— Похоже, пуля тебя не задела, ты пострадала в основном от пороха. Считаю, что нам повезло.
— Просто промой и перевяжи, — попросила Флоримель слабым голосом. — И поищи еще что-нибудь накинуть на меня — холодно. Как бы не стало хуже.
Они накинули ей на плечи бархатную штору, но Флоримель продолжала дрожать. Когда !Ксаббу наконец развел огонь, она села поближе. Брат Фактум Квинтус нашел старинные льняные салфетки, упакованные в старинный сундук в одной из соседних комнат. Они разорвали их на полоски, связали, и получилось подобие бинтов. Когда Рени закончила перевязку, Флоримель походила на чудище из фильма ужасов — из-за узлов голова была бесформенной, но кровотечение остановилось.
Один глаз Флоримель яростно горел из-под льняных полосок.
— Хватит, — остановила она Рени. — Теперь мне нужен только отдых и сон. Займись остальными.
У остальных повреждения были на удивление легкими. Доспехи Т-четыре-Б полностью защитили его, кроме разве что мелких царапин и порезов на лице и на настоящей руке, вторая же рука по-прежнему светилась, и изменений не было видно. Но Рени подозревала, что под его развороченной нагрудной пластиной все тело покрыто синяками и кровоточит.
Он отмахнулся от нее:
— Не хочу это снимать, ясно? Может, поэтому я и не разваливаюсь.
Рени сильно в том сомневалась, ей очень хотелось промыть те кусочки доспехов, которые впились в его виртуальное тело, — кто знает, какие вирусы могли быть закодированы в этой симуляции псевдосредневекового мира? Но Т-четыре-Б предпочитал стоически морщиться при каждом движении, чем вызывал слезы сочувствия в огромных глазах Эмили, сидевшей рядом и державшей его руку.
— Что с тобой произошло? — спросила Рени !Ксаббу, когда промывала порезы на его сморщенных обезьяньих руках.
Сдерживаемые чувства заставили ее голос дрожать, она боялась, что он подумает, будто она сердится.
— Тебя так долго не было — куда ты ходил? Я так беспокоилась. То есть мы все беспокоились.
Он не успел ответить — Мартина вдруг застонала и попыталась сесть, Ей это не удалось, она упала на бок, и ее вырвало. Рени поспешила к ней.
— Мартина, все в порядке. Ты в безопасности. Это чудовище мертво.
Глаза Мартины блуждали.
— Рени? — В глазах закипали слезы. — Я не надеялась еще раз услышать твой голос. Он умер? По-настоящему умер или вышел из Сети?
— Если честно, то вышел из Сети. — Рени дотронулась до головы Мартины. — Не пытайся говорить — тебя ударили по голове. Мы все в сборе.
— Он не хотел, чтобы я шумела, — сказала Мартина, — не хотел, чтобы ты узнала, где мы. — Она потрогала шишку рукой. — Хоть он и стоял сзади, я чувствовала, что он собирается ударить, и наклонилась, поэтому удар получился скользящий. Думаю, он хотел убить меня. — Она закрыла глаза руками, жест выглядел очень трогательно. — Как я хочу, чтобы он умер по-настоящему. Боже, как я этого хочу!
Рени коснулась руки Мартины. Мартина схватила руку подруги неожиданно крепко и не отпускала.
— Мы никуда не сможем идти, пока не подлечимся, — сказала Флоримель. — Мы можем побыть здесь, пока решаем, что будем делать дальше. Если только нам не грозит что-то еще.
Брат Фактум Квинтус сидел тихо и делал бинты.
— Кто-то еще. Кроме разбойников… — Он нахмурился и призадумался. — Хм. Может, вам стоит собрать оружие, брошенное разбойниками? Даже если мы не найдем порох или не сможем выстрелить, оружие может быть убедительным аргументом для возможного недруга.
Рени кивнула в знак согласия:
— Хорошая мысль. Но вы и так очень многое сделали для нас, нам так жаль, что мы втянули вас в опасное дело. Может, вы хотите вернуться в Библиотеку?
— Конечно, вернусь, когда сделаю для вас все, что смогу. Я почти совсем не пострадал. Зато увидел столько, что могу писать и изучать годами. — Тут его взгляд стал жестким. — Мне кажется, я вижу разочарование на ваших лицах. Может быть, я вас чем-то обидел? Может быть, вас утомило мое общество?
— Нет-нет. Конечно нет, — заволновалась Рени.
— Тогда, возможно, вам нужно обсудить что-то без меня? — Монах сложил руки на коленях. — Я знаю, что ваша компания необычна, я также заметил, что вы говорили про вашего врага, что он умер не на самом деле, а как бы «вышел из сети». — Фактум Квинтус нахмурил лоб. — Что это за сеть? Не думаю, что вы говорили про коды, которые мы используем в Библиотеке для сохранности книг. Что говорят древние об этом слове? — Он замолчал, вспоминая. — Да, думаю, они говорили так: «Все, что состоит из ячеек или пересечений, с равными промежутками между ними…» Хм. Бесполезно. — Вдруг его простодушное лицо просияло, — Может, это иносказание? Сеть может означать политическую фракцию, даже подобие лабиринта. Что бы это ни значило, ясно одно — я не все понимаю… возможно, не могу понять. Но если вы хотите отослать меня обратно, я бы хотел сначала послушать историю вашего друга-обезьяны. Игольчатый Лес мало исследован, и мне очень интересно узнать, не сделал ли он какие-нибудь открытия. На морде бабуина появилась горькая усмешка.
— Я не против того, чтобы рассказать мою историю, хотя она меня не радует.
— Ну, давай рассказывай, — подтолкнула его Рени. Что-то в словах монаха или его манере заставило ее насторожиться, но нужно было время, чтобы понять почему.
— Почти ничего не происходило в течение первых часов, — начал !Ксаббу. — Я облазал множество башен, заглядывал в окна, но ничего не нашел. Эта работа требовала много времени — каждый раз приходилось спускаться вниз до уровня крыш после каждого осмотра, чтобы не пропустить ни одной в темноте. А их так много! Наверное, сотня, и каждая со своими особенностями.
Поздно ночью, когда я отдыхал в каменном водостоке, в верхней части одной из самых высоких башен, я услышал голоса. Сначала я подумал, что они доносятся из башни. Я стал прислушиваться, думал, это разбойники, которых мы недавно встретили, или подобные им, но потом я понял, что эти люди у меня над головой, на крыше башни!
Я с предосторожностями забрался на ту крышу, спрятался за орнаментом, украшавшем ее, и стал наблюдать. Их было человек десять, в основном мужчины, но я слышал как минимум один женский голос, а несколько маленьких фигурок были, по всей видимости, дети. Они развели костер прямо на середине крыши, на печной трубе, и готовили ужин. Они были еще более оборваны, чем те разбойники, и одежда, и лица были в грязи настолько, что их невозможно было разглядеть даже с близкого расстояния. Их речь тоже была необычной — я понимал, что они говорят, но только если вслушивался. Они странно выговаривали слова и странно строили предложения.
— Верхолазы! — объявил крайне довольный Фактум Квинтус — Их совсем мало осталось, настолько мало, что некоторые думают, они совсем вымерли. Они так давно живут в верхней части Дома, что должны превратиться в птиц. У них были клювы или крылья?
— Нет, они обычные люли, — заверил его !Ксаббу. — И не так уж их мало, насколько я мог понять, они говорили о других семьях. Но теперь их меньше, чем тогда, — печально добавил он.
Он замолчал, тогда Рени спросила:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я дойду до этого. Итак, я наблюдал за ними из моего укрытия. У них были длинные копья, сети и веревки с крюками. Они поджаривали мелких птичек на костре. Мне нужно было идти дальше, но я остался в надежде услышать что-нибудь полезное. В конце концов так и получилось.
Когда птички были готовы, и они их поделили между собой, двое затеяли спор о тени, которую они не раз видели в пустынном месте, называемом «Баш Плакат Бар». Один из них говорил, что это человек. Второй же утверждал, что там не зажигается огонь, не разводится костер, а как известно, никто в Доме — они называли их «покрышники», видимо имея в виду «подкрышники», — не может жить без света, свечей или ламп, они же называли их «домовный свет».
— Когда подошел еще один припозднившийся человек, он спросил, о чем спор. Они указали ему на ту «Плакат Бар». Я понял, какую башню они имеют в виду — она смутно виднелась на фоне неба.
— Баш Плакат Бар, — закивал Фактум Квинтус. — Башня Плачущего Барона.
— Да, хотя до того случая я никогда не слышал названия, — пояснил !Ксаббу, — Мне следовало отнестись с большим вниманием к их словам, но меня заворожила их беседа и что та тень могла оказаться нашим врагом, которого мы разыскиваем. Я не подумал, что могут быть еще припозднившиеся гости, и они могут подниматься как раз с моей стороны.
Я их услышал, когда они были совсем близко, менять убежище было поздно. Они лазают быстро и бесшумно, эти ваши Верхолазы. Мы все не ожидали встречи. Я настолько растерялся, что прыгнул к людям, сидящим вокруг костра, почти к ним в руки. В другом месте ничего бы не случилось — все бы замерли и уставились на меня, тогда у меня был бы шанс спуститься с крыши и убежать. Но эти люди были охотниками, думаю, мясо редко им попадается. Лазать по крышам — трудное занятие, а птички, которых они ловят, очень маленькие. Во всяком случае, сразу же кто-то набросил на меня сеть.
— Они питаются не только птицами, если старые истории не врут, — вставил Фактум Квинтус — Они обворовывают сады на крышах и пастбища. А люди говорят, что они залезают в окна в домах и утаскивают вещи — блестящие безделушки, например, но чаще еду.
— Я готов всему верить, — ответил !Ксаббу. — Они быстрые и умные. В чем-то они напоминают мне мой народ, пытающийся выжить в очень-очень жестоком месте. — Он тряхнул головой. — Но времени на сочувствие у меня не было, я еле успел увернуться от Сети. Если бы я был настоящим зверем, сейчас я бы поджаривался на вертеле или был бы уже обглоданными костями. Я начал спускаться по одной из стен башни, но эффект неожиданности прошел. За мной началась погоня, они охотились стаей, свистом предупреждая остальных, когда видели меня в темноте. Куда бы я ни бросился, я натыкался на одного из них, подающего сигнал другим.
— !Ксаббу! — вскричала Рени. — Как это страшно!
Он пожал плечами: