И л ь и ч. Да, переездов хоть отбавляй. Но… ничего не поделаешь. Итак, кто знает дорогу в Левашево?
Е м е л ь я н о в. Я, Владимир Ильич.
И л ь и ч. Идти придется в темноте. Вы точно знаете дорогу, Николай Александрович?
Е м е л ь я н о в. Как свои пять пальцев.
И л ь и ч. Гм… Ну раз вы так уверены… Тогда будем собираться в дорогу.
Как раздумье — тихо звучат слова Ильича на фоне музыки.
…Прощай, озеро Разлив, прощайте, емельяновские ребятишки и мой верный дозорный Коля… Не впустую прошло здесь время — написаны тезисы о политическом положении, брошюра «К лозунгам», письма в «Новую жизнь» и «Пролетарий», составлен план книги о государстве и революции… А дальше?
…Марксизм и восстание — вот главная тема дальнейшей работы. Необходимо растолковать товарищам, что сейчас надо все внимание отдать военной подготовке финских войск и флота для предстоящего свержения Керенского. У многих товарищей сомнения — сможем ли мы, большевики, удержать власть… Да, найти верную дорогу не так просто. Как по-новому переткать всю старую общественную «ткань»? Как перестроить весь государственный аппарат? Как по-новому организовать массы? Вот в чем главные вопросы дня…
И снова раздумья Ильича.
(Чуть иронически.) Прожито, в общем-то, не так уж много, а сколько исхожено дорог — «кругосветка» по Волге, сибирская тайга, Швейцарские Альпы и тот страшный лед Финского залива. Ну, а теперь? Опять эмиграция? Нет! Третьей эмиграции не будет!
Люди идут по топким местам.
Ш о т м а н (тихо). Николай Александрович, туда ли мы идем? Брели вдоль залива, продирались сквозь кустарники. Где дорога?
Е м е л ь я н о в (радостно). Да вот же, вот она — проселочная. Теперь до станции рукой подать.
И л ь и ч. К поезду успеем?
Е м е л ь я н о в. Обязательно успеем.
И л ь и ч. Ну тогда — вперед!
Е м е л ь я н о в. Слева тропинка. Думаю — пора повернуть.
Р а х ь я. Что-то не нравится мне эта тропинка.
Е м е л ь я н о в. Нет, тут как раз должен быть поворот. Пошли…
Ш о т м а н. Но впереди речка… И пахнет гарью.
Е м е л ь я н о в. Это горят торфяники. А речку перейдем вброд. Я с палкой — пойду первым, потом вы, Эйно, Владимир Ильич пойдет за вами.
Шум шагов по воде.
Ш о т м а н (тихо). Эйно, что делать? Мы в торфяном болоте.
Р а х ь я. Да… (Кашляет.) Тлеющий кустарник, едкий дым и болото.
И л ь и ч (грозно). Николай Александрович, куда вы нас завели? Почему вы молчите?
Е м е л ь я н о в. Мы, кажется, заблудились… Левашево прошли…
И л ь и ч. Так почему же вы молчали! Понадеялись на пять пальцев!
Е м е л ь я н о в. Темень, Владимир Ильич. Не туда завел — каюсь.
И л ь и ч. Что же теперь делать?
Е м е л ь я н о в. Не знаю… Может, назад вернуться.
И л ь и ч. Назад? Ни в коем случае! Мы свернули не на ту тропинку и прошли к границе. Какая ближайшая станция от границы?
Р а х ь я. Станция Дибуны. От границы верст семь.
Ш о т м а н. В кустах можно нарваться на пограничный патруль.
И л ь и ч. Спокойствие и еще раз спокойствие. Мы пойдем в этом направлении. Согласны?
Ш о т м а н. Да, там, кажется, станционные огни.
Р а х ь я. Я пойду вперед.
Снова чавканье трясины.
Впереди опять речка…
И л ь и ч. Да, да…
Р а х ь я. Значит, мы окончательно заблудились.
И л ь и ч. Нет. Мы наконец вышли. Видите станционные огни?
Р а х ь я. Вижу… А речка?
И л ь и ч. Это та же речка, она петлей встала на пути. Сюда! Сюда!
Все переходят речку вброд.
Е м е л ь я н о в. Ну все, Владимир Ильич. Теперь земля твердая. И до станции добрались…
Ш о т м а н. Теперь главное — сесть в поезд.
Станционные звуки.
Е м е л ь я н о в. Вот тут, думаю, с краю, на скамейке и пристроимся. Поезд должен вот-вот прийти.
И л ь и ч. Нет, нам лучше переждать в кустах.
Р а х ь я. Правильно, так будет безопасней.
Е м е л ь я н о в. Эх, опростоволосился я… ну, Владимир Ильич, вы с Эйно тут переждите, а мы с Александром Васильевичем в разведку, в конец платформы.
Слышны шаги по платформе.
Ш о т м а н. Бывает же такое… Но главное — мы не пропустили поезд. Теперь только бы на патруль не нарваться.
Е м е л ь я н о в. Никогда себе не прощу. Заставил вас в грязи да в тине выкупаться…
Р а х ь я. Тихо… кажется, идет патруль.
Подходит патруль.
Г р е ч. Кто такие? Документы!
Ш о т м а н. Извольте.
Г р е ч. Так… финский паспорт. Александр Васильевич Шотман. Так. Ну, а ты кто такой?
Е м е л ь я н о в. Емельянов я… с завода.
Г р е ч. С какого?
Е м е л ь я н о в. Известно — с Сестрорецкого.
Г р е ч. Удостоверение.
Е м е л ь я н о в. Нету.
Г р е ч. Вот как! Значит, врешь? Может, переодетый большевик?
Е м е л ь я н о в. Какой еще большевик? Во, возьмите…
Г р е ч. Ты что мне суешь — рабочий номер? Взять его!
Шум борьбы. Емельянова ведут в помещение.
Г о л о с а. Господа, красного поймали!
— Где?
— На платформе!
— К стенке его, гада!
Г р е ч. Говори — кто ты?
Е м е л ь я н о в. Я говорил. Рабочий Сестрорецкого завода.
Г р е ч. Давно работаешь?
Е м е л ь я н о в. Годков тридцать.
Г р е ч. Кого знаешь из начальства?
Е м е л ь я н о в. Да всех. И меня все знают. Вы у господина Дмитриевского спросите…
Г р е ч. Ну, а кто старший врач завода?
Е м е л ь я н о в. Да кто же его не знает — Гречка!
Г р е ч. Что-о?
Е м е л ь я н о в. Греч у него фамилия. А ребята его… (смеется) грешной кашей зовут. Взяточник — самый безбожный. Прохиндей, одним словом.
Г р е ч. Да как ты смеешь так говорить о моем родном брате! (Бьет Емельянова.) Поднять его… Зачем ночью торчишь на станции?
Е м е л ь я н о в. Попить пришел.
Г о л о с а. А почему весь в грязи и в тине? Шел откуда?
Е м е л ь я н о в. Тут недалеко мой покос. Ну, заночевал. Перед сном хлебнул малость. С час тому проснулся — горит глотка, а воды нет, кругом болото. Вот и пришел того… попить.
Г р е ч. Ловко врешь! Обыскать его!
Слышен шум подходящего поезда.
Ф е л ь д ф е б е л ь. Ваше благородие, поезд подходит.
Г р е ч. Слышу. Ну, что там у него, живей!
Г о л о с а. Оружия нет… Постой, постой, у него в заднем кармане документ.
Г р е ч. Та-ак… Депутатский билет господина Ломова. Так вот ты кто такой — большевик?
Поезд подошел.
Ф е л ь д ф е б е л ь. Ваше благородие, поезд подошел. Стоянка полторы минуты.
Г р е ч. Немедленно телеграфируйте капитану Гвоздеву: на станции Дибуны мною задержан большевик с депутатским документом на имя Ломова.
Ф е л ь д ф е б е л ь. Слушаюсь!
Г р е ч. Ну, сукин сын, скоро ты у меня заговоришь… В окно смотришь? Бежать думаешь? Нет, большевисткая мразь, от меня не уйдешь. Ты еще запомнишь поручика Греча!
Слышны сигналы отправления. Паровоз дает гудок и, разводя пары, трогается.
Ф е л ь д ф е б е л ь. Ваше благородие, капитан Гвоздев телеграфирует: задержанного под строгой охраной срочно направить на станцию Белоостров.
Г р е ч. На станцию Белоостров? Но поезд только что ушел!
Е м е л ь я н о в. Ушел, ваше благородие! На всех парах ушел. С ветерком! Теперь попробуй догони!
Музыка.
Приглушенный лай собак.
Р а х ь я. Выборгская сторона… Узнаете, Константин Петрович?
И л ь и ч. Да. Но там, по-моему, станционные огни.
Р а х ь я. Станция Удельная. Она совсем рядом. А в этом доме живет мой друг Эмиль Кальске. (Стучит в дверь.)
К а л ь с к е. Кто там?
Р а х ь я. Принимай гостей, Эмиль.
К а л ь с к е. А-а, Эйно… входи…
Скрип открываемых дверей.
Р а х ь я. Узнаешь, Эмиль?
К а л ь с к е. Что-то не разгляжу… Проходите сюда, поближе к свету. (Тихо.) Послушай, Рахья, я этого человека не знаю.
Р а х ь я. Тогда знакомься. Это Ленин.
К а л ь с к е. Ленин? Что такое?.. Ничего не понимаю. Вот фотокарточка. Тут Ленин совсем другой.
И л ь и ч. Откуда у вас эта карточка?
К а л ь с к е. Юнкера раздают всему населению. Говорят — если встретите этого человека, сразу хватайте.
И л ь и ч. Да-а, Керенский проявляет к моей особе трогательное внимание.
К а л ь с к е. Но в этом парике и в наряде вас не узнать, товарищ Ленин.
И л ь и ч. Вот и отлично. Знаете, скажу вам по секрету, — я даже сам себя перестал узнавать.
Входит С о ф ь я Г у с т а в о в н а.
К а л ь с к е. Знакомьтесь — моя жена Софья Густавовна.
И л ь и ч. Очень приятно. Здравствуйте, Софья Густавовна. Кто еще в доме?
К а л ь с к е. Дочка, но она спит.
Р а х ь я. И нам пора спать.
И л ь и ч. Да, да, спать, спать, спать.
С о ф ь я. В этой комнате вам будет удобно?
И л ь и ч. Конечно! И пожалуйста, поменьше беспокойства обо мне. Спокойной ночи.
Дверь закрывается.
Хозяин — рабочий завода «Айваз»?
Р а х ь я. Да. Очень хороший человек.
И л ь и ч. Мне придется пробыть здесь всю ночь и весь день. Завтра надо как-то купить газеты. Много газет. Все, какие окажутся в продаже.
Р а х ь я. Это сделает Софья.
И л ь и ч. Отлично… И вот что — узнайте, что с Емельяновым. Там, на станции, он нас здорово выручил. Как же он теперь?
Р а х ь я. За него я спокоен. Подержат сутки и выпустят. На заводе его все знают.
И л ь и ч. Все равно прошу ему помочь. Завтра же чуть свет. А сейчас… Спокойной ночи.
Р а х ь я. Спокойной ночи, Владимир Ильич.
Тиканье часов.
И л ь и ч (в раздумье). …Я на Выборгской стороне. Надя где-то здесь, совсем рядом, но увидеть ее невозможно. Сколько раз так бывало. Я сидел в предварилке, а она ходила по Шпалерной, стояла на углу, была совсем рядом, и мы не могли увидеться. Завтра надо ей написать. Завтра, завтра…