнулся, сделал знак, Влекомова освободили. Он достал платок, вытер нос, подошел к микрофону.
— Госпожа губернатор сказала, мне повезло. Как вы смогли убедиться только что — так оно и есть! Я жив! А ведь эта штуковина, отклонись она метра на три, могла попасть ко мне в кровать. И тогда в космос вознесся бы я. Это во-первых. Во-вторых, повезло сейчас. Нос не в счет. В-третьих, и это самое радостное, повезло убедиться, насколько бдительна охрана нашего президента.
Теперь пауза в зале возникла настороженная, на-сто-рож, не менее: не слишком ли шутлив пенсионер, да еще касательно Самого. На него, на Самого, и смотрели сто-роженно: нахмурит бровь али как?
Улыбнулся. И все залыбились.
— Так эффектно работают, что все забыли об открывшемся аппарате! — вернул присутствующих Влекомов к теме заседания. — Ну и поскольку меня объявили фальсификатором, я никого не обижу, если передам оригинал Послания, изъятого из «Гонца», представителям страны, которая его оценит и изучит! Товарищ Хо Чу, прошу вас!
У Стива, Цыбаркина и Иванова готовы были вырваться крики возмущения, но, когда они увидели вставшую со своего места Хо Чу, в зобах у них дыханье сперло, и они как завороженные следили, как она поднималась на сцену, как, очаровательно улыбнувшись, приняла от Влекомова цилиндрик с пленкой.
Даже президент сжал зубы, чтобы челюсть не отвисла.
Грациозная Хо Чу спустилась со сцены, сверлимая глазами членов президиума с тыла и прочими, включая глазки телекамер, спереди.
— Мистер Олдридж! — внезапно окликнул Стива Влекомов и по-английски спросил: — Какие источники питания в аппарате?
— Изотопные! — не отводя глаз от Хо Чу, автоматически ответил Стив.
Вопрос и ответ были зафиксированы аппаратурой и почти никем из присутствующих не замечены. Лицо Олдриджа внезапно исказилось.
— Я не знаю! Я предполагаю! — вскричал он.
— Позвольте я выскажу свою версию относительно аппарата! — не обращая больше на него внимания, продолжил Влекомов. — Аппарат, безусловно, прибыл из космоса, и приземление его намечалось не в нашей стране. Скорее всего, он должен был приземлиться в той стране, которой адресованы самые теплые и возвышенные слова Послания, находившегося внутри аппарата. А прочему человечеству рекомендовано прислушиваться к указаниям этой самой страны, которая будет диктовать свою волю от имени более высокоразвитой цивилизации.
Невольно возникает вопрос: кто является автором Послания? Не та ли страна, которая желает присвоить себе функции всемирного гегемона? Не она ли запустила аппарат, имитирующий «гонца» иной цивилизации?
— Хорошая шутка! — вымолвил Стив Олдридж. Его слова синхронно перевели.
— Я бы сказал: хороша себе шуточка! — парировал Влекомов. — Две страны способны осуществить такую акцию, не считая Евросоюза, — США и Россия. Но России не до шуток. Евросоюз не стремится к мировой гегемонии. Остается одно государство.
— Это инсинуация! — воскликнул Стив Олдридж, выслушав перевод. — Бездоказательная!
— К сожалению авторов проекта, — продолжал Влекомов, — посадка аппарата произошла нештатно, что-то случилось при входе его в атмосферу, оторвалось одно из крыльев, затем другое, аппарат изменил траекторию и оказался в России, недалеко от Петербурга, на моем садовом участке.
Мне было непонятно, я долго размышлял: почему так усложнен доступ внутрь аппарата?
Но мне повезло — он раскрылся случайно. А ключ к механизму открывания-закрывания аппарата оказался уникальным — биологическим!
— Что вы имеете в виду? — подал голос профессор Цыбаркин. — И вообще, каким образом вы это установили?
— Должен извиниться за свое поведение, за то, что задержал передачу аппарата Академии наук и не сообщил секрета его открывания. Я надеялся, если Академия найдет иной способ доступа в аппарат, мои сомнения будут развеяны. Однако, как известно науке, отрицательный результат — тоже результат.
А он подсказал, что необычный способ доступа — это причина, благодаря которой он в любом случае попадет в руки отправителя! Ведь инопланетяне постарались бы облегчить доступ к своему посланию! А земные авантюристы из опасений, что будут найдены следы земного происхождения аппарата, — напротив, усложнили доступ в него.
— Но в чем же суть биологического ключа? — воскликнул Цыбаркин.
— Вы знаете, созданы методы и устройства, идентифицирующие личность и позволяющие доступ в закрытые помещения и тому подобные объекты, основанные на дактилоскопических характеристиках индивидуума, на особенностях радужной оболочки глаза и прочие. В данном же случае устройство реагирует на особенности ферментов слюны или ДНК животного, конкретно — собаки. Причем не любой, а собаки редкой породы…
Соседская собака нечаянно лизнула датчик, находившийся в пазе крепления отвалившегося крыла, — и аппарат раскрылся! Я не мог его снова закрыть и положил кусок сардельки в паз другого крыла. Собака полезла за ним, накапала своей слюны — и аппарат закрылся! Какой породы ваша собака? — спросил Влекомов Олдриджа.
— Помесь овчарки и ротвейлера! — ответил за него Мэт. — Но я не понимаю…
— Может, это родственница соседской собаки Чака — он тоже такая помесь, может, и их хозяева родственники. Потому что родственник соседа, подаривший ему Чака, уехал в Америку. Но какая случайность! Не более одной миллионной! А тогда это не случайность — это воля Божия!
Зал молчал.
— Благодарю вас за увлекательный рассказ! — сказал, вставая, президент. — Очень интересная версия! К сожалению, я должен ехать. А вы, надеюсь, еще посудачите! Возможно, аппарат не так уж интересен НАСА!
Он пошел к выходу. Зал встал. Остались сидеть только самые впечатлительные.
Однако самым впечатлительным оказался Кирюша. Он гнал по Московскому проспекту, словно царский гонец, создавая аварийные ситуации. В аэропорт Пулково-2 он влетел, когда регистрация пассажиров на рейс Петербург — Пекин уже закончилась. Кирюша прильнул к ограждению с тоской во взоре. И увидел ее!
И она увидела его. Но почему она не подходит?
Хо Чу мило улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй.
Кирюша с вытянутым лицом поймал его и послал дальше. Вместе с Хо Чу.