И у нас в стране обстановка ещё была не такая критическая, как у некоторых. Земли-то всегда было навалом. А в том же Китае или Индии погружение в виртуальность стало обязательной нормой для гражданина. Иначе жители просто выплёскивались бы из мегаполисов, не в силах там уместиться. Будь у их правителей такая возможность, большую часть населения там и оставили бы навсегда, в капсулах. Но увы, некроз синапсов никто не отменял – без полноценного отдыха в реальности, человек быстро становился безвольным овощем с атрофированным мозгом. А добровольно превращаться в бревно никто и под дулом автомата не захочет.
Понятное дело, что такой путь до добра не доведёт, но альтернативы были ещё хуже. Когда космос закрылся на два поколения вперёд, люди впервые за много лет ощутили себя, будто запертыми в остановившемся лифте. Не удивительно, что «Новые Горизонты» пользуются такой бешеной популярностью.
Идеальным саундтреком к нашему путешествию стала совместная песня групп «Ленинград» и «Кипелов». Очень уж хорошо она накладывалась на безжизненные пейзажи, проносившийся за окном.
В небольшой уездный городок мы приехали в начале двенадцатого, со смешанными чувствами покинув уютный, тёплый вагон. Населённый пункт, над которым нависали хмурые тучи, встретил нас неприветливым пронизывающим ветром и колючим снегом прямо в лицо. Где-то неподалёку от станции заунывно выли собаки, будто стая волков, вышедшая на охоту. Вокруг теснились серые, безликие дома без намёка на архитектуру. Хорошо хоть, что сугробы были совсем небольшие, видимо, периодически таяли.
– Эпическая дыра, – проронила Эльвира, плотнее запахивая куртку. – Давай в следующий раз на юг поедем?
– Хорошо, – согласился я. – Всю жизнь мечтал туда сгонять.
Прикрывая лица руками, мы добрели до ближайшего супермаркета, который располагался через дорогу от вокзала. Там немного закупились витаминками и прочими гостинцами, после чего вызвали себе такси. Гулять по такой погоде не было никакого желания.
Наша машина оказалась немолодым, но всё ещё крепким корейским седаном, с таким же немолодым водителем за рулём. Садясь внутрь, я невольно бросил взгляд на резину, но здесь всё было в полном порядке – зимняя, как и положено. Представитель очередной вымирающей профессии вежливо поинтересовался, слушаем ли мы музыку в дороге, и резво погнал в нужную сторону.
– Может, стоит позвонить твоему приятелю? – в который раз уже спросила Элли, ёрзая в кресле.
– Да ну, – отмахнулся я. – Иначе какой это сюрприз?
– Для него даже твой звонок уже будет неожиданностью.
– Он просил меня о личной встрече. Вряд ли хотел просто пива в баре попить.
– Это было почти два месяца назад.
– Сама понимаешь – с моим графиком просто чудо, что я вообще в этом году смог вырваться…
– Мы почти сутками в этих капсулах торчим, – заметила девчонка с явным укором. – Удивительно, что ты ещё успеваешь на свидания ездить.
– Деловые встречи, – поправил я её.
– Тогда возьми меня в следующий раз с собой.
– Не могу. Для всех мы просто живём вместе, не более. Съехались – разъехались. Никто не должен знать, что я тебя на поруки взял.
– Ну да, конечно…
Она отвернулась к окну.
Городок, который будто впал в зимнюю спячку, выглядел непрезентабельно. Жилые бетонные коробки сменялись промышленными, без намёков на парковую растительность или хотя бы увеселительные заведения. Туристы сюда вряд ли когда поедут. Даже вездесущих голограмм здесь почти не наблюдалось. Да и кому они нужны в такую метель?
Водитель мимоходом рассказал несколько фактов про местные достопримечательности, коих оказалось не так много, и ненавязчиво поинтересовался, надолго ли мы приехали.
– Да всего на денёк, вечером уедем, – ответил я. – Но если хотите, можете оставить визитку.
Мужик коротко рассмеялся, будто хорошей шутке, и просто скинул свой номер в мой коммуникатор. Мне нужно было лишь дать добро на внесение его в список контактов. И всё, теперь я мог вызвать его хоть себе в город, при желании.
Да уж, времена картонных прямоугольников безвозвратно прошли, вместе с видеокассетами и охотой на мамонта. А скоро и живых водителей окончательно сменят электронные, пополнив ими и так многочисленные ряды безработных. Человек все больше становится ненужным на собственной земле. Смешно.
Наглядным примером тому стал Роберт Викторович Тёсов, он же – Робофотт. Когда-то Робик владел пусть и небольшой, но крепкой фирмочкой, а сейчас вынужден был отыгрывать в игре роль исследователя-орторионца, чтобы прокормить свою семью. Правда, с последним у него возникли серьёзные проблемы – он умудрился вляпаться в нелепую аварию и надолго загреметь на больничную койку. А так как его капсула являлась стандартной, а не медицинской модификации, в виртуальность ему пока дорога была закрыта.
Травматологическое отделение, где сейчас зарабатывал пролежни Робофотт, находилось на четвёртом этаже угловатого угрюмого здания. Без вывески и не поймёшь, что это не морг. Припарковаться рядом у таксиста не вышло, так что пришлось ещё немного побегать на свежем воздухе, благо ледяной ветер дул нам теперь в спину. На входе нас снова просветили насквозь, но ничего противоправного не нашли. Я специально уточнил список разрешённых к проносу продуктов, к большому неудовольствию охранников, привыкших собирать «мзду» с посетителей. На пухлые пакеты в наших руках они смотрели с таким сожалением, словно мартовские коты на ухоженную кошечку за соседским окном.
Маневрируя мимо старушек и прочих типичных обитателей медицинских учреждений, мы добрались до лифта и вскоре оказались напротив входа в палату. С травмами в заснеженном городке был полный порядок, поэтому все четыре места оказались заняты.
Пусть я и видел фотографию Робика в досье, опознать бравого охотника на парадоксусов удалось далеко не сразу. Вместо улыбчивого круглолицего мужчины в кровати лежал измученный субъект, постаревший разом лет на десять. Русые волосы, засаленные и неухоженные, изрядно посеребрила седина, а под глазами залегли тёмные круги, будто у тёмного императора из Звёздных Войн. Щёки впали, скрывшись за щетиной, а курносый нос до неприличия заострился. И это, не считая туго перебинтованной головы с руками и левой ноги, по колено закатанной в гипс.
В общем, выглядел он так себе, на троечку. По десятибальной.
– Роберт Викторович, вы с КАМАЗом, что ли, дорогу не поделили?!
На мой громкий возглас обернулась вся палата, включая ещё одного посетителя – крепкого мужика в дублёнке с едким, колючим взглядом. И, судя по тому, где он стоял, пришёл этот хмурый тип именно к моему приятелю. Вот только руки его были совершенно пусты.
Эх, ну кто ж так навещает?
– М-мы знакомы? – просипел Робофотт, приподнявшись на локтях.
– Это я, Куладун! Навестить вот тебя приехал, жёлтых шариков привёз для настроения…
Мужик-посетитель неодобрительно посмотрел на пакет с фруктами, которым я потряс в воздухе. Остальные больные предпочли отвести от нас взгляд, спрятавшись в свои гипсовые скорлупки, как испуганные улитки в раковинки. Явно нездоровая атмосфера у них тут в палате.
– Эт чё, друган твой? – глотая звуки, пробасил крепыш.
Обращался он к Робику, но я успел его опередить, пока тот только собирался отрицательно мотать головой.
– Ну конечно! Стал бы я за столько вёрст к нему переться, не связывай нас многолетняя крепкая дружба?
– Кул, да что ты такое…
– Эй, друган, пошли побазарим, – мужик решительно направился к нам, сжав мозолистые кулаки.
– Пошли конечно, – весело ответил я. – Уже две недели ни с кем не базарил, соскучился до смерти…
Мрачный посетитель нахмурился так, что у него на лбу пролегла глубокая морщина, но намерений своих не изменил. Элли незаметно для постороннего глаза перенесла вес на опорную ногу, но я просто толкнул её дальше в палату, всучив свой пакет в руки.
– Робика пока развлеки, видишь – заскучал совсем человек.
Бывший коммерсант стал уже светлее штукатурки на стенах, пытаясь всеми мыслимыми и немыслимыми способами мне показать, что ходить вместе с его гостем не стоит. А лучше бы вовсе бежать отсюда без оглядки до самого дома. Голос от волнения ему отказал – из раскрытого рта вырывался лишь сдавленный сип. Крепко его приложило, однако.
Под неодобрительный взгляд Эльвиры, мы вышли наружу. Чуть дальше по коридору шли две медсестры, тихо переговариваясь между собой, а с противоположного конца к нам на костылях приближался худощавый типчик в пижаме. Не самое лучшее место для задушевного разговора. Крепыш заозирался, а вот я запомнил обстановку заранее, поэтому без промедлений поковылял в сторону эвакуационного выхода, припадая на трость.
– Ты чё, тоже, того? – нагнав меня, поинтересовался мужик.
– Ага, и того, и этого…
Я не стал пропускать его вперёд, пройдя первым на узкую лестничную площадку. Осмотрелся – камер нет, а вот в коридоре парочка на глаза попалась. Вот они, плоды тотальной экономии. Да и освещение оставляло желать лучшего – по одной тусклой лампочке на площадку.
Из-за того, что провинциальная больничка располагалась в старом здании, здешние пролёты были такие, что этаж за два обычных шёл. Но, судя по состоянию ступеней, ходили по ним не так часто, предпочитая передвигаться на лифтах или по обычной лестнице, ведущей к выходу. А запасной был наглухо закрыт и отмыкался только во время пожара или другого какого ЧП. Попасть отсюда можно было лишь с этажа на этаж, да и только. Идеальное место для задушевного разговора.
Так же подумал и мужик, радостно оскалившись во все тридцать четыре лошадиных зуба. Он без всяких предисловий схватил меня за грудки и припечатал к стене, да так, что мои ребра заныли. Всё-таки дури у него было не занимать.
– Слыш, друг херов! – дыша мне прямо в лицо, прорычал он. – Бери шкуру свою, и уё…
Но договорить свою угрожающую тираду у него не получилось. Обычная трость, которую крепыш начисто проигнорировал, в такой ситуации мало бы мне помогла – не размахнуться из-за тесноты. Но моей это было и не нужно. Я просто чуть довернул кисть и нажал на специальную выемку, высвобождающую пружинные ножны. Окованная металлом деревяшка сочно ударила в голень крепыша, вызвав у него невольный болезненный вскрик. Скорость-то у неё приличная. Руками хрен удержишь – само по себе оружие.