Вероника осторожно взяла мешочек.
– Да вы прикладывайте, не бойтесь! Сразу полегчает.
– Спасибо. Боюсь, на стоит, у меня бывает аллергия на незнакомые препараты. В гостинице приложу, там антигистаминное есть, – Вероника убрала мешочек в сумку. – Скажите, пожалуйста. А вот эта женщина, которая сейчас выходила. Это ведь Алла Евгеньевна Вяльцева?
– Да. Откуда вы её знаете?
– Я приходила в больницу, расспрашивала о Нинель. А она меня не узнала.
– Очень может быть. На работе Алла общается со многими людьми, всех не запомнишь.
– Вы с ней давно знакомы?
– Очень давно.
– А зачем она к вам приходила?
Быстрицкий нахмурился.
– А вот это уже, простите, слишком деликатный вопрос. На него я не могу ответить. Так что вы хотели?
– Я хотела узнать о… средствах народной медицины, – нашлась Вероника. – Вы, говорят, большой специалист. Я им, честно сказать, не очень доверяю.
– Помню-помню. Вы и в духов не верите. А зря!
Разговаривая с Быстрицким, Вероника сидела, как на иголках.
Выйдя, набрала Сашу.
– Ну что там?
– Дама всё это время гоняла по городу, – отрапортовал тот. – Заходила в аптеки, где изготавливают лекарства по рецепту. В двух аптеках ей отказали, нет нужных компонентов. В третьей рецепт приняли, завтра во второй половине дня можно забрать. И ты знаешь, что это?
– Что?
– Стимулятор мозговой деятельности. Прописывают тяжёлым больным, страдающим потерей памяти. Препарат сильный, передозировка опасна, может вызвать припадки. Я отправил название криминалисту, попросил проверить, нет ли совпадений по компонентам с тем составом, которым были отравлены лыковцы и бегун.
– Блин. То есть, что же – это она?! Вяльцева? Узнала от Рыжова, что мы приходили, бросилась к Быстрицкому – узнать, что нам ещё известно, а мы тут как тут? И она бегом побежала в аптеку заказывать новое зелье, чтобы отравить меня и тебя?
– Как?
– Да откуда я знаю, как?! Может, в столовке в кашу подсыплет. Или через вентиляцию распылит. Или…
– Или на улице зонтиком уколет.
– Смешно тебе, ага! А меня, между прочим, один раз уже травили. Больше как-то не хочется.
– Ладно, не психуй. Сейчас-то дама точно домой отправилась, я видел, как в подъезд вошла. До утра можно не беспокоиться, а утром ей на работу. Тише твоему позвонил, доложился. Он сказал, что ждёт запись разговора с Быстрицким. Было что-то интересное?
– Нет. Ничего нового.
– Ясно. Ну, тем более, езжай спокойно в гостиницу, запись из такси отправишь. Я там на соседней улице ресторанчик видел. Давай, может…
– Нет! – рявкнула Вероника. – Никаких ресторанчиков! Я больше вообще ни к какой еде не притронусь до тех пор, пока всех этих сумасшедших не пересажают! И Вяльцеву, и Быстрицкого – он мне тоже какую-то шаманскую пакость подсунул.
– Какую ещё пакость?
Вероника рассказала.
– Ну, вот! А говоришь, ничего интересного… Ладно, понял тебя. Давай тогда, в гостинице увидимся, всё нормально обсудим. Решим, что дальше делать. Я сейчас заскочу куда-нибудь, готовой жратвы куплю. Из моих рук будешь есть?
– Не буду. Вдруг ты тоже с этими психами заодно.
Саша засмеялся.
– Ладно. Оголодаешь – посмотрим, как запоёшь… Не волнуйся, скоро приеду.
061.
Наши дни. Москва
Возле машины Смуров сделал Тимофею знак подождать и закурил. Тимофей покорно остановился.
– Чёрт знает что, – выдал Смуров вместе с порцией дыма.
– Думаете?
– Чем больше узнаём. Тем меньше понятно.
– Я вижу ситуацию с точностью до наоборот. Чем больше мы узнаём, тем больше мне понятно.
– И что тебе понятно? За что хотели убить этого?
– А разве не очевидно? Он дал кому-то понять, что знает всю правду о походе. И тот, кому не нужна правда, решил его убить. Обладая из всей возможной информации только номером бегуна.
– И кто это?!
– Ну… как минимум, человек, который был свидетелем тех событий. Не молодой.
– А может, сын. Или дочь.
Тимофей подумал несколько секунд и нехотя кивнул:
– Может. Но я так не думаю.
– Почему? Подгоняешь условия под ответ?
Тимофей достал смартфон, разблокировал и, потыкав пальцем, показал Смурову экран.
– Ну?
– Это форум, на котором собрана информация по истории лыковцев и идут дебаты. Вот некто «Ганнибал». – Тимофей продемонстрировал ник латиницей и уродского качества фотографию актёра Энтони Хопкинса. Узнать его можно было только издалека и при наличии воображения.
– И?
Тимофей нажал на фотографию, на экране появилась информация о пользователе.
– Здесь указан имейл.
– И?!
– Во-первых, можно было написать на имейл и как-нибудь выведать побольше сведений о человеке. Во-вторых, его можно просто забить в поисковик. – Тимофей исполнил то, о чём говорил, и проскроллил результаты поиска. – Вот его профили в соцсети, на Авито, на Профи.ру. Узнать внешность человека – вопрос пары минут. Но убийца этого очевидно не сделал. Почему? Видимо, потому, что представления не имел о таких возможностях. Вот почему я считаю, что этот человек – из старшего поколения. Признайтесь, вы тоже не догадались бы так сделать.
Тимофей был прав. Смуров, столкнись он с необходимостью исполнять что-то в сети по работе, просто поставил бы задачу спецам и потом прочитал отчёт. Однако сдаваться ему не хотелось.
– А может, он просто плохо видит. Мы же говорили.
– Да, и это – ещё один аргумент в пользу возраста.
– Чёрт…
– Вы не виноваты. Просто ваша работа – это физическая сила, социальные связи и бумаги. Моя – мышление и сопоставление фактов.
– Слышь, мыслитель! – Смуров возмущённо выдохнул дым в лицо Тимофею. – Сейчас получишь у меня.
– Остаётся два вопроса, – не обратил на него внимания Тимофей. – Кто и как.
Тимофей смотрел вдаль, взгляд его был рассеян, но он заметил быстро движущийся объект на тротуаре. Моргнув, сфокусировал взгляд и понял, что по тротуару бежит девушка в спортивном костюме, с убранными в хвост длинными светлыми волосами.
– Где были, там и остались, – проворчал Смуров.
– Нет, раньше вопросов было три. Третий: «почему?». Теперь нам известен мотив, и круг подозреваемых сужается. Ниточки должны вести в Екатеринбург.
– Сколько лет прошло. Сто раз переехать могли. В Москву в том числе. Кто в неё не ехал в девяностые. И в нулевые…
– Верно. К тому же отравление мог исполнить кто-то по просьбе или приказу. Но убийцу всё равно нужно искать среди очевидцев тех событий. Этим занимается Вероника.
«С Зубаревым», – мрачно добавил Тимофей про себя, но тут же тряхнул головой, выгоняя оттуда мысли, которые непонятно как вообще туда попали. Странные, лишние мысли.
– А у нас что? Всё? – пропыхтел Смуров.
– Нет, не всё. Нам нужно понять, как именно было совершено отравление. Где Петрова с номером мог увидеть убийца и как заставил его принять яд?
Девушка-бегунья была уже в полутора десятках метров от припаркованной у тротуара «Ауди», когда отточенным движением сорвала со специального крепления бутылку. Открыла клапан и, не сбавляя скорости, сделала несколько глотков.
Тимофей, осененный внезапной догадкой, проводил её взглядом.
– Симпатичная, – оценил Смуров.
– Кто?
– Девчонка.
– Не заметил… Не важно. Обеспечьте мне контакты волонтёров, работавших на забеге. Если быть точным – на первом десятке километров.
Смуров поперхнулся дымом и закашлялся. Его лицо опасно покраснело. Прочистив лёгкие, Смуров заорал:
– Я тебе кто?! У меня работа есть, вообще-то! Шатаюсь тут! С тобой!
– Господин Смуров. Мы вот-вот раскроем серию из пяти убийств. Давайте ещё немного потерпим друг друга. Поверьте, я тоже не получаю удовольствия от общения с вами. Я бы предпочёл, чтобы на вашем месте…
Тимофей осекся. И почувствовал что-то странное. Такого чувства он не испытывал никогда в жизни и не понял, что с ним происходит. По ощущениям, у него горели щёки.
062. Наши дни. Екатеринбург
– «Не волнуйся», ага, – бурчала Вероника себе под нос, заходя в номер и стаскивая ногой об ногу кроссовки. – Тебя, небось, не травили всякие чокнутые! И Тишу тоже. К вам они вообще никогда в жизни не полезут. У одного на лбу написано, что гений, у другого – что в полиции служит…
Она посмотрела на часы. Потом в зеркало в коридоре, на своё измученное лицо. Потом пристроила на вешалку новый пуховик и решительно направилась в душ. До Сашиного прихода успеет освежиться. Встречать его с мокрой головой и в халате не хотелось.
Но Саша оказался проворнее, чем она думала. Выключив воду, Вероника услышала, как ходит по номеру.
Крикнула:
– Я тебя не впускала, между прочим! Лазит, как у себя дома. Это вообще-то превышение служебных полномочий!
Шаги затихли. А потом негромко хлопнула входная дверь.
Обиделся, что ли? Странно… Вероника пожала плечами. Надела халат, накрутила на голову полотенце и вышла из ванной.
Охнула.
– Ты совсем офигел?! Что ты тут устро…
Она не договорила. На затылок обрушился удар.
063. Наши дни. Екатеринбург
Тимофею они позвонили сразу после того, как ушёл врач, и уехали Сашины коллеги. Врач сказал, что сотрясения мозга, вероятнее всего, нет – спасибо намотанному на голову полотенцу. Для окончательной постановки диагноза предложил проехать в больницу, но Вероника не согласилась.
Снова оказаться где-то в незнакомом месте, где она будет предоставлена сама себе, пусть даже ненадолго – нет уж. Хватит с неё.
– Давайте ещё раз, по порядку, – попросил Тимофей.
Он говорил с экрана Вероникиного ноутбука, который пристроили на крошечном гостиничном столе. Чайник и лотки с готовой едой сместили на пол. К еде Вероника не притронулась.
Тимофей на экране ноута стоял возле «магнитной доски». Картон был исчеркан кружками и стрелками. Вникать в написанное Вероника даже не пыталась. Голова, после выпитых таблеток, уже не болела, но была как будто набита ватой. Не лучшее состояние, чтобы разбираться в Тишиных художествах.