– Во сколько от Быстрицкого ушла Вяльцева?
– В семнадцать сорок две, – заглянув в блокнот, сказал Саша. – Вышла на улицу, дождалась автобуса. Я ехал вместе с ней. В восемнадцать ноль четыре Вяльцева зашла в первую аптеку. В течение сорока минут обошла ещё две. Все – в одном районе, недалеко от дома. В последней ей повезло, заказала препарат. Ты связался с криминалистами, по совпадениям?
– Да, жду ответ. Во сколько Вяльцева зашла в свой подъезд?
– В девятнадцать ноль семь.
– А во сколько закончилась беседа с Быстрицким?
– Я позвонила Саше сразу, как только вышла, – сказала Вероника. – Получается, в девятнадцать пятнадцать.
– И сразу поехала в гостиницу?
– Да.
– А там во сколько оказалась?
– Где-то через полчаса.
– То есть, в девятнадцать сорок пять. А сколько ехать от дома Вяльцевой до гостиницы?
Саша вздохнул.
– Да примерно столько же, полчаса. Но я за жратвой заходил, задержался. В номер к Веронике зашёл в двадцать семнадцать. Там уже не было никого, только она сама на полу.
– То есть, технически, у Вяльцевой хватало времени на то, чтобы доехать до гостиницы, забраться в номер к Веронике и попытаться его обыскать.
– Технически – да. Логически – херня какая-то. Почему она сразу от Быстрицкого не ломанула в гостиницу? Пока Вероника сидит у него и гарантированно не войдёт в номер?
– Единственное объяснение – тогда Вяльцева могла не успеть в аптеку до закрытия. А это, видимо, для неё более приоритетно. Возможно, рассчитывала, что после беседы с Быстрицким вы не сразу поедете в отель, зайдёте куда-то поужинать.
– Или отправила в номер другого человека. Рыжова, например. Пока ждала автобус, она звонила кому-то. Я попросил ребят пробить по номеру, жду.
– Спасибо. – Тимофей положил фломастер, посмотрел на Веронику. – Мне жаль, что так получилось. Я не думал, что убийца решится на этот шаг. Но, видимо, своими действиями мы загнали его в угол. Он себя уже не контролирует. Психует и совершает ошибки.
– Он? – удивилась Вероника. – То есть, это всё-таки Быстрицкий?
– Говоря «он», я имею в виду убийцу. В русском языке это слово мужского рода.
– Знаешь, Тиш. Вот, честно! Когда этот твой убийца меня всё-таки прикончит, мне будет всё равно, какого он рода.
– Он не собирался тебя убивать. – Тимофей сел за стол, к монитору. – Пришёл для того, чтобы обыскать номер. Понял, что опоздал, что ты уже вернулась. Но решил, видимо, что второго шанса может не представиться. А комната небольшая, вещей немного. Он решил, что успеет, но не успел. Ты слишком быстро вышла. Когда окликнула Зубаре… Сашу, убийца хлопнул дверью. Сделал вид, что ушёл, чтобы тебя не спугнуть. Чтобы ты не подняла панику. А когда вышла, ударил тебя по голове. Не думаю, что хотел убить. Ему просто было нужно, чтобы ты не мешала продолжать обыск.
Вероника содрогнулась.
– Вот так запросто? Тут я лежу – а тут он лазит? Перешагивает через меня?
– Да. Примерно так. Судя по фото из номера, он ушёл лишь после того, как всё обыскал.
Саша покачал головой.
– Не, это не Рыжов. Рыжов – психованный. У него бы выдержки не хватило.
– Не факт. Краткосрочно, в стрессовых ситуациях, люди такого склада могу проявлять изумительное хладнокровие. Они жестко нацелены на результат.
– Да на какой, мать твою, результат?! – вырвалось у Вероники. – Что этот псих искал?
– Дневник Лыкова.
– Что-о?
– Дневник Олега Лыкова. Тот, что до недавнего времени считался утерянным.
– До недавнего времени? То есть, он нашёлся?
– Есть информация, что да.
– А почему его искали у меня в номере?
Тимофей подался вперёд – коснулся нужной вкладки.
– Вот, посмотри.
Мессенджер в углу мигнул – новое сообщение.
Вероника открыла ссылку. Ветка знакомого форума – того, что создал Быстрицкий.
Некто под ником «Ганнибал». Ответ на чьё-то замечание о том, что дневник Лыкова утерян:
«Нет! Не утерян. Мне удалось разыскать его дневник. Это было непросто, но оно того стоило! Здесь пока размещать ничего не буду, информация появится на моей личной странице. И очень скоро!»
Запись опубликовали около месяца назад. С тех пор под ней выросла целая ветка.
Ну, и где?
Когда уже?
Я каждый день на эту долбанную страницу захожу!
Да врёт он, нет у него дневника!
Ни на вопросы, ни на оскорбления Ганнибал не отвечал.
– Дай, угадаю, – мрачно сказала Вероника. – Это его последнее появление на форуме? Больше не заходил?
– Да, верно.
– А зовут этого Ганнибала Павел Петров? Пашка нашёл дневник Лыкова, собирался выложить компромат, который там содержался, и его за это убили?
– Нет.
– Э-э-э. – Вероника подвисла. – А кто же это?
– Ганнибал – другой человек. В отличие от Петрова, жив и здоров. Хотя с Петровым косвенно связан. Пока, к сожалению, это всё, что я могу сказать. Полная информация будет к утру.
– Отлично. Я возьму билет на самолёт, в десять утра буду у тебя.
– Нет.
– Почему?
– Потому что Вован уже взял билет на самолёт и в десять утра будет в Екатеринбурге.
– Вован? Зачем?!
– Как обычно. Будем снимать ролик. Ты ведь помнишь, с чего началось расследование? Неон побеседует со всеми, кто имеет отношение к истории лыковцев, сценарий я пишу. Режиссер и оператор в курсе, прилетят вместе с Вованом.
Вероника застонала.
– Господи, Тиша! Если у тебя есть информация, просто передай её в полицию! Это ведь уже не архивное дело, меня чуть не убили. Пусть дальше они разбираются!
– Вот именно, – вмешался Саша. – Я всё понимаю – гениальный Неон, подписчики, репутация. Но, блин! Нападение, считай, средь бела дня – это ни хрена не шутки. Парни всё зафиксировали – и травму, и разгром в номере. От таких улик не отмахаться. Дело обязаны открыть.
Тимофей кивнул:
– Предположим, ты прав. Дело откроют. А дальше что? Прямых улик у нас нет. Доказательств нет. Отпечатки пальцев нападавшего в номере наверняка не обнаружат.
– Вяльцева заказала лекарство.
– Ну и что? Это не запрещённый препарат, рецепт у неё есть. Кроме того, Вяльцеву ты лично проводил до подъезда. Что она делала дальше, не видел.
– А Рыжов?
– Рыжову, если это был он, тоже наверняка обеспечили алиби. Дежурного администратора гостиницы опросили?
– Опросили, – буркнул Саша.
– Глухо?
– Как в танке. Заселялась группа, детская танцевальная школа. Я их сам внизу видел, человек сорок на головах ходили. В таком бардаке мимо администраторши хоть окровавленный труп мог пройти, даже не обернулась бы. И камера у входа работает только на ту зону, где постояльцы вещи оставляют. Вторая месяц назад сломалась, до сих пор чинят. В общем, толку… – Саша махнул рукой.
– Ну, вот. При подобном положении дел, сколько будут раскачиваться твои коллеги – не мне тебе рассказывать. А убийцу надо брать сейчас, не дожидаясь, пока он ляжет на дно. И не дожидаясь новых жертв.
– Новых? – Вероника вздрогнула.
– Тот же Рыжов, например. Он может его выдать.
Саша покачал головой:
– Рыжов его не сдаст.
– Если за дело возьмётся полиция, сдаст. И убийца не может этого не понимать. Алкоголик – не самый надёжный партнер. Ещё час назад я думал, что опасности нет, что ситуация пока не критическая. Но то, что произошло с Вероникой, очень показательно. Убийца почувствовал, что загнан в угол, и начал совершать ошибки. А узнав, что предстоят съёмки ролика, занервничает ещё больше. И выдаст себя. Я рассчитываю на это.
– А то, что я тут с ума схожу, тебя вообще не волнует? – грустно спросила Вероника. – Вот, мы сейчас поговорим. Я засну. А этот псих вспомнит про что-нибудь ещё и вернётся! И огреет меня уже так, что не проснусь.
– Не огреет, – буркнул Саша. – Я попросил парней, за гостиницей присмотрят. И за Рыжовым тоже.
– А можно я лучше в Москву вернусь? Туда он за мной уж точно не попрётся! Понимает ведь, что с головой себя выдаст, если так сделает. И можно не присматривать, никаких хлопот.
Тимофей ненадолго замолчал, глядя с экрана на Веронику. Она напряженно ждала.
– Я более чем уверен, что в Екатеринбурге тебе ничего не грозит, – выдал наконец Тимофей. – Убийца убедился, что дневника у тебя нет, в номер он не придёт. Но если ты действительно так боишься… – Тимофей перевёл взгляд на Сашу. – Могу я попросить тебя встретить Вована? И договориться о съёмках с Быстрицким и остальными участниками?
Саша пожал плечами.
– Ну, если надо…
А Вероника обомлела.
– Тиш, подожди. Это, что… Я не ослышалась? Ты мне разрешаешь домой вернуться?
– Ты сказала, что для тебя это важно.
– Да я это миллион раз говорила! С той минуты, как здесь оказалась. И до сих пор ты делал вид, что глухой. А теперь-то что случилось?
– Ты пострадала из-за меня. – Тимофей перевёл взгляд с лица Вероники на шею. На шрам, который оставил нож Сигнальщика. – Уже не в первый раз. Сигнальщик, дело Ильичёва, Антарктида, теперь это… Я должен был предвидеть, что мы можем спугнуть убийцу. Предупредить тебя, чтобы вела себя осторожнее. Но я этого не сделал. Получается, что ты снова пострадала по моей вине.
– То есть… – Вероника всё ещё не могла поверить. – Тебе меня жалко?
– Если для тебя важно вернуться домой, возвращайся – сухо сказал Тимофей. – Свою задачу ты выполнила. Ну, почти выполнила, я могу закончить расследование без тебя. Сообщи мне о своём решении.
Он исчез с экрана. Вместо изображения появилась аватарка – буквы Ne.
Вероника изумленно посмотрела на Сашу.
Тот пожал плечами:
– Что?
– Ты тоже это слышал? Он мне разрешил вернуться домой!
– Ну… Видать, совесть заела. Бывает.
– Нет, – Вероника покачала головой. – С Тишей так не бывает. Он и совесть – несопоставимые вещи. Для него такого понятия в принципе не существует.
– Хм-м. А мне казалось, он порядочный парень. Чайник посвистывает, но…