(Пожимает старику руку и уходит во вторую комнату.)
С о с и п а т ы ч (остановившись у двери). А ваши завтра принесу… Ведь что говорит! Хорошая жизнь будет… А вы… верите?
Н а д я. Верю, Сосипатыч. Только бы скорее вырваться из этой клетки. Остались считанные дни. Отпустят или надбавят срок, дедушка?
С о с и п а т ы ч. Теперь, думаю, отпустят. После такого позора исправник отступится. Ему же выгоднее.
Н а д я. Володя плохо спит, осунулся, похудел. Поймите, он весь уже там, среди своих друзей.
С о с и п а т ы ч. Понимаю. (Поклонившись, уходит.)
Ильич работает у конторки. Тихо входит М и н я й.
Н а д я (вглядываясь в его лицо). Миняй, что с тобой?
М и н я й (всхлипывая). Нарочный из Ермаков приехал…
Н а д я. И что? Что-нибудь случилось? (Поднимает его голову.) Говори же, говори, Миня…
М и н я й. Ванеев… вчера на рассвете помер.
Ильич подходит к Миняю, берет его за плечи.
И л ь и ч. Вытри слезы, мальчик. Революционеры не плачут.
Тихо возникает мелодия — «Замучен тяжелой неволей».
…Прощай, Анатолий! Мир праху твоему, товарищ!
З а т е м н е н и е.
На пригорке стоят К р у п с к а я, М и н я й, П а ш а, С о с и п а т ы ч.
П а ш а. Идет! Во-он он! Сюда идет!
Подходит И л ь и ч.
Н а д я. Неужели разрешение не получено? Володя, со щитом или на щите?
И л ь и ч. Приказано ждать. Здесь. Исправник поедет мимо и тогда, может быть, соизволит вручить пакет.
С о с и п а т ы ч. Да что он, гривы-лошади, насмехается! Ждать да догонять хуже некуда… У нас, Ильич, все в порядке — все собрано, упаковано как следует. Теперь только попутного ветра.
И л ь и ч. Спасибо.
Надя кивнула на ребят, стоящих в стороне.
А знаете, что я вам подарю? Карту. (Вынимает карту.) Вот смотрите, тут вся Россия… Миняй, что же ты отвернулся? Думаешь, уедут, забудут? Так? Нет, Миня, тебя я, брат, никогда не забуду. Ради будущего таких, как ты, стоить пожить на свете. Уговор наш помнишь?
М и н я й. Помню. Стоять и не сгибаться, бороться и побеждать!
И л ь и ч. Помни всегда.
Звон бубенцов.
П а ш а. Толстомордый едет!
Входит и с п р а в н и к.
И с п р а в н и к. Господин Ульянов, прошу прощенья — заставил ждать. Сами понимаете — дела. Прошу… (Протягивает пакет.)
Ильич вскрывает его.
Н а д я. Володя, говори же скорее — срок не прибавили?
И л ь и ч. Нет.
Н а д я. Проходное свидетельство?
И л ь и ч. Вот! (Показывает свидетельство.) Миняй, пляши! (Хлопает в ладоши.) Не при-ба-а-вили! Не при-ба-а-ви-ли! (Остановился.) А Наде? Вы молчите? Значит, нет?
И с п р а в н и к. Губернатор отказался выдать проходное свидетельство госпоже Крупской.
И л ь и ч. На каком основании?
И с п р а в н и к. Мне неизвестно. Не получено никаких предписаний.
Н а д я. И что же делать?
И с п р а в н и к. Хлопотать в департаменте полиции.
С о с и п а т ы ч. Кони застоялись, Владимир Ильич, распрягать, што ль?
Н а д я. Правильно, Сосипатыч! Кони застоялись. Мы едем! Едем, Володя. Мне они ничего не сделают.
И с п р а в н и к. Я бы, госпожа Крупская, не советовал вам так рисковать.
Н а д я. В ваших советах, господин исправник, я не нуждаюсь. Это во-первых. А во-вторых… Бороться с вами и не рисковать — невозможно.
И с п р а в н и к. Ну, как вам будет угодно. (Козырнув, уходит.)
С о с и п а т ы ч. Кошеву бы надо заказать крытую. А то в простых-то санях разве способно.
И л ь и ч. Ничего, Сосипатыч. Революционеры шагали пешком по Владимирке, тряслись в повозках, задыхались в тюремных вагонах. Но настанет время, и мы пересядем в броневики… (Подошел к ребятам, которые держат карту.) Итак… Сначала сюда.
М и н я й (читает). Псков.
И л ь и ч. Потом — сюда.
П а ш а. Уфа.
И л ь и ч. Потом — Москва, Петербург, Подольск и… (Свистит, сделав жест.) И все надо делать быстро, связаться с товарищами, договориться о работе… Друзья, какая огромная наша матушка-Россия! Вот всколыхнем ее — тогда держись!
Все прощаются.
М и н я й. Вот и кончилось наше счастье…
С о с и п а т ы ч. Нет, Миня, счастье ваше только начинается. Прощай, Ильич! Счастливой тебе дороги. Кони застоялись.
Н а д я. Верно, Сосипатыч, кони застоялись!
И л ь и ч. Понесут теперь как ветер!
Звенит колокольчик. Свет меркнет. Колокольчик звенит все громче, сменяясь тревожным гулом набата.
З а н а в е с.
ОТ РАЗЛИВА — К РАЗЛИВУПьеса в одном действии
Л е н и н В л а д и м и р И л ь и ч.
К р у п с к а я Н а д е ж д а К о н с т а н т и н о в н а.
Е м е л ь я н о в Н и к о л а й А л е к с а н д р о в и ч, рабочий Сестрорецкого завода.
К о л я, его сын.
Э й н о Р а х ь я, финский большевик.
Ш о т м а н А л е к с а н д р В а с и л ь е в и ч, связной ЦК.
П а в е л, рабочий.
В е р а, его жена.
К а л ь с к е Э м и л ь, рабочий завода «Айваз».
С о ф ь я Г у с т а в о в н а, его жена.
Р а у х а, их дочь.
Я л а в а Г у б о, машинист паровоза.
Д м и т р и е в с к и й, помощник начальника Сестрорецкого завода.
Г р е ч, поручик.
У б о р щ и ц а.
Х о з я й к а к в а р т и р ы.
В а с и л и й, гармонист.
В а х т е р.
Н а ч а л ь н и к С е с т р о р е ц к о й м и л и ц и о н н о й к о м и с с и и.
Ф е л ь д ф е б е л ь.
Август — сентябрь 1917 года.
1917 год… Уже скоро месяц, как Владимир Ильич Ленин, преследуемый Временным правительством, скрывается в подполье. Под видом наемного финского косаря он живет на станции Разлив, неподалеку от Петрограда, — в шалаше, построенном сестрорецким рабочим-большевиком Николаем Александровичем Емельяновым. Здесь же, у шалаша, неотлучно находится дозорный — один из сыновей Емельянова — К о л я.
И л ь и ч. Ну-с, мой юный друг, задание выполнил?
К о л я. Выполнил, Константин Петрович.
И л ь и ч. Тогда начнем.
К о л я (торжественно). Николай Алексеевич Некрасов, «Несжатая полоса».
Поздняя осень. Грачи улетели.
Лес обнажился. Поля опустели.
Только не сжата полоска одна,
Грустную думу наводит она…
И л ь и ч (задумчиво). Да, конец августа. Приближается осень. Сентябрь. По древнеславянскому календарю «вересень», месяц первого инея. Жить в шалаше дальше невозможно.
…Итак, жаркие июльские дни позади. Шестой съезд показал, что со времени Апрельской конференции партия выросла втрое и сплотилась. Попытка кадетов, эсеров, меньшевиков заманить меня в ловушку — явиться на суд — провалилась. Страна катится в бездну окончательного экономического распада и гибели… Что же дальше?
Коля дочитывает стихи и вдруг кричит кукушкой.
Тихо, тихо, Коля! Разве ты слышал, чтобы в конце лета куковала кукушка?
К о л я. Я… вы задумались, а я хотел предупредить. Видите, на озере — лодка…
И л ь и ч (тихо). Вижу, вижу… За стихи ставлю пятерку. Выучил отлично… А кто это плывет?
К о л я (тихо). Не видно пока… Гребет сильно… Да это же батя!
На берег выходит Е м е л ь я н о в.
Е м е л ь я н о в. Здравствуйте, Константин Петрович!
И л ь и ч. Здравствуйте, Николай Александрович. Мы с Колей вас заждались. Газеты привезли?
Е м е л ь я н о в. Вот, целая пачка.
И л ь и ч. Так, так. Спасибо. Посмотрим…
Е м е л ь я н о в (тихо). Как вы тут, Колюнька?
К о л я. Дожди мочат. Шалаш стал протекать. Да и костер плохо горит.
Е м е л ь я н о в. Вижу, что промокли, как курицы. Ну ничего, что-нибудь придумаем. А сейчас, сынок, пойди-ка посиди вон там, в стогу.
К о л я. Хорошо, папа.
И л ь и ч (шурша газетами). Так… интересно, очень интересно… Ну вот, товарищ Емельянов, обстановка прояснилась полностью. Корниловский мятеж, поднятый якобы против Временного правительства, провалился. Рабочие распознали суть соглашателей. Крестьяне поняли, что за спиной генералов стоят помещики, которые не хотят отдать свою землю.
Е м е л ь я н о в. Вот-вот. Я в вагоне разговаривал с одним солдатиком. Спрашивает: что же это, выходит, нам четвертую зиму сидеть в окопах?
И л ь и ч. Да, народ многое понял. И мы знаем, где выход из сложившегося положения.
Е м е л ь я н о в. Временных надо скинуть?
И л ь и ч. Верно! Выход — в свержении Временного правительства путем вооруженного восстания и в установлении диктатуры пролетариата.
Е м е л ь я н о в. Владимир Ильич, Центральный Комитет принял решение — переправить вас в Финляндию.
И л ь и ч. Выборг?
Е м е л ь я н о в. Пока не известно. Организация этого дела поручена Шотману, Эйно Рахье и мне.
И л ь и ч (задумчиво). Да-а, жить в шалаше…
Е м е л ь я н о в. Неуютно, Владимир Ильич.
И л ь и ч. Бог с ним — с уютом. Как-нибудь перебьемся. Главное, Николай Александрович, мне надо быть ближе к центру. Да и Коле пора готовиться в школу… Но как достать документ для перехода через границу?
Е м е л ь я н о в. Я уже думал, Владимир Ильич. У нас, на Сестрорецком, много рабочих, которые живут в Финляндии.
И л ь и ч. Так… И как их пропускают через границу?
Е м е л ь я н о в. По заводским пропускам. И такой пропуск я вам достану.
И л ь и ч. Каким образом?
Е м е л ь я н о в. Пропуска уволенных рабочих хранятся у помощника начальника завода Дмитриевского. А я к нему ключик подберу.
И л ь и ч. Значит, подберете?