Вскоре я, Андреас и Корн уже были в стволе. Но что будет с теми несчастными, что были прикованы после нас?
Я посмотрел на длинную цепь рабов, что упрямо лезли все выше и выше.
— Быстрее! — крикнул я.
Поток воды обрушился на нас, как водопад, мешая нашему продвижению.
— Быстрее! Быстрее! — донесся снизу испуганный голос.
Тот кто поднимался первым вдруг услышал грохот падающей воды. Он в ужасе крикнул:
— Мы погибли!
— Держитесь! — крикнул я. — Вытащите последнего человека из камеры. Пусть там никого не останется.
Но мои слова утонули в грохоте воды, которая обрушилась на меня, как могучий кулак. Она хлынула вниз по стволу. Многие потеряли опору и повисли на цепях. Дышать, смотреть и, тем более, двигаться, было невозможно.
Но этот водопад прекратился так внезапно, как и начался. Должно быть, тот, кто управлял клапаном, решил проявить милосердие к тем, кому суждено было погибнуть, и облегчить их страдания. А может, у него просто лопнуло терпение и он решил закончить все побыстрее.
Я перевел дыхание, откинул со лба мокрые волосы и вгляделся во тьму тоннеля.
— Вперед! — крикнул я.
И уже через пару минут я добрался до горизонтального тоннеля, откуда вода поступала в вертикальный ствол. Здесь уже были те, кто был прикован впереди меня. Они были насквозь промокшие и замерзшие, но живые. Я похлопал первого человека по плечу.
— Молодец!
— Я же из Тарны, — гордо сказал он.
Наконец, все выбрались в горизонтальный штрек. Правда, последних четырех пришлось вытаскивать, так как они безвольно повисли на цепях. Трудно было сказать, сколько времени они провели под водой. Я вместе с тремя уроженцами Порта Кар работали над ними, стараясь привести их в чувство. Остальные терпеливо ждали и никто не потребовал, чтобы их бросили на произвол судьбы. Наконец, неподвижные тела ожили. Люди стали дышать, втягивая сырой спертый воздух в свои измученные легкие.
Тот, которого приводил в чувства я, приподнялся и прикоснулся ко мне, выражая свою благодарность.
— Мы же на одной цепи, — сказал я.
Это был наш девиз — девиз тех, кто работал в шахтах.
— Идем! — сказал я.
И мы, скованные друг с другом, пошли по горизонтальному тоннелю.
Глава 19Восстание на шахтах
— Нет! Нет! — кричал Ост.
Мы нашли его у клапана, с помощью которого вода из резервуара попадала в нашу камеру, расположенную ниже. Теперь он был одет в форму старшего раба — плата за его предательство. Он бросил кнут и попытался бежать, завывая как урт, но скованные рабы окружили его и Ост упал перед ними на колени.
— Не трогайте его, — сказал я.
Но рука Корна была уже на горле заговорщика и предателя.
— Люди Тарны решат его судьбу, — сказал он мне, и его холодные как сталь глаза пробежали по лицам рабов.
И глаза Оста тоже с мольбой перебегали от одного лица к другому. Но они не находили в них жалости. Все лица были словно высечены из камня.
— Ост вместе с нами на цепи? — спросил Корн.
— Нет, — послышался гул голосов. — Он не с нами!
— Я на цепи! — кричал Ост. Он умоляюще заглядывал в лица своих бывших товарищей. — Возьмите меня с собой! Освободите меня!
— Это кощунство — просить нас об этом, — сказал один из рабов.
Ост задрожал.
— Свяжите его и бросьте его здесь, — сказал я.
— Да! Да! — истерически завопил Ост, бросаясь в ноги Корну. — Сделайте так, господа!
— Сделайте так, как просит Тэрл из Ко-Ро-Ба, — поддержал меня Андреас, — не пачкайте цепи кровью этой змеи.
— Хорошо, — сказал Корн с преувеличенным хладнокровием. — Мы не будем пачкать цепи.
— Спасибо господа, — вздохнул с облегчением Ост и на лице его появилось то самое змеиное выражение, которое я хорошо знал.
Но тут Корн заглянул в лицо Осту и тот побелел.
— Мы дадим тебе больше шансов, чем ты оставлял нам, — сказал могучий кузнец из Тарны.
Ост заверещал от ужаса.
Я попытался пробиться вперед, но цепь рабов не пустила меня. Так я не смог придти на помощь Осту.
Он пытался кинуться ко мне, протягивал руки, но Корн схватил заговорщика и швырнул его соседу.
Оста передавали по цепи из рук в руки, пока он не попал к последнему в цепи и тот швырнул его головой вниз в тот самый тоннель, из которого мы только что выбрались. Тело полетело вниз, ударяясь о стенки и только отдаленный всплеск воды внизу возвестил, что Ост закончил свой жизненный путь…
Эта ночь в шахтах Тарны была непохожа на другие.
Возглавляемые мной закованные в цепи рабы, как расплавленная лава из глубин земли, растекалась по тоннелям. Вооруженные камнями и кирками, мы врывались в помещения, где находились старшие рабы и солдаты, и у них не было времени даже на то, чтобы обнаружить оружие. Тех, кто не погиб в схватке, мы заковывали в кандалы и швыряли в камеры. Рабы не считали нужным ласково обходиться с теми, кто притеснял их.
Вскоре мы нашли молоты, которыми можно было разбить наши оковы, и выстроились в очередь к наковальне, где Корн умелыми ударами сбивал цепи.
— К центральному стволу! — крикнул я, поднимая меч, который достался мне в борьбе с солдатом.
Раб, разносящий пищу, охотно вызвался показать нам дорогу.
И вскоре мы были на месте.
Ствол соединялся с шахтой примерно на глубине в тысячу футов под землей. Мы столпились на дне ствола и смотрели вверх, на лунное небо. Тот, кто хвастался, что он трижды пил кал-да в шахтах Тарны, заплакал, когда увидел одну из трех лун горийского неба.
Я послал несколько человек наверх, чтобы защищать цепи, которые свешивались сверху.
— Нельзя допустить, чтобы их обрубили, — сказал я им.
И несколько теней, полные яростной надежды, полезли вверх — к лунному небу.
Мы полезли вслед за ними и никто не слышал нас, когда мы бесшумно добрались до второй шахты, которая располагалась выше нашей.
Какой ужас испытали старшие рабы и надсмотрщики, когда увидели разъяренную толпу раскованных рабов, которая обрушилась на них! Они были не способны остановить людей, уже почувствовавших вкус свободы и желающих освободить своих товарищей.
Камера за камерой освобождалась от рабов и заполнялись связанными солдатами и надсмотрщиками, которые даже не сопротивлялись, зная, что в этом случае их ждет немедленная смерть.
Мы освобождали шахту за шахтой, и люди растекались по всем подземельям, неся освобождение другим. Все происходило как по тщательно разработанному плану, однако я знал, что все происходит само собой. В восстании участвовали не рабы, а люди, которые обрели чувство собственного достоинства и гордость.
Наконец, мы были наверху. Я оказался среди сотен кричащих возбужденных людей с обрывками цепей на руках и ногах, потрясающих оружием, отобранным у солдат, а также камнями и кирками. Эти изможденные, замученные тяжелой работой люди, выкрикивали мое имя под тремя лунами Гора. Я стоял у центрального ствола и ощущал, как холодный ночной ветер освежает мою кожу.
Я был счастлив и горд.
Потом я увидел большой клапан, с помощью которого можно было затопить шахту. Он был закрыт.
Я гордился своими товарищами, которые сумели защитить этот клапан. Вокруг лежали трупы солдат, которые пытались затопить шахты. Я гордился ими еще и потому, что они даже сейчас сами не открыли этот клапан, когда в камерах, связанные и беспомощные, лежали их прежние угнетатели и враги. Я мог себе представить, какой ужас холодил душу связанным солдатам в Недрах земли, которые ожидали, что с минуты на минуту поток воды поглотит их. Но вода так и не пошла к ним.
Я подумал, понимают ли бывшие рабы, что такой поступок под силу только воистину свободным людям, которые дрались за свою свободу в темных тоннелях подобно лордам и завоевали для себя этот холодный ночной воздух планеты. Эти люди не жалели своих жизней для спасения товарищей.
Я вспрыгнул на возвышение и поднял руки.
Наступила тишина.
— Люди Тарны и других городов! Вы свободны!
Послышались радостные крики.
— Весть о нашей победе сейчас летит к дворцу татрикс, — крикнул я.
— Пусть она трепещет, — оглушительно проревел Корн.
— Подумай, Корн, — сказал я, — со скоро со стен города поднимутся в воздух тарны, а из ворот выйдет пехота.
В толпе рабов послышался ропот.
— Говори, Тэрл из Ко-Ро-Ба! — крикнул Корн, произнося имя города совершенно без опаски.
— У нас нет оружия и мы не приучены сражаться, нам не выстоять против солдат Тарны, — сказал я. — Мы будем уничтожены, нас затопчут. — Я помолчал. — Поэтому нам надо разбежаться по лесам и горам, найти себе убежище и скрыться. За нами будут охотиться солдаты с пиками на огромных тарларионах. Тарнсмены будут убивать нас стрелами с воздуха.
— Но мы умрем свободными! — крикнул Андреас из Тора и его поддержали сотни голосов.
— Но вы должны помочь остальным! — крикнул я. — Вы должны научиться прятаться днем и передвигаться ночью, уметь уходить от погони. Вы должны нести свободу другим людям!
— Ты предлагаешь нам стать воинами? — крикнул кто-то.
— Да! — ответил я. И эти слова были впервые произнесены на Горе. — Хотя вы здесь из самых разных каст, но теперь вы все должны стать воинами.
— Мы станем ими! — сказал Корн из Тарны, сжимая в руках молот, которым он сбивал наши оковы.
— А что скажут Царствующие Жрецы? — спросил кто-то.
— Да будет все так, как решат они, — ответил я и, подняв руки вверх, прокричал, освещенный тремя лунами и обвеваемый свежим ночным ветром:
— А если же они решат не так, мы все равно сделаем по-своему.
— Сделаем по-своему! — повторил густой бас Корна.
— Сделаем по-своему! — повторил сначала один, потом другой, а вскоре к небу вознесся целый хор хриплых голосов, повторявших слова, которых еще не слышал Гор. И я со страхом понимал, что эти слова произносили не члены касты образованных писцов или гордых воинов, нет, воспротивиться воле Царствующих Жрецов решили самые презираемые люди, — закованные в цепи рабы из шахт Тарны.