Еще книжки нашла. В кухне. Прикольно.
В комнате у него книг нет. Там вообще почти ничего нет. Тахта, кресло слоновое, где я сидела, комодик, столик низенький, еще встроенный шкаф высокий, в потолок, с деревянными желтоватыми раздвижными дверями. Вот и вся обстановка. В кухне еще скромнее. Но вот в подвесном шкафчике на верхней полочке выше вскрытой пачки макарон и пяти баночек тунцовых консервов стояли книжечки.
Я прямо в ступор впала: Амаду на португальском – ну, это понятно, – Кортасар на испанском, Кокто на французском и мой любимый Гессе на немецком, причем и «Игра», и «Волк» в одном флаконе. Это он читал? Или это чтобы сковородки горячие ставить? И какой для него язык родной? Кто ты, прелестное дитя?
Подняла голову Бригитта: «Валить отсюда надо. Срочно. Мужик странный. Мало ли, кто он. И вообще, что это за история с покойницей? Тебе, дуре, делать нечего? Лезешь, куда не просят…» Но Алисе палец в рот не клади, сразу цапнула: «Сама дура! Усохни! Что будет-то? Убивать тебя прямо сейчас начнут, дожидайся. Поиграем в “сыщиков-воров” один день и домой полетим. Поднабравшись позитива».
Пока я мило беседовала сама с собой, кофе сварился.
– Тебе сахар нужен? – проорала я.
– Нет!
Ну и мне нет. Налила в две разномастные чашки, вернулась в центр связи.
– Ну, есть что?
Стою у него за спиной, аж притоптываю от нетерпения. Он по кнопочкам, как пианист – брынь! – и на экране страница, а на странице – она, моя Прекрасная Купальщица. Мертвая. В том самом купальничке, в чешую. В моем бассейне, вон, на стене, спрут, лихо перекрученный. И не одна. Рядом с ней паренек какой-то. Я сощурилась, нос в экран засунула, чтобы рассмотреть получше.
Опаньки! Да я ж его знаю! Ну, не то чтобы знаю, конечно. Когда я на дискотеке ромом накачивалась с ребятами из Берлина, они к нам подсели ненадолго. Этот вот – как же его звали? Мис или Крис, как-то так – и с ним еще один. Голландцы, кажись. Они в той гостинице живут, где гиды радостно батрачат.
– Я его знаю. Он в гостинице здесь живет. С другом.
– В той, что на берегу, в высокой?
– Нет, такой белый дом, там еще кафе внизу, столики под навесом. И круглая площадь, фонтан и машины припаркованы.
– Пошли!
Вот верно говорят, на ловца и зверь бежит. Только мы к той гостинице подошли, думаем, на рецепции спросить или посидеть за столиком, подождать, как они из-за угла выруливают. Прямо руки расставляй и лови. Один постарше, лет тридцати пяти, очочки модные, бабочка явно дорогая, штанцы-вельвет – такой холеный, на профессора математики похож чокнутого, из кинца «Игры разума». А другой – тот самый Мис или Крис. Расслабленный походон, идет, ветерок его, как березку, покачивает, руки вокруг туловища закручивает, они взад-вперед болтаются. Вроде малость пьян. Он мне и тогда, в дискотечном угаре, показался то ли пьяным, то ли еще каким.
Дальше совсем как у Энди в его детективах. Вот у него только доблестный Люсьен-Маугли подвалит к какому-нибудь плохому или не вполне хорошему, и так ему: «Мне все расскажешь, или полицию вызывать будем?» И тот сразу давай правду-матку ушатами выливать, два раза просить не приходится. И Гонзу тоже – раз им в нос фотку распечатанную, где Мис в обнимку с девицей мертвой! И из них посыпалось…
В основном говорил тот, который похож на профессора, Мис только реплики иной раз вставлял. И все подхихикивал, прикрывая ладошкой рот, как провинциальная шлюшка-кокетка. Точно пьян.
– Мы на наше место пошли. Мы всегда туда ходим. Как солнце за гору сползает часиков в пять, так и идем. Там хорошо, тихо, травка, море и нет никого… Как где? Да вон, наверху, по шоссе два шага, там лестница вниз по обрыву идет. Во-он там! А внизу площадочка маленькая. Вот мы там посидим, покурим, морем полюбуемся пару часиков, пока темнеть не начнет. Ну и вчера тоже. Вчера мы еще машину напрокат брали, днем ездили на другую сторону. Там такие бассейны с океанской водой, природные, прямо на берегу, прикольно. Мы купаться ездили. И на обратном пути у нашего места остановились, правда, уже поздновато было. Да фиг ли, думаем, чуток посидим… Да я не смотрел, скока, часов семь где-то. Или около. Ну, короче, тачку оставили на шоссе и вниз по тропке топ-топ. А Мис малость перебрал в дороге, и его понесло. Он, как переберет, начинает всякие дикие теории толкать то про инопланетян, то про разумные растения. Вчера были русалки.
– Ты че! – вставил реплику Мис. – Русалки реально существуют! Их там, в океане, нереально много. Вчера же, хи-хи, была. Русалка. Я ж говорю, ха-ха, вся в чешуе. Красивая.
– Ну, мы спустились, а там эта. Короче, лежит мокрая, вода с волос стекает. Мы сначала подумали, девка просто спит. Накупалась и уснула. Этот ее потыкал, а она не шевелится.
– Она такая вся мокрая, холодная. Русалки все такие. Это она с собой покончила, выбросилась на берег, хи-хи. Как кит.
– Этот и говорит: «Давай, сфоткай меня с русалкой!» А у меня телефон сел, я его в номере оставил. Я на его снял. Я ж не знал, что этот придурок сразу ее в соцсети скинет.
– А классные фотки, да? Я и русалка. Я прям Андерсен. Крутяк. Куча лайков… Там вообще круто было. Прикинь, океан такого зеленого цвета, травка на берегу зеленая, русалка белая-белая, а по волнам уплывает яхта, тоже белая-белая, и паруса золотятся в лучах закатного солнца. Я прям от восторга чуть не рыдал, ха-ха!
– Да не яхта никакая, а катерок с удочками – туриков возит рыбу ловить. Он жопой к нам повернут был, на жопе написано «Фуншал».
– Дурак, там было написано… Щас вспомню… Во! «Звезда морей». Да, точно… Нет. «Цветок небес»… Да… Или «Звезда»? Может, «Звезда небес»? Нет… Вот! «Цветок морей»! Точно!.. Или нет? Ха, не помню!
– Не бормочи под руку. Говорю же, «Фуншал» было написано. Ну, этот нафоткался, посидели, покурили, как обычно, пора до хаты двигать. А он говорит: «Давай русалку с собой заберем». Куда с собой-то? А этот говорит: «На горе штука одна есть. Гостиницу давно снесли, когда новую взлетную полосу строили, она чем-то мешала, а бассейн остался. Пустой. Мы ее там посадим».
– Смешно, не могу, хи-хи, в пустом бассейне утонула!
– Я не хотел, но этот уговорил. Ладно, ей все равно, где лежать, тут или там. Ну, мы ее наверх подняли, в багажник сунули. Поехали. Потом в этот чертов бассейн потащили. А темно уже, не видно ни черта.
– Ой, не могу! Мы ее тащим, а он поскользнулся и поехал на заднице, русалка у него на коленях, а я сверху. Ухохот!
– Там этот еще селфиться стал. Я его уже не снимал.
– Ага, он все шипел: «Давай скорее, давай скорее, скорее сдристнем отсюда!» Я чуть со смеху не уссался!
Утопленница
Ну, вот и все. Как пишут в книжках, расследование зашло в тупик. Понятно, что эти два говнюка девушку не убивали. Тогда кто? Нет, я так просто с дороги не сверну. Надо подумать.
Я вспомнила, что вчера, когда по шоссе спускалась в город, утром еще, видела внизу под горой ощетинившийся удочками катер. Может, это как раз тот? То ли «Цветок», то ли «Звезда», то ли «Фуншал»? Может, это он девицу выгрузил на бережок? Утром загрузил и повез ее куда-то живую, а вечером выгрузил мертвую. Никакого бассейна на нем, понятно, нет. А там, куда повез, был.
Отпустив на волю друганов, мы устроились за столиком все там же у гостиницы – запить это дело очередной бикой. Хотя я уже и поела бы чего-нибудь.
– Слушай, а ты можешь катер найти? Ну, там, чей он, где стоит, в какой марине. Пошуршать в своей волшебной комнате…
– Ну пошли, пошуршим.
То, что Гонзу мне не отказал, уже не удивило. Удивило меня другое. То, что я вцепилась в незнакомого мужика как клещ – давай это, давай то. Он из вежливости, скорее всего, или из жалости не бросил утром меня, пребывавшую в шоке. А я вцепилась. Потащила его в детектив и в сыщиков играть. Я вообще-то не люблю людей просить, мне всегда кажется, что обязательно откажут, причина найдется – некогда, нет возможности, да любая сойдет. А тут мне даже в голову не приходит, что он возьмет и скажет: «Да ну тебя, очень надо фигней страдать, вали отсюда». Мужик в два раза меня старше, а я с ним как с приятелем запанибрата.
Катер мы не нашли. Исходили мы из того, что Фуншал – это порт приписки. У каждого корабля, даже катерочка утлого, должен быть порт приписки. Где он зарегистрирован. Пролистав все возможные места стоянки катеров, лодок и яхт в Фуншале, никакой «Звезды» или «Цветка» чего бы то ни было – ни морей, ни небес, ни пустынь, ни садов – мы не встретили. Потом пролистали вообще все марины на острове – та же хрень. Пусто.
Все, больше на голодный желудок думать не могу.
– Гонзу, у тебя еда есть? Пожрать бы…
– Могу тапасы сделать с тунцом и апельсином. Будешь?
– И все? Больше ничего? Пошли лучше в городе пожрем.
Двинули в город, в ту же малюсенькую кормушку, где я накануне обедала. Сегодня там курица была жареная, а на гарнир, как вчера, картошка, батат, рис и пимпинелла. Видимо, это местная традиция, незыблемые устои. «Мы всегда так живем».
Вот стоило мне два раза от курицы откусить, как мозг питание получил и – брынь! – завелся.
– Гонзу, мы же с этими ребятами-поросятами по-немецки говорили. Они нам и «цветок», и «звезду» по-немецки выдали. А ты, когда по всяким там реестрам шарил, названия же на португальском искал. Напомни, по-португальски как будет «цветок»?
– «Флор».
– А «звезда» – «эштрела», это я знаю. Вон у вас по всему городу позапрошломесячные афиши болтаются: «Конкурс “Проксима Эштрела”», на каждом углу на них натыкаешься. То есть «эштрела» уже в зубах, в смысле, в мозгах завязла у всех.
И что это нам дает? Вот он так и искал, «Эштрелу» и «Флор». И не нашел ни то, ни другое. Бум-бум-бум, эштрела-флор, флор-эштрела, звезда-цветок, цветок-звезда, эштрела-эштрелиция-застрелиция…
Эврика!
– Слушай, есть такой цветок – стрелиция. Веселенький такой, на рыжего петуха похож. У вас тут такие растут. Как по-португальски «стрелиция»?