Fortune 500.
Слияние двух экспериментов означало соединение усилий около 200 человек — почти в четыре раза больше, чем количество людей, работавших над BICEP2. Мы представили наше предложение в фонд Саймонсов в конце 2015 года, и уже в начале 2016 года, после моего выступления в Обществе стипендиатов фонда Саймонсов на Манхэттене, Энди Миллис, заместитель директора Фонда по физическим наукам, сообщил нам отличную новость: «Мы приняли решение финансировать Обсерваторию Саймонсов!»{12} Это была первая важная победа. Следующим шагом нашего предприятия стал выпуск пресс-релиза.
Параллели между пресс-релизом Simons Observatory и освещением пресс-конференции BICEP2 щекотали мне нервы. По всему миру СМИ носились с новостью, как это было с BICEP2{13}. И не без причины: ставки были как никогда высоки. На этот раз я был в центре внимания. Но больше всего меня волновала перспектива работать с лучшими и самыми яркими представителями молодежи и старшего поколения, многие из которых прежде привыкли соперничать. Теперь мы сумели преодолеть довлевший над нами дух состязательности и объединить силы ради достижения общей цели: узнать, как все начиналось и, возможно, как все будет дальше.
Поэтическая справедливость
Все пять раундов Великих дебатов омрачала пыль. И она будет продолжать свои злодеяния, пока мы не изменим свое отношение к ней. Будет только естественно, если мы, пристроившись здесь, на этой планете, на этом гигантском пылевом скоплении, мы, самая развитая форма пыли, не побоимся преувеличить ее значение. Глупо заявлять, что мы свидетели финала Великих дебатов: подобная космическая спесь часто приводит к провалам. Пыль — самый надежный спутник астронома. Пришло время перестать рассматривать ее как своего рода космический вирус, «грязное лобовое стекло» нашей Галактики, закрывающее вид и мешающее двигаться вперед. Пора принять ее существование как факт. И тогда она может оказаться золотой рудой.
В 1960 году Джон Апдайк написал оду нейтрино под названием «Космическая дерзость»{14}. Стихотворение Апдайка было размещено на официальном нобелевском сайте в 1995 году в честь присуждения Нобелевской премии по физике Фредерику Райнесу за открытие нейтрино[41]. Апдайк сравнивает нейтрино с пылью. Но частицы пыли взаимодействуют друг с другом, тогда как нейтрино — снобы в высшем обществе физики высоких энергий, слишком спесивые для того, чтобы взаимодействовать с другими.
Напротив, пыль — это суровая основа мира. Она неприхотлива, как простой человек. Она фундаментальна, если не первична. Космологи, которые занимаются созданием экзотических моделей в попытке объяснить темную материю и темную энергию Вселенной — чрезвычайно необщительные сущности, не излучающие и не поглощающие ни фотона света, при этом неоправданно пренебрегают пылью — самой вездесущей, неприхотливой, космополитичной формой материи.
Это заставило меня задуматься: почему бы не написать оду пыли? Итак, чтобы восстановить репутацию пыли, превознести ее многочисленные достоинства и воздать ей должное, я сочинил стихотворение в честь этого невоспетого героя космоса.
Разумная звездная пыль
Пылинки таинства полны.
Их вечно дети тащат в дом,
Но вместе с мусором они
Любовь и радость селят в нем.
Из звездных яслей вознесясь,
Встречает пыль свой смертный час,
Мы ж по следам ее в пространстве
Читаем книгу наших странствий.
Сродни межзвездной пыль в подвале,
Но там ее не ожидали.
Мы — пыли плод немилосердный —
С ней только боремся усердно.
В пыли песочниц детский смех.
И пыль в могилу нам кидают.
И Библия напоминает:
Мы — прах, и не минует пыль нас всех.
У нас в крови ее творенья,
И в кремнии, и в пироксене,
Сверхновых звезд сгоревших свет,
И Нобелевский комитет.
Мы — пыль тех звезд. Cлова бессильны.
Так будем же разумной пылью[42].
Глава 16. Возвращение к видению Альфреда
Мое последнее желание состоит в том, чтобы после моей смерти мои вены были вскрыты и, после того как это будет сделано, компетентные врачи однозначно установили факт моей смерти; лишь после этого мое тело следует предать сожжению в так называемом крематории.
Представьте, что после «тщательного обдумывания» вы составляете завещание, где скрупулезно перечисляете всех ваших родственников, близких друзей и даже слуг с точным указанием того, кто и сколько должен получить. В конце концов вы попадаете в рай и узнаете, что ваши очень конкретные, четко сформулированные распоряжения не просто игнорируются, а хуже того, искажаются вашими земными душеприказчиками. Как вы будете себя чувствовать? Очевидно, вы будете крайне возмущены. Но из рая нет пути назад. Что вы можете сделать?
Мы начали эту историю с призрака смерти. Именно смерть троих из семерых братьев и сестер Альфреда Нобеля в младенческом возрасте дала рождение странному ритуалу награждения, который вот уже более 100 лет проходит в день кончины самого Нобеля в столице Швеции. Мало кто знает, что завещание Нобеля завершалось весьма жуткой просьбой, которая являлась следствием его тафофобии — страха быть похороненным заживо. Эту иррациональную, неконтролируемую фобию он унаследовал от отца{1}. Вскрытие вен, о котором он просил, было необходимо не только для того, чтобы установить причину смерти, но и, что гораздо важнее, не дать погрести его живым. И Альфред не только избежал прижизненного погребения, но и стал бессмертным. Едва ли он мог себе такое представить.
Нобелевская премия, пожалуй, не просто самая престижная награда в науке. Она предназначена вознаграждать достижения в естественных науках, свободных от идеологических и иных веяний. Когда «все делается правильно», это действительно превосходная система меритократического вознаграждения, вдохновляющая всех — ученых и людей, далеких от мира науки, молодых и старых. Присвоение Нобелевской премии приносит мгновенную славу. О победителях говорят почти на каждом углу по крайней мере в течение недели. Лауреаты премии по физике навечно входят в Зал славы мировой науки. На самом деле некоторые нобелевские лауреаты приобретают статус полубогов.
Но, хотя Альфред Нобель был дальновидным человеком, вряд ли он мог предвидеть, что со временем премия его имени изменится буквально до неузнаваемости. Сегодня Нобелевская премия как механизм вознаграждения препятствует сотрудничеству, превозносит авторитеты и порождает ожесточенную конкуренцию, поощряя борьбу за первенство, жадность и другие низменные инстинкты. Я считаю, что причина этого кроется в трех «разбитых линзах» Нобелевской премии, которые искажают подлинное ви́дение Нобеля. В этой главе я хочу упомянуть об еще одном серьезном дефекте зрения нобелевского института — его близоруком фокусе на открытиях, сделанных мужчинами-физиками.
Женщины и Нобелевская премия по физике
Не имея своих детей, Нобель проявил щедрость по отношению к детям своих братьев, особенно к мальчикам, которые унаследовали в два раза больше, чем племянницы{2}. Несмотря на такую внутрисемейную дискриминацию, Нобель никогда не говорил о том, что его премия не должна присуждаться женщинам. Между тем создается впечатление, будто он завещал именно это.
Количество лауреатов Нобелевской премии по физике (207) сопоставимо с числом римских пап в Ватикане (266). Женщин-лауреатов среди них ровно на две больше, чем женщин-пап. Даже легендарную Марию Кюри наградили с огромной неохотой после негодующих протестов члена Нобелевского комитета, шведского математика Магнуса Миттаг-Леффлера, и знаменитого супруга Марии — Пьера Кюри. После этого на 60 лет наступила мужская монополия, пока Мария Гёпперт-Майер из Калифорнийского университета в Сан-Диего не стала второй и последней на сегодняшний день женщиной, награжденной Нобелевской премией по физике. Но даже эта награда была окрашена мужским шовинизмом: местная газета Сан-Диего сообщила о победе Гёпперт-Майер под заголовком: «Домохозяйка из Сан-Диего получает Нобелевскую премию»{3}.
В настоящее время доля женщин-ученых на физических факультетах в ведущих исследовательских институтах США не превышает 20 %. Однако даже эта доля в 20 раз превышает долю женщин — лауреатов Нобелевской премии по физике. Во всех остальных областях, включая относительно новую нобелевскую номинацию по экономике, где на одну женщину-лауреата приходится 75 мужчин, женщины имеют более высокое представительство. Возникает серьезный вопрос: как отсутствие гендерного равенства в физике влияет на выбор профессии молодыми женщинами? Даже мужчины-лауреаты, такие как Брайан Шмидт, высказываются против подобной дискриминации женщин{4}.
Нехватка женщин-физиков плохо влияет и на мужчин. В 2017 году опрос, в котором принял участие 121 британский и американский физик, показал, что, по общему мнению, женщины-ученые ведут себя более этично, чем их коллеги-мужчины: «Жесткая конкуренция в науке способствует этически сомнительному поведению, такому как искушение оказывать давление на студентов, сокращать сроки научных исследований или преждевременно публиковать результаты, — все это в попытке опередить конкурентов»