Тут из-под руки Марко донеслось отрывистое веселое фырканье. Тия издалека почувствовала приближение хозяина, решила его встретить, бесшумно подобралась и обозначила свое присутствие. Тем более им еще толком не удалось познакомиться с Борзым, а из его закутка так интересно пахло…
Штефан сжал кулаки и покраснел. На его щеках и лбу выступили алые пятна и даже поползли по шее. Как будто он неудачно попал в кусты чертополоха или крапивы во время тренировки. Марко чувствовал, что надо срочно что-нибудь сказать, чтобы разрядить обстановку. Притвориться, что только что подошел, или выпалить что-то важное, что заставит забыть про неловкость ситуации, или удачно пошутить. Но вместо этого он молча переминался с ноги на ногу с глупой улыбкой.
– Обхохочешься, – прошипел Штефан. – Мне тоже смешно, когда зеленые новички и их микрохимеры не готовятся к гонке, а высматривают и вынюхивают чужие секреты.
– И мне смешно, когда некоторые думают, что их секреты и их толстые химеры кому-то настолько интересны, чтобы их вынюхивать!
– Ну и вали отсюда.
– И свалю.
– И мелочь свою не забудь. А то как бы ей не досталось от моей толстой химеры.
– Ой, уже боюсь!
Здравый смысл требовал, чтобы Марко немедленно убрался подальше, пока конфликт не стал серьезным. Но какая-то детская, неразумная и обидчивая часть души заставляла оставаться на месте и выкрикивать обидные фразы. Ведь если он сейчас уйдет, это будет похоже на бегство. И трусость. А он не трус. И Тия тоже никогда и никого не боялась. Вообще этот дурак никакого права не имеет ее обижать!
– И правильно боишься! – Штефан сжал кулаки.
Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы в кармане у Марко не запиликал говорун. В последние три дня он подавал голос только по утрам, призывая хозяина вставать, поэтому Марко удивился – кому это он понадобился?
Как выяснилось, маме.
– Да, мам, привет, – Марко прижал говоруна плечом к уху и развел руками перед Штефаном. Мол, рад бы продолжить разговор, но сам видишь, как я занят.
– Маменькин сынок, – пробормотал тот, не повышая голоса. – Шапку-то надел? Носками теплыми запасся?
– Как ты там? – бодрым голосом в тот же момент интересовалась мама. – У вас тепло? Шапка пригодилась?
Марко развернулся и очень быстро зашагал к выходу из шатра. Лучше позорное бегство, чем дать услышать врагу мамины вопросы. Помимо температурного режима речь обязательно еще зайдет о том, что Марко ест, достаточно ли гуляет и хорошо ли спит. И тут самое главное – отвечать очень убедительным голосом. Не упоминать про опоздание на вчерашний обед из-за того, что Тия застряла в дупле убийственного вяза. Не проговориться про потерянный в трясине ботинок с правой ноги. И рассказывая про крепкий сон, не проболтаться, что его очень мало. Мамам о таких подробностях знать ни к чему.
– Будешь завтра смотреть гонку? – спросил Марко, чтобы не обсуждать дальше забытые вязаные носки – «вот скажи, как ты собирался, а?».
– Да, – мама замолчала на мгновение и неожиданно добавила: – Но о ней мы сможем поговорить завтра. А сегодня я хотела тебя спросить… Вы с этим владельцем команды, Левичем, часто общаетесь?
– Да не особо, – Марко почувствовал, как помимо воли во рту пересохло. – Обычно он своими делами занят, а я своими.
– Ну и хорошо. – Мама, судя по голосу, обрадовалась. – А то они с твоим отцом одно время были дружны, а потом почти видеться перестали… Ты смотри, не привяжись там к нему, чтобы такого не повторилось. И не принимай на веру то, что он будет говорить. Понимаешь?
– Не совсем, – честно признался Марко. – Но обещаю, что не буду принимать его слова на веру сразу. Как минимум потребую доказательств.
– Вот и хорошо, – голос у мамы потеплел. – Я всегда знала, что ты умный мальчик и на тебя можно положиться.
Марко мысленно кивнул. Ага. Сейчас он умный мальчик, который не пропадет. А еще неделю назад, когда просил отпустить его на гонки, считался школьником неразумным, который самостоятельно существовать не способен.
Дальше мама перешла на пересказ домашних новостей: «Дома без тебя почти убирать не надо, представляешь?» – и описание жизни подъезда: «Про тебя наша соседка спрашивала, я сказала, что ты в лагерь уехал, подумала, что не стоит ей сообщать, где ты, вдруг это полицейский ее подговорил?»
Разговор закончился и оставил в груди сосущее чувство тревоги. Мама явно что-то недоговаривала. И это что-то было связано с Левичем. И, возможно, отцом. Обычно она избегала о нем разговаривать. По крайней мере, когда это выходило за рамки их семейных дел. Марко подозревал, что в отцовском кабинете много чего не хватает. Того, что мама сочла слишком опасным и вызывающим.
Что можно принять на веру.
– Нужно поговорить, – пробормотал Марко, пряча говорун в карман.
Тия, про которую он и думать с этим разговором забыл, подскочила и тут же, встав на задние лапы, оказалась лицом к лицу с хозяином. Посмотрев на него, химера чуть слышно тявкнула.
– Нет, – усмехнулся Марко. – С тобой мы еще наговоримся. Сейчас нужно пообщаться кое с кем другим.
Сказать проще, чем сделать, однако уже через полчаса Марко отыскал Левича. Тот сидел у себя в кабинете и разбирал документы, периодически скармливая некоторые голему, стоящему в углу. Керамический монстр послушно прожевывал бумагу, а затем выдавал результат на экране, закрепленном на животе. Голем был старой модели, в отличие от новых, компактных, так что Марко даже поначалу засмотрелся на него и забыл, за чем именно пришел.
К реальности его вернул именно Левич, который, прибрав на столе, позвал Марко по имени.
– Марко, что такое? Хочешь рассказать про свою стратегию?
– Нет, я думаю, что вам неинтересно. Вы всецело полагаетесь на алхимиков, гонщиков и химер.
– Гхм, – Левич кашлянул. – Допустим. Почти дословно предсказал мой ответ. Тогда, может быть, хочешь записаться на следующий сезон в качестве гонщика?
– Я думаю, что речь об этом можно вести только после окончания этого сезона. Вдруг Тия не создана для гонок? Вдруг вы хотели бы видеть на этом месте кого-то другого? И не стоит забывать, что у меня учеба, а тратить ресурсы на портал, чтобы я возвращался только к гонкам, – это слишком расточительно.
– Гхм два раза. Хорошо, Марко, спрошу иначе: есть ли какой-то вопрос, на который ты не можешь предугадать мой ответ?
Марко пожевал губу, потом наморщил лоб, почесал его правой ладонью и пожал плечами:
– Наверное, мне нужен просто какой-то совет. Напутственное слово. Или что-то вроде того.
– Доверяй химере. Доверяй алхимику. Доверяй себе. А теперь иди и не мешай работать. Это для вас гонка выглядит так, что химеры побежали себе, пробежали и финишировали. А мне нужно кучу бумаг заполнить – допуски на всех, инструктажи по технике безопасности, заявки на оплату и прочую ерунду. Так что не мешай, пожалуйста. Поговорим после гонки, если хочется.
– Хорошо, – Марко кивнул и вышел из кабинета.
Может быть, Левич считал его не таким уж и сведущим в алхимии, а может, решил не привлекать внимания и не дергаться, но Марко определенно кое-что понял из того, что видел сейчас на экране голема.
Это были графики характеристик химеры, которая по всем параметрам могла быть только Тией. И пути возможной трансформации. И кое-что из того, что просто так сложно было определить. Кто их поставляет Левичу?
– Никола, конечно, – пробормотал Марко. – Он ведь на него работает, а не на нас с Тией.
Доверяй алхимику… Ага, как же!
Глава восьмая
Химеры выходят на стартовую позицию. Это единственный шанс разглядеть их всех сразу. Оценить многообразие расцветок и видов. Подивиться тому, насколько разной может быть приспособляемость.
Потом, когда скомандуют старт, силуэты замельтешат, пропадая из виду и вновь появляясь. Защитная расцветка большинства из них сольется с травой, деревьями, землей, лавой, снегом… Мало ли, какие сюрпризы приготовили организаторы на трассе.
Лишь только несмываемые, нанесенные особым составом номера будут видны. Вот только поди разгляди их, когда химера несется со скоростью тридцать или сорок километров в час. Хотя говорят, есть зелье, чтобы на время усилить зрение, подобно орлиному взору, вот только побочный эффект мешает этому рецепту широко распространиться – на ста метрах муху разглядишь, а человека у себя под носом не увидишь.
Пальцы дрожали от напряжения. Марко не знал, куда деть руки, чтобы унять этот зуд. Чесать – не помогало, раздражение только становилось еще сильнее. Убирал ладони в карманы, там сжимал пальцы в кулаки, затем с трудом разжимал, а зуд никуда не девался. Пробовал скрестить руки на груди, но это помогало ненадолго.
Тия там, в другом мире, совсем одна, в окружении враждебных химер, которые хотят опередить ее и стать первыми. А Марко здесь, может просто смотреть – ни подсказать, ни помочь, ни поддержать.
Если с химерой что-то случится, то спасатели постараются ее вытащить, но разве это гарантия? На прошлой гонке тоже спасатели были, а теперь одна из химер до сих пор приходит в себя, не в силах даже встать. По крайней мере, именно такие новости пересказывали друг другу в команде.
Вот-вот все начнется.
Каждой команде выделили персональный экран, который развернули прямо в шатре. Изображение делилось на четыре части. Первая показывала Борзого, вторая – Тию, третья – общий план трассы с высоты птичьего полета, а четвертая сконцентрировалась на лидерах.
Тия стояла самой последней. Она не выглядела растерянной или испуганной, а наоборот – с интересом оглядывала других участниц, переступая всеми четырьмя лапами. Кажется, Тия воспринимала происходящее как игру.
«И пусть она не победит, но лишь бы ничего плохого не случилось», – подумал Марко и искоса посмотрел на стоящего рядом Штефана. На первый взгляд казалось, что он вообще не волнуется. Просто внимательно смотрит на экран. Руки напарник держал неподвижно сложенными на груди. Пальцы у него совсем не дрожали, и лицо спокойное, и поза расслабленная… Тут Марко опустил глаза и увидел, что Штефан перенес вес на одну ногу, а другой мелко постукивает об землю. Тук-тук-тук-тук-тук…