— Я говорил, мне нужна копия той передачи о космическом аппарате! Сколько раз я должен повторять? Или мне целовать тебе ручки, чтобы ты соблаговолила исполнить мое распоряжение?!
— Повторять свои распоряжения вам не имеет смысла, — медленно проговорила Бэллочка. — Я их записываю! — У нее тоже было дурное настроение: Олег сошел с крючка. Сволочь! Что ему надо?! Она была бы ему прекрасной женой — любящей и верной. И красивой! С такой где угодно не стыдно показаться! А этот жлоб ищет, наверняка, богатую. Найдет уродину какую-нибудь. — Сволочь!
— Что ты сказала? — изумился Борис Натанович.
— Эта сволочь с НТВ обещала мне прислать копию на следующий же день! — нашлась Бэллочка. — Сегодня я позвоню еще раз и сама поеду за копией! А целовать, насколько мне известно, вы предпочитаете не руки, а более укромные места, — щелкнула она шефа по носу.
Иванов на минуту задумался — видимо, вспоминал эти укромные места. Но вспомнив, мысленно произнес монолог на волнующую в данный момент тему: «Какой-то пенсионеришка из Петербурга выступает с расшифровкой письмен на оболочке аппарата, а нам неизвестно даже, за кого он голосовал! Более того, уже известны зарубежные отклики, а наша Академия наук не мычит, не телится, а наша фракция даже не ставит вопрос на обсуждение в Думе. Даже в Комитете по науке и образованию нет полной информации о событии! И все скажут: где был Иванов? А что скажу я? Я был в это время занят изучением иных вопросов со своей секретаршей! Лучше бы ты, Иванов, молчал! Как в том анекдоте про ученика, который в ответ на вопрос учителя испортил воздух в классе».
Бэллочка заметила в глазах шефа знакомый блеск и встревожилась. Заниматься сексом сегодня не было охоты. Впрочем…
Но Борис Натанович, слуга народа, сегодня не мог себе позволить даже немного расслабиться.
— В три заседание комитета! Я ставлю вопрос о создании думской комиссии по изучению космического аппарата и доставленной им информации. О выделении соответствующего финансирования! Об объявлении аппарата российской национальной собственностью! Святыней, если угодно! — Иванов стал заводиться. — К двум часам запись должна быть здесь! И вся дополнительная информация: комментарии СМИ, особенно зарубежных, мнение ученых, особенно западных! Мы не должны упускать инициативу! Это наш долг перед русским народом! — воскликнул Борис Натанович, озираясь.
Бэллочка начала расстегивать кофточку.
5
Шеф израильской разведки «Моссад» Соломон Бен-Наир обвел взглядом собравшихся в его кабинете. Присутствовали глава контрразведки и начальники отделов мусульманских стран Ближнего Востока и Африки, Северной и Южной Америк, а также России и стран СНГ, бывший кэгэбист. Все в цивильном.
— Мы должны обсудить информацию и наметить план действий по необычному вопросу, — обвел взглядом присутствующих шеф «Моссада». — Информация пришла с разных направлений. Итак, — продолжал он, — по данным американского отдела, правительство Соединенных Штатов очень озабочено тем, что некий космический аппарат, предположительно посланный внеземной цивилизацией на Землю с посланием, имел глупость приземлиться не в цивилизованной стране, например в Штатах или у нас, а в полуцивилизованной России.
Господа в штатском закивали носами.
— Прошу извинить, если задел кого-нибудь из присутствующих, — продолжал шеф, — для кого Россия формально является родиной, но историческая родина у всех нас одна, и это главное!
Бывший кэгэбист немедленно отреагировал, изобразив мимически: «О чем речь!»
Кое-кто из элимов, коренных палестинских израильтян, тонко улыбнулся. Шеф сделал вид, что нахмурился:
— С другой стороны, по данным ближневосточного отдела, правительства, разведки и особенно экстремистские круги этих стран также возмущены, что послание Аллаха попало в руки неверных. Они считают необходимым исправить явную ошибку, вызванную происками дьявола. Эти круги очень активны, у них отличные связи в России, деньги для них не проблема. Вы меня понимаете?
— Я лично понимаю так, — ответил шеф русского отдела. — Они поступят так, как это делалось кое-кем в Эрмитаже и Русском музее: купят, что требуется, у тех, кто охраняет. Только без замены на копию.
— То есть как последнее время поступали и с русской оборонкой! — добавил начальник американского отдела.
— Вы оба правы! — обобщил их высказывания шеф «Моссада». — Но мы обязаны опередить этих мерзавцев!
— Чтобы стратегический партнер был доволен нами? — позволил себе улыбнуться глава контрразведки.
Бен-Наир посмотрел на него долгим взглядом:
— Наш премьер-министр мыслит более широко: такие события, как контакт с иной цивилизацией, должны быть предсказаны в Писании! Сейчас правительство проводит консультации с учеными-богословами — есть ли такое предсказание?
— Насколько я помню, — заметил глава контрразведки, закончивший Тель-Авивский университет именно по факультету богословия, это была одна из трех его специальностей, — никто из толкователей Священного Писания не упоминал ни об одной фразе, предсказывающей контакт с иной цивилизацией!
— О чем это говорит? — не к месту, как обычно, — по мнению контрразведчика, — выступил начальник русского отдела, «выдвиженец КГБ», как именовал его в своей службе «контрик», в свою очередь получивший эту ласковую кличку от чекиста.
— О том, что этого не может быть! — язвительно разъяснил ему «контрик».
— Или о том, что Библию или там Талмуд («Богохульство!» — чуть не крикнул «контрик») надиктовали нашим отсталым предкам представители более высокой цивилизации, — не смутился чекист, никогда и не знавший смущения. — А себя они там вывели в образе Бога!
От возмущения «контрик» заерзал в кресле, но сдержался: пусть выскажется! Недолго ему теперь пребывать на своем посту!
— Поэтому, — продолжил чекист, — необходимо учитывать и все предсказанные в Библии контакты человечества с Всевышним или его посланниками.
Глава контрразведки, ошеломленный, молчал.
— А что, — услышал он голос шефа «Моссада», — в этом что-то есть! Думаю, теологи не будут противиться: все сущее от Бога, за исключением того, что от сатаны! А потому мы, израильтяне, создатели и хранители Писания, имеем право на новое Послание! Так считает премьер-министр, и я думаю, все присутствующие разделяют его мнение! Опасность заключается в том, что гои могут исказить Послание, истолковать его в ущерб нам, на пользу себе! — Шеф снова вгляделся в лица присутствующих. — Даже наши стратегические союзники могут не избежать соблазна. Мы окажем им определенное содействие, но аппарат должен оказаться в наших руках!
Взоры всех были устремлены на него в ожидании указаний, глава контрразведки обиженно поджимал губы.
— Начальник русского отдела представит план мероприятий сегодня к восемнадцати часам! Остальные дадут предложения по своим направлениям к семнадцати. Обсуждение сегодня у меня в двадцать часов!
Агент «Моссада» Толик Голиков, подпольная кличка Гайдар, получил задание через два дня и немедленно приступил к выполнению. Одетый как истый садовод, Толик с Витебского вокзала предпоследней электричкой оредежского направления доехал до платформы «100-й километр» и двинулся по дороге в хвосте группы попутчиков.
Вот шоссе, ага, вот столб с прикрепленной вывеской «Политехник». Теперь, согласно полученной от резидента схеме, по второй линии к магазину, чтобы оттуда выйти к цели, будто возвращаясь с покупкой. Заготовленная покупка тихо булькала в рюкзачке, замотанная в тряпку, чтоб не попортила прочее содержимое. И сама не попортилась.
Владелец сто тринадцатого участка, сказал резидент, сейчас отсутствует, приехал в город. Осмотр места приземления и взятие проб почвы не займут много времени. Осмотр дома — занятие трудоемкое, тем более в темноте. Искать овальный предмет, фото которого было ему показано, и «любые необычные предметы», так как вероятность оставления аппарата уехавшим хозяином на даче была ничтожной.
Собаки поблизости не гавкали. Это взбадривало. Толик решил начать с более трудной части задания, тем более что вскрытие чужих замков было его давним хобби. Да и посветлей пока.
— Ну и сарай! — ругнулся Толик, оказавшись внутри. Зато похвалил «сарай», что в нем практически не оказалось укромных уголков. Всего-то шкаф да диван-кровать. Ну, еще тумбочка.
Толик с фонарем в руке быстро обшарил перечисленные предметы мебели и углы комнаты, перешел на веранду, обследовал ящики с инструментом и даже забрался в холодильник, отчего испытал еще большее разочарование, нежели от пустого шкафа.
— Тьфу! — махнул рукой Толик. — Что они хотели здесь обнаружить? Пыль веков?
Он не догадывался, как был близок к истине в этом высказывании.
Аккуратно закрыл двери, припомнил план, на котором указывалось место падения аппарата.
Обогнул дом — вот дерево со срезанной вершиной, а вот и яма. Заметная!
Голиков присел на корточки, вытащил инструменты, завернутые в бумагу, зашелестел, разворачивая их.
— Ах ты, алкаш несчастный! — раздалось за его спиной. — Снова срать устраиваешься!
Голиков не успел оглянуться — мощный удар по заднице совковой лопатой в исполнении бесстрашной Эмилии перебросил его через исследуемый объект и воткнул носом в кучу еловых веток, сваленных в мелиоративной канаве.
— Повадились гадить! — бушевала Эмилия, хотя это был всего второй случай в ее практике.
Женщины склонны к преувеличениям, а страдают-то от этого мужики. Если к таковым можно причислить моссадовского агента Толика Голикова, удиравшего в ночь, зажав в кулаке горсть земли с влекомовского участка. Но забывшего впопыхах свой рюкзачок.
В темноте Эмилия приняла рюкзачок за плоды жизнедеятельности Голикова и брезгливо смахнула его лопатой в яму. Наскребла немного земли и присыпала сверху. Скромное бульканье, раздавшееся из рюкзачка при полете в яму, она опытным ухом своим все же не уловила и погребла заодно ценнейший продукт. И на старуху бывает проруха — давно замечено.