Саша усмехнулся.
– Ишь, какой сервис…
Вероника кивнула:
– У них тут благодаря лыковцам целый экскурсионный бизнес образовался, я читала. Поехали? Всё не пешком идти.
033.
Наши дни. Москва
– Ну наконец-то, опомнились, – буркнул высокий худой судмедэксперт, выслушав отрывистую речь Смурова. – Я уж думал, у вас там один Зубарев работает.
Смуров нахмурился.
– При чём тут Зубарев?
Они находились в здании судмедэкспертизы, в кабинете, на двери которого была приколочена табличка с надписью: «Помпеев М. В.». Оглядевшись, Тимофей пришёл к выводу, что в кабинете как-то слишком уж пусто. Пусто было на столе – обычный кухонный стол без клеёнки, – на полках вдоль стен. Словно подчёркивая пустоту, на подоконнике увядал чахлый фикус. Выглядел так, будто остался от предыдущего владельца.
Обитатель кабинета явно был не из тех, кто живёт на работе. Ну или, по крайней мере, жил он не в этом кабинете.
– Ну как, «при чём»… Я отчёт когда ещё сдал – и тишина. Хоть бы кто позвонил, спросил. Один Зубарев и интересовался.
– Чем?
Смуров стоял перед столом Помпеева М. В., как провинившийся школьник в кабинете у директора. Тимофей стоял рядом с ним и внимательно слушал.
– Результатами обследования, на минуточку!
– Ну? И чего там?
– Обнаружен в крови некий алкалоид растительного происхождения. Сильный. Так я ему и сказал.
– А он?
– Не удивился. Поблагодарил и трубку повесил. Достучался до вас, правильно я понимаю?
Смуров посмотрел на Тимофея. Тот пожал плечами.
Поморщившись, Смуров вновь уставился на судмедэксперта.
– Михаил Вильямович. Ты нам – суть. Что за алкалоид?
– Вот чего не знаю – того не знаю. Лично я ни с чем подобным прежде не сталкивался. Если принесёте кандидатов, могу сравнительный анализ сделать.
– А как насчёт свойств этого алкалоида? – вмешался Тимофей.
Михаил Вильямович окинул его задумчивым взглядом, но до ответа всё же снизошёл:
– Алкалоид и есть алкалоид. Со всеми вытекающими свойствами. Более глубоких исследований не делали. Особо нечем, да и запроса не было. А если бы и был – как бы я, по-вашему, эти свойства определял? Синтезировал пару литров и начал проводить опыты на мышах? Я, конечно, сочувствую науке, но слишком реалист, чтобы рассчитывать на Нобелевскую премию. У вас всё, господа? Мне работать нужно.
– Всё, – буркнул Смуров и пошёл к выходу.
Тимофей двинулся было за ним, но остановился. Подумал секунду и сказал:
– Спасибо. До свидания.
– Обращайтесь, – снисходительно кивнул Помпеев.
034. Наши дни. Екатеринбург
На месте гибели группы стоял мемориал: чёрная гранитная плита с именами и фотографиями. Девять молодых, улыбающихся лиц, три ряда по три. В верхнем ряду – Олег, Нинель и Гриша.
– Вот тут их палатка стояла, – принялся рассказывать водитель уазика. – Два года назад реконструкторы приезжали, восстанавливали всё как было. А вот отсюда лавина сошла, представляете? Ни с того, ни с сего, на ровном месте! Никогда прежде тут лавин никто не видел. И после ни разу не было.
Он многозначительно замолчал, ожидая вопросов. Но у Вероники не было желания продолжать беседу. А Саша, стоя там, где по утверждению водителя сошла лавина, исполнял что-то странное.
Он вытащил из кармана смарт, поставил вертикально на каменистый склон и с прищуром на него посмотрел. Вероника заметила мелькающие на экране цифры. Потом Саша проделал то же самое ещё в нескольких местах.
И повернулся к водителю.
– Значит, говоришь, ни до, ни после лавины не сходили?
– То-то и оно! – воодушевился тот. – Никогда, представляете?! И вдруг…
– Ну так ведь ни до, ни после и снег на склоне никто не подрезал?
– Подрезали, ещё как! Я же говорю, здесь зимой реконструкторы были, в точности восстановили всё. И – никаких лавин! Лыковская история – чистой воды мистика.
– И погодные условия реконструкторы восстановили? – продолжал допытываться Саша. – Периодичность выпадения снега за предыдущие месяцы, плотность кристаллизации, температуру, скорость ветра?
– Да всё было, как тогда! Один в один.
– Ну-ну.
Саша убрал в карман телефон. Повернулся к Веронике.
– Ну что, закончили? Дальше по плану – опиум для народа?
В посёлок, где жила шаманка, они приехали, когда уже начало смеркаться. Посёлок состоял из трёх пятиэтажек, построенных задолго до Вероникиного рождения, и нескольких десятков частных домов. В целом – картина удручающая. Посёлок выглядел если не мёртвым, то смертельно больным.
Хотя дом шаманки выделялся из остальных. Добротный, ухоженный, с аккуратным палисадником, где увядали последние георгины, и укатанной колёсами площадкой перед забором. Возле дома под навесом стоял джип – не новый, но такой же добротный и ухоженный, как дом. Шаманка явно не бедствовала.
Веронику и Сашу она встретила тяжёлым, пристальным взглядом. Как рентгеном просветила. Ничего не сказала, но Вероника поняла, что тётке они не понравились. И порадовалась про себя, что приехала не одна.
Шаманка была одета почти так же, как во время телешоу, где Вероника впервые её увидела. Те же одежды с бахромой и вышивкой, войлочная шапочка с узорами. Густые чёрные волосы, без намека на седину, заплетены в две длинные косы и переброшены на необъятную грудь. Жила шаманка не одна. При появлении Вероники и Саши за дверь скользнула девушка с такими же, как у шаманки, косами. Убежала.
– Здравствуйте, – начала Вероника заготовленную речь. – Я хотела бы вас попросить…
– Не веришь, – не спуская с неё тяжёлого взгляда, обронила шаманка. – В духов – не веришь. – Посмотрела на Сашу. – И ты тоже… Зачем пришли? Глумиться?
– За правдой, – разозлилась вдруг Вероника. – Мы пытаемся понять, почему погибли лыковцы? Те ребята, которые сумели уйти с горы?
Шаманка покачала головой:
– Никто из них не ушёл. Гора забрала всех. И вас заберёт, если снова туда полезете. – Она не отводила взгляд от Вероники. – Сильная ты. Красивая, смелая… Да только счастья тебе не видать. Всю жизнь ждёшь того, кто тебя в упор не видит, по сторонам не глядишь. Не одумаешься – так и будешь за журавлём в небе гоняться. А ты… – шаманка перевела взгляд на Сашу.
Тот холодно усмехнулся.
– Перекати-поле, ни жены ни детей. Ничего, кроме работы; ношусь, как собака бешеная. Стреляют в меня, ножи суют. Ни пожрать толком, ни поспать, ни потрахаться. К сорока годам если не сопьюсь, то язву заработаю. А на пенсию выпнут – помру с тоски, всем миром позабытый… Вот что, уважаемая. – В голосе Саши прорезалась угроза. – В том, что вы поняли, кто я по профессии – не сомневаюсь. Поздравляю, угадали. Но вы не знаете некоторых деталей. Доводилось встречаться с вашей братией, я год по цыганам работал. На меня эти ваши фокусы не действуют – раз. Если я сейчас обыщу помещение – а ордер на обыск у меня есть, – то найду немало интересных травок, это два. Привлечь вас за хранение – нефиг делать. Так что, если не хотите обыска, предложите гостям присесть и отвечайте на вопросы. Максимально честно! Я понятно выразился?
035.
Наши дни. Москва
В машине Смуров, неразборчиво ворча себе под нос, установил телефон в держатель, набрал номер Зубарева. Из подсоединившейся к телефону аудиосистемы автомобиля послышался гудок.
– Пинкертон хренов, – бормотал Смуров. – И в отпуск свинтил. Я тебе дам отпуск…
Очередной гудок прервался на середине, и из динамиков послышался удивленный голос:
– Да, Сергей Игнатьич?
– Ты где? – рявкнул Смуров.
– В Екате.
– Где?!
– В Екате. У меня ж отпуск.
– Это не значит… Так. Ладно. – Смуров помотал головой. Ему явно недоставало возможности вцепиться в собеседника взглядом. – Ты зачем судмедэксперту звонил?
– Э-э-э…
– Не юли, зараза! Тут сейчас речь о погонах.
Тимофей скептически посмотрел на Смурова. Похоже, тот врал. Ни о каких погонах речи не шло в этом их междусобойчике. Теоретически, остановиться они могли хоть сию же секунду, и никто не стал бы копать глубже. Видимо, так было нужно – соврать, чтобы получить информацию. Видимо, Смуров был в этом так же хорош, как Вероника. А значит, он, Тимофей, правильно выбрал себе союзника.
– Сергей Игнатьич, да я… Я ж по личному.
– Какому ещё личному? Говори, зачем звонил!
– Ну… Окей. Меня тут попросили про этого бегуна чуток поглубже копнуть. Знакомая его. Я копнул, нашёл в квартире «план». Немного, для себя. Не на продажу. Парень, по ходу, был не дурак дунуть.
– И?
– Ну, и позвонил эксперту. Не было ли чего такого в крови.
– Зубарев…
– Эксперт сказал, что было. Я и забил. Ну, понятно же – обдолбался да исполнил вот это вот всё.
– Зубарев.
– Ну а что «Зубарев»? Ну, превысил маленько. Никто ж не пострадал. Дело закрыто ведь. Или что там?
– Зубарев. По-твоему, что. Наш эксперт. Тетрагидроканнабинол в крови не распознает?
– В смысле?
– Он не знает, что там за алкалоид. Но это точно не план.
– Эм…
– Ты… Ладно. Вернёшься – поговорим.
– Сергей Игнатьевич, я…
– А что ты делаешь в Екатеринбурге? – спросил Тимофей.
И замер.
Почему спросил? Сам этого толком не понял. Вопроса только что в голове не было. Он не размышлял над ним. Просто выпалил – и всё. Как, наверное, делают обычные люди.
– Это ещё кто? – обалдел Зубарев.
– Конь в пальто! На вопрос отвечай, – велел Смуров, наградив Тимофея убивающим взглядом.
– Город посмотреть приехал. А чё? Тут сериал про Букиных снимали.
– План где? Тот, что ты у Петрова нашёл?
Послышался тяжкий вздох.
– А вот это, Сергей Игнатьич, самое смешное…
036. Наши дни. Екатеринбург
Саша закончил разговор, положил телефон рядом с рычагом передач. Посмотрел на Веронику.
– Шеф мой звонил. Знаешь, кто сейчас рядом с ним?
– Кто?
– Твой шеф.
– Э-э-э…