когда-нибудь в области рта и загнется вперед старческим подбородком? Ведь они так похожи. Как жаль, что увядание столь неотвратимо.
А между тем музыканты разогнали ритм, и старый кавалерист оживился. Гамма человеческих чувств — от печали до радости. О чем он думал? О чем вспоминал? Что такого любезного сердцу высветила музыка в кладовой его памяти? Храп лихого коня, топот копыт, ветер в глаза и пыль в прах под подковой? Венгерский трактир, юную мадьярку и солнечный запах ее волос?
А может быть, он вспомнил Шиллера: «Судьба и в милости мздоимец. Какой, какой ее любимец свой век не в бедствии кончал…»
Трудно сказать. Невозможно угадать.
А цыган уже не поспевал за заданным ритмом, но поймал кураж и не сдавался.
Цыган читает не по букве. Цыган читает по лицу. Этого сеньора он проймет. И этот сеньор заплатит.
Лавина, вихрь, поток звуков. И уже не «Чардаш» Витторио Монти, а вариации на тему бессмертного произведения рождали проворные пальцы.
Чувственно! Страстно! Восторженно! Искрометно! Зажигательно! Неистово! Невыносимо!
И встал старый Оскар, и перебрал ногами, и нагнул корпус в сторону Изольды, как бы приглашая к танцу.
И она вскочила и взяла его за руку. Но пожал благодарно старик девичью кисть и сел, осознав немощь.
Отпил вина, уронил слезу в бокал и бросил деньги в шляпу музыкантам.
— А розы барышне?
Свежие бутоны качнулись, прогнулись стеблями и просели, как в реверансе.
— Непременно.
Михаэль раскрыл портмоне.
— Сколько?
— Все. Вместе с корзиной.
Рассчитался. Поймал поощрительный взгляд деда. Улыбнулся Изольде. Поднял, приглашая выпить, бокал. Пригубил. Уложил подбородок на раскрытую ладонь и задумался.
О том, что прав мудрый, как Екклезиаст, дед, и все, конечно, проходит. Все! Но остается одна вечная ценность и величайшее чудо на земле — любовь. И если стоит жить на белом свете, так только для нее, для любви.
Реактивный самолет прочертил белую полосу на золотом небосклоне.
Тоненькая, она начала расширяться на глазах и размываться по бокам.
— А где у нас север, дед?
— Как где? Вон там.
И протянул пергаментную руку вслед исчезающему самолету.