– Намекаешь, что нужна помощь миссис Данкан?
– Зачем нам миссис Данкан? – удивился Шутник. – Нам нужна Лиджайя. Возлюбленная.
Глава 19
Кто бы знал, чего стоило Пэт не схватить Бекку за руку и не впрыгнуть с ней в отходящий поезд. Была такая мысль. Здравая, стоит признать. Пришлось отбросить ее, махнуть на прощанье Брайану, мысленно пожелав удачи, и идти к дожидавшемуся в двуколке отцу.
Минуло совсем немного времени с тех пор, как они вот так же ехали со станции в город, а казалось, вечность пролетела…
Эгери в их отсутствие разложил на полу в гостиной фотографии и записи из пещеры и ползал вокруг на четвереньках, то и дело поправляя сползающие очки. Искал последнее условие перерождения темного – условие, которого просто не могло не быть в пророчестве-предупреждении, но которого там тем не менее не было.
Сразу же после возвращения Пэт присоединилась к старому гоблину. Но если шаман, в разы лучше читавший символы танцующего письма, не разобрался, то где уж ей что-то заметить? Отец и Бекка и вовсе не вмешивались. Просто сидели рядом и иногда отвлекали вопросами и уточнениями.
– Повтори-ка еще, как оно там? – в очередной раз попросил доктор Эммет. – Только простым языком, без витиеватостей.
Патрисия со вздохом принялась загибать пальцы:
– Освободится из пещеры, возьмет силу двенадцати жеребцов и любовь женщины, посвященной Возлюбленной.
Все же без витиеватостей не обошлось. На деле было не так. Если коротко и прямо: сбежит из пещеры и начнет убивать. Сначала – животных, потом – людей.
– И? – с нажимом протянул отец.
– И все, – буркнула она. – Вернет себе былую силу и будет творить все то, что не успел натворить в прошлой жизни.
– Там так и написано?
– Не совсем. Эти символы… хм… Эгери?
– В языке людей нет таких слов, – сказал гоблин. – Но, если попытаться перевести, в новом воплощении шаман сможет сделать то, чего не сумел бы в прошлом. Видимо, это означает, что он приобретет небывалую силу.
– Или нет. Может, это и есть последнее условие? Сделать нечто… нечто конкретное, что не удалось ему в первой жизни?
– Мэйтин Всемогущий! – Вскочив с пола, Пэт хлопнула себя по коленям.
– Он самый, – невесело усмехнулся избранник помянутого божества. – Считаешь, я прав?
– Всегда, – заверила она. – Ну… почти. Но сейчас – точно. Это же незавершенное дело, как то, что удерживает в мире неупокоившиеся души и порождает призраков. А темному духу оно мешает переродиться… Как думаете, Эгери?
– Не мне спорить с теми, кто отмечен создателями, – склонил голову шаман. – В ваших чувствах больше истины, чем в моих знаниях.
– Ладно. – Пэт шумно выдохнула. – Будем считать, что мы нашли последнее условие. Теперь нужно вспомнить легенду и понять, что именно темный шаман не успел сделать при жизни. Кстати, имя у него есть?
– Было, – отозвался Эгери. – Но он лишился его за свои злодеяния. Имя – первое, что забыли о нем, перестав произносить вслух.
«Как все же мало мне известно о гоблинах», – уныло подумала профессор Данкан. Правда, в данном случае перспектива расширить познания не радовала.
Что же это за дело такое? Что нужно не желающему умирать шаману?
– Власть и богатство, – сказал приехавший вскоре Тэйт. – Табун лошадей и большой шатер. Или поезд.
Не сказать, что этот ответ что-то упростил. Скорее наоборот. И предложенный алхимиком план Пэт категорически не понравился. Как и доктору Эммету. И Гилмор, судя по выражению лица, был от него не в восторге. Да и вообще, какой здравомыслящий человек согласится участвовать в авантюрах Шутника?
Но, видимо, дары богов затмили здравомыслие, потому что с идеей Тэйта они все-таки согласились.
Обсуждение и сборы заняли почти час, в итоге оставив всего один нерешенный вопрос: как быть с Беккой? Взять с собой? Исключено. Оставить одну? Ни в коем случае.
Пэт нашла решение.
– Подождешь нашего возвращения в другом месте, – сказала она дочери. – Давно собиралась тебя кое с кем познакомить.
Жаль, время для знакомства не лучшее.
Двери заведения Фло были открыты. Только повязанная на ручку траурная лента предупреждала входящих о том, что веселье их здесь не ждет. Не сегодня. Сегодня можно войти тихо, присесть за столик в непривычно пустом зале да опрокинуть стопку за упокой пусть и не невинной, но все же светлой души. А тело, которое по традиции перенесли в храм, похоронят завтра на рассвете…
– Прости, мне не к кому больше обратиться.
Матушка Фло понимающе кивнула. Уголки блеклых без помады губ дернулись: то ли попытка улыбнуться, то ли гримаса боли.
– Я объясню все, когда вернусь, – пообещала Пэт.
Флоранс снова кивнула и теперь уже действительно улыбнулась, глядя на стоящую рядом с матерью Бекку.
– Нам будет чем заняться. Правда, милая?
– Она взяла с собой книги, – ответила за дочь Патрисия. – Мы…
– Не волнуйся, – перебила матушка Фло. – Делай, что должна. – Обняла Пэт и прошептала на ухо: – Отомсти за мою девочку.
Патрисия не спросила, как Фло догадалась.
– А ты присмотри за моей, – прошептала в ответ.
Она уже вышла за дверь, когда из зала донесся громкий голос хозяйки:
– Эй, Лу! Стакан молока ребенку!
Пока Пэт была у матушки Фло, Тэйт разыскал в городе магов-охранников, которым тоже нашлось место в его плане. Так что компания получилась немаленькая.
– Стоит разделиться, – сказал Гилмор то, о чем Патрисия лишь успела подумать.
– Стоит, – согласился Тэйт. – Эгери поедет сразу в храм. Подготовит там… ну я не знаю, что понадобится… Тед, возьми господ магов, и езжайте первыми. Заберете со склада взрывчатку. Только сними запалы с моих… хм… с взрывных устройств. И те, что я скрутил в гроте – они же у тебя? – захвати тоже. Мы с Пэт и доком приедем в лагерь чуть позже. Пэт?
Она промолчала. Сколько можно обговаривать одно и то же?
Съехав с дороги, смотрела в спины удаляющимся всадникам. Эгери первым свернул к горам, а когда Гилмор с помощниками скрылись из вида, Пэт достала часы. В медном корпусе еще теплилась искорка магии Дэвида… Но сейчас она просто хотела узнать время. Три пополудни. Если все пройдет как задумано, в храме они будут не позже семи. Сделают… что нужно сделают – тут в плане Тэйта зиял огромный пробел – и вернутся в город. Заедут к Фло, выпьют по стаканчику «Милой Лиззи»…
– Пэт, – настойчиво позвал Тэйт, – только не волнуйся, хорошо? У тебя не может не получиться. Если что, я подстрахую.
– Как? – уточнила она раздраженно. – Напялишь мое платье и пойдешь охмурять Роско-гоблина?
Платье! Этот умник хоть представляет, каково сидеть на лошади в платье? Но так она, видите ли, выглядит более женственно! Хвала всем богам, кроме Эллои, хоть локоны не заставил завивать.
– Ты сама прекрасно справишься, – улыбнулся Тэйт. – Главное, вымани его и уведи подальше от лагеря. Не исключено, что за вами кто-то увяжется, но мы с доком будем рядом, сможем обрубить хвосты. Док их анестезией приложит, а кого не возьмет – я нейтрализую… Мы же обсуждали, да? Твое дело – быть очаровательной.
– Опыта у меня нет в таких делах, – проворчала Пэт.
Но Шутника таким не смутить.
– Вот и наберешься, – заключил он жизнерадостно. Посмотрел на солнце, словно цепочка часов свисала из его кармана только для красоты, и заключил: – Пора.
Лагерь они обогнули по дуге, чтобы подъехать к нему с той стороны, где стоял поезд-дворец.
Лошадка Тэйта первой поднялась на пригорок, и алхимик, взглянув вниз, обалдело присвистнул:
– А он времени не теряет.
Подъехав к парню, Пэт поняла, что он имел в виду. Загон, в котором держали арендованных для работы лошадей, заметно расширился, и сейчас в него как раз заводили новых животных.
Присмотревшись, Пэт узнала среди погонщиков рыжеволосую дочку Джима Пекона. Девчонка гарцевала на поджаром вороном жеребце, периодически поднималась на стременах и поглядывала в сторону хозяйского поезда. Ждала кого-то. Вскоре стало ясно кого. Малыш Бобби вышел из вагона в компании какого-то мужчины. Долго тряс тому руку, но наконец, как показалось Пэт, к огромной радости незнакомца, отпустил и поспешил к невесте.
– Кто это? – спросила она подъехавшего к ней отца, указав на взбирающегося в седло человека.
Доктор Эммет прищурился:
– Нотариус наш, из Фонси. Видать, крупная сделка. Этак всех лошадей Пекона сюда перегонят.
Нотариус уехал в сторону города.
А Бобби собрал погонщиков и направился, судя по всему, на свою ферму. Точнее, на ферму Пекона, но с учетом всех рыжих обстоятельств – почти что на свою.
– Все, – выдохнул Тэйт. – Табун у него, считай, есть. Теперь каждая минута дорога. Не успеем – он окончательно переродится в теле Роско, и тогда справиться с ним будет сложнее. Мне и сейчас, честно говоря, что-то не нравится… не знаю что…
– Умеешь ты приободрить, – мрачно сказала Пэт.
– Просто будь осторожна.
– Ты справишься, Пэтси, – улыбнулся ее отец, пряча тревогу за ласковым прищуром. – Ты же всегда добиваешься того, что хочешь. Разве не так?
Так. Только соблазнение одержимого никогда не входило в список ее желаний.
Пэт без спешки вывела лошадку на дорогу и спустилась с пригорка. За то время, что она приближалась к поезду Роско, дежурившая у вагонов троица охранников успела хорошо ее рассмотреть и организовать достойную встречу: угрожающие позы, каменные лица, руки, демонстративно замершие над кобурами.
– Добрый день, господа, – радостно поприветствовала встречающих Пэт.
– Добрый день, мэм, – вразнобой отозвались все трое.
Она одарила каждого очаровательной, как сама надеялась, улыбкой и, сделав вид, что не может совладать с пританцовывающей на месте лошадкой, развернула ту боком к мужчинам, открывая уже порядком потеплевшим взглядам выглядывающую из-под задравшегося платья ногу. Вряд ли разношенный в экспедициях кожаный сапог до колена выглядел соблазнительно, но само колено смотрелось вполне мило. Наверное.