Он силился рассмотреть в темноте следы девочки. Находил их, но тут же сомневался. Примятая трава, надломленная веточка – точно ли это сделала дочка Пэт? Кто угодно мог пройти тут или проехать…
Чутье!
Тэйт остановился, вспомнив о непрошеном подарке Шутника.
У него ведь было какое-то особенное чутье. Он нашел того нарисованного кровью гоблина. Просто знал, где искать. Почему не попытаться точно так же отыскать Пэт и Бекку?
Возможно, он сам себя обманывал, решив, что понял, куда ехать. Возможно. Но сомнения сдуло встречным ветром. А когда вдалеке показались какие-то строения, Тэйт готов был уже поклясться, что ему нужно именно туда.
Словно подтверждая его правоту, темноту озарила вспышка. Для Тэйта – озарила. Он видел всплеск магии так же, как не обладающий даром человек видел бы мощный взрыв газа: яркое зарево, языки пламени…
Пламя в его видении было темным.
«Неужели опоздал?» – пронеслось в мозгу.
Промедлив лишь несколько мгновений, Тэйт дал каурой шенкеля.
Но постройки, что он заприметил, оказались дальше, чем думалось сразу. Драгоценное время убегало, обгоняя усталую лошадку…
Когда Тэйт почти подъехал к неказистым сарайчикам, расположившимся у пустого загона, один за другим, прорезая мертвую во всех смыслах тишину, грянули два выстрела.
Опоздал?..
Пэт понимала, что не справится.
Кросс был крупнее. Сильнее. Он растягивал свое удовольствие и ее мучения. Отпускал ненадолго, давал прийти в себя, снова начать сопротивляться… трепыхаться, как пойманная муха… Как муху затем и прихлопывал…
Не до конца. Чуть-чуть не до конца.
Она ведь нужна ему живой.
Пока.
Хотя Пэт не сомневалась, что такая тварь и трупом не побрезгует. Но с живой ведь интереснее.
– Мама! – Откуда-то издалека, из другой жизни…
Только Джесси вдруг замер, словно тоже это услышал.
– Мама! – Со скрипом распахнувшейся двери, с ворвавшимся внутрь ветром. Воздух задрожал, наполняясь знакомой силой. – Отпусти ее!
– Твоя дочурка, да, Пэтси? Ну-ну…
Кросс оттолкнул ее в сторону и шагнул навстречу неизвестно откуда появившейся Бекке.
Можно было принять ее за галлюцинацию, за предсмертное видение… Но тьма, окружавшая замершую в дверях хрупкую фигурку, была слишком реальна. Реальнее, чем сама Бекка.
– Не нужно… – просипела Пэт. Вскочила на ноги – откуда только силы взялись? – и кинулась к дочери. – Милая, не…
Еще чуть-чуть, и она успела бы. Встала бы между Беккой и Джесси. Не допустила бы, чтобы тьма, свернувшись в тугой клубок, пушечным ядром ударила Кросса в грудь и отшвырнула к стене. Не увидела бы, как зловещая ухмылка растаявшим воском стекает с его лица, а взгляд становится пустыми и застывшим… как у мертвого барана…
– Мама!
Бекка бросилась к ней, в одно движение расправилась с веревками на ее запястьях, и Пэт, распахнув объятия, крепко прижала к себе дочь. Гладила растрепанные волосы… закрывала глаза руками, не давая посмотреть себе за спину и стараясь не обернуться сама…
Только не расклеиться сейчас. Не свалиться от слабости и боли.
Выпихнуть Бекку за дверь, продолжая прижимать к груди…
– Мамочка, я так испугалась…
Она плакала. Плакала, как самый обыкновенный ребенок. Испуганная девочка, потерявшая маму, а после нашедшая ее избитой незнакомым злым мужиком. Дрожала от пережитого ужаса…
Такая маленькая, такая хрупкая. Такая сильная и опасная, в первую очередь – для себя.
– Ничего не бойся, солнышко. Все уже позади…
Пэт снова задыхалась, теперь уже от сдерживаемых слез.
– Все хорошо, – шептала, покрывая лицо дочери поцелуями.
«Прости, что не смогла уберечь тебя, – молила про себя. – Но я что-нибудь придумаю. Я никому не позволю тебя забрать…»
Никто не должен узнать.
Никто.
Если получится, то и Бекка тоже.
Она еще не поняла, что натворила, и у Пэт оставалась надежда, что и не поймет.
Увезти ее поскорее? Или?..
Мысли лихорадочно метались в поисках решения.
Оглядевшись впотьмах, Пэт поняла, что находится не в Фонси. Наверное, Джесси привез ее на свою ферму. В стороне виднелись какие-то хибарки, но людей поблизости не наблюдалось, только лошади топтались у изгороди. Одна – видимо, Кросса, а второй – жеребец, на котором она ездила в горы. И к седлу до сих пор приторочено ружье…
Вот оно. Главное, чтобы руки и голос не дрогнули.
– Постой тут, родная. Я должна проверить, как там… тот человек. Кажется, он без сознания, но лучше посмотреть…
– Нет! – Бекка вцепилась в ее рукав. – Не ходи. Вдруг он опять на тебя нападет?
Точно. Вдруг он опять…
– Не волнуйся, я буду осторожна.
Один, два, три… восемь, девять… Двенадцать шагов до лошадей. Взять ружье. Проверить, заряжено ли. Вернуться к сараю. Погрозить пальцем Бекке, чтобы не смела приближаться. Открыть дверь…
Вдруг он опять нападет? Вдруг…
«Я в любом случае собиралась тебя пристрелить».
Она набрала полную грудь воздуха и пнула ногой лавку, к которой недавно была привязана. Та завалилась, зацепив при падении какие-то ведра и ящики… И пока грохот не стих, Пэт успела выстрелить дважды.
За свою малышку. И за испорченный вечер. Собиралась ведь на танцы сходить…
– Он бросился на меня, схватился за револьвер, – спустя несколько секунд говорила она Бекке, уже не скрывая дрожи в голосе и вцепившихся в ружье пальцах. – Пришлось выстрелить первой.
Она всегда была честна с дочерью. У Бекки нет ни единой причины подозревать ее в обмане.
И у других не будет.
Она сумеет защитить свою девочку. Всегда.
Просто сегодня уже полностью обессилела, потому и не заметила подъехавшего на лошади человека, когда тот был совсем рядом. Но все же успела вскинуть ружье…
И опустила, услышав знакомый голос:
– Это я, Пэт. Не стреляй.
Спешился. Подбежал.
– Как ты?..
– Жива.
Обниматься на радостях Тэйт не полез. Только погладил осторожно по руке, будто для того, чтобы убедиться, что она действительно жива. Оглядел внимательно. Так смотрел, словно мог видеть насквозь и читать мысли. Но, видно, в этот раз не задалось, поэтому спросил:
– Кто?
– Джесси Кросс.
– Он…
– В том сарае. Мертв. – Она посмотрела ему прямо в глаза, один из которых почти полностью заплыл, и повторила то, что уже сказала Бекке: – Он первый схватился за револьвер, и мне пришлось выстрелить. Я его убила.
Подумала, что, когда придется повторять это снова, не следует делать ударение на слове «я»…
– Правильно сделала, – кивнул Тэйт.
Пэт не успела его остановить, и он вошел в сарай. Осмотрел учиненный погром. Зачем-то обыскал тело.
Направился к двери, но вдруг остановился. Поднял что-то с пола и вернулся к покойнику. Бросил рядом с трупом револьвер.
Пэт стиснула зубы, поняв свою промашку. Хорошо, что Бекка осталась снаружи…
– Правильно сделала, – повторил Тэйт. – Но я бы вообще все тут спалил.
Глава 17
Да уж, в этой семейке все друг друга стоили. Если Бекка характером удалась в мать, такая же упрямая и своевольная, то Пэт явно пошла в отца.
Напрасно Тэйт надеялся, что доктор Эммет послушает его и вернется домой… Хотя и не надеялся ведь. Просто некогда было об этом размышлять. А если бы нашел время и задумался, понял бы, что док не тот человек, чтобы остаться в стороне. Это самогонный аппарат он Тэйту без вопросов доверил, но дочь и внучку – нет, вряд ли.
Вспомнилось, сколько людей ринулось тогда в горы вытаскивать их с Пэт из-под обвала. В этот раз народу док собрал поменьше. Но найти в пьющем и веселящемся Фонси два десятка вооруженных мужчин, усадить их на коней и заставить куда-то ехать тоже нужно было суметь.
Что ж, может, и к лучшему.
Тэйт как раз пытался прикинуть, каким образом объяснить случившееся и кому, а тут – маршал Бросман собственной персоной и толпа свидетелей, которым и объяснять ничего не нужно: сами видят в свете факелов разбитое лицо Пэт, порванную рубашку и растертые веревкой запястья. И веревка в наличии, та самая, и кустарная, но весьма устрашающая имитация пыточной с ножами и крючьями на стенах и отрубленной бараньей головой для наглядности.
И эхо темных чар, до сих пор витающее тут.
Но его только доктор Эммет почувствует. И не удивится, он ведь понимал, что Бекка не просто так сюда мчалась. То, что Бекка использовала магию, версии Патрисии не противоречит: положим, дочь помогла ей освободиться, отшвырнула Кросса, как тогда, у Фло, тот схватился за револьвер, но у Пэт под рукой оказалось ружье… Отчего на самом деле умер Джесси, док не узнает, если только не станет рассматривать труп.
А он не станет. Пока. Покойник никуда уже не убежит, а любимая дочь нуждается в помощи.
– Как ты нас нашел? – тихо спросила Патрисия отца, пока тот угрюмо изучал кровоподтеки на ее шее.
– А как я всегда тебя находил?
От Тэйта не укрылось то, как при этих словах док непроизвольно похлопал себя по нагрудному карману. Что там? Молочный зуб малютки Пэтси? Прядь ее волос?
Странно, что эти двое не общались почти двадцать лет. Связь между ними казалась настолько крепкой…
– Так как, вы говорите, все было?
Тэйт отвлекся от мыслей о родственных узах и необъяснимых жизненных перипетиях и подробно пересказал почувствовавшему себя «при исполнении» Бросману все события сегодняшнего дня, начиная с нападения в городе. Следы данного нападения были налицо и на лице.
Не преминул уточнить, что в Фонси Кросс был не один, и припомнил повстречавшуюся неподалеку странную парочку, скорее всего именно отсюда и ехавшую. Описал обоих. Судя по помрачневшему лицу маршала, описание вышло достаточно точным и оба приятеля Джесси были ему знакомы.
Бросман задал еще несколько вопросов Пэт и, видимо, сделал для себя все необходимые выводы.
А Тэйт, глядя на фонари и факелы, с которыми рыскали вокруг добровольные помощники маршала, решил проблему с трупом. Сначала в уме, произведя нехитрые для специалиста его уровня расчеты, а после и на практике.