- Ладно уж! - милостиво дает отмашку Танька сгрудившимся в глухую стену-оборону на пути к подъездным дверям бабулькам. - Так и быть! Дамы, впускайте! Иди уже за своей невестой, жених, пока она тут от ожидания вся не обревелась!
Наш с Ильей второй танец длится гораздо дольше первого, теперь наши чувства обнажены, а глаза куда честнее друг с другом. Музыка давно сошла на фон, крики "Горько" слились в один протяжный многоголосый гул, и далекие слова Босса о том, что его младший сын с сегодняшнего дня является его главным преемником и равноправным партнером, владеющим по его барской воле сорока девятью процентами акций основных компаний, объявлением прокатившиеся по роскошно убранному, утопающему в цветах залу богатого особняка, так и не заставляют нас разъединить губы и оторваться друг от друга.
- Птичка, - шепчет Люков мне на ухо, притянув к своей груди. - Я хочу, чтобы сегодня ночью ты станцевала для меня танец, очень похожий на тот, что подарила в день рождения.
- Мне тоже понравилось, чем все закончилось.
- Сегодня все закончится еще лучше.
- Боюсь, что я слегка округлилась с тех пор.
- Воробышек, меня это только заведет, не волнуйся.
- Тогда приготовься, Люков, это будет зрелищно, обещаю. Кстати, в прошлый раз я так и не нашла свои трусики.
- Кажется, кто-то очень впечатлительный их нечаянно порвал, но очень незаметно и аккуратно.
- Тогда сегодня кому-то очень впечатлительному придется действовать еще аккуратней, потому что сегодня на мне очень красивое белье, - белое, шелковое и почти прозрачное... Жалко такое рвать.
- Черт, воробышек, а давай сбежим? Не могу больше, я так соскучился...
- Давай!
Он держит меня за руку все время, пока я пытаюсь справиться с болью и прерывающимся дыханием.
- Женька, я тебя люблю! - опустившись на колени рядом с кушеткой, шепчет в висок, когда я оглашаю родовой зал особенно громким стоном. - Мог бы - сам родил, честное слово! Но ведь не могу!
- Вот еще что придумал, глупый... Сама справлюсь! - обещаю я в момент короткой передышки, пытаясь ободрить Люкова подобием улыбки, и ласково касаюсь пальцами напряженной, покрытой щетиной щеки, где сейчас скрыта так любимая мной дерзкая ямочка. - Справлюсь, Илья, ты ведь сам говорил, что я сильная... А-а-а! - неожиданно срываюсь на крик от особенно сильного спазма внизу живота, и тут же вижу, как мой любимый кусает губы до крови, вглядываясь в мое лицо.
- Женька...
- Так, молодой человек, не нервничаем! Отпускаем кушетку, не то она сейчас от вашей хватки пойдет трещинами, и начинаем спокойно дышать. А вот жену держим за руку покрепче!.. Вот так... А ты, моя хорошая, тужься давай, не ленись, время пришло... Ну же... Еще... Кого ждем? Не знаете?.. Эх, молодежь, чудаки да и только!... Ну! Давай же!.. Сейчас... Молодец!.. И кто это тут у нас?.. О! - руки доктора, хлопнув перчаткой по розовой кожице попки, опускают мне на живот маленькое горячее существо, зашедшееся в крике. - Поздравляю, папаша, а у нас девочка! Да какая крохотная и славная! Вся в маму!
Я роняю голову на подушку и смотрю на Люкова, на его дрогнувшие руки, протянувшиеся ко мне, закрывшиеся от облегчения глаза...
- Господи, птичка, я так боялся...
... Встречаю губами любимые губы и, наконец, даю волю чувствам, за эту длинную ночь скопившимся в груди.
- Жень, не плачь, ну что ты? - смеется Люков, касаясь моих волос. - Испугалась, что стала мамой?
- Нет, Илья, - отвечаю честно. - Просто подумала вдруг, как сильно я тебя люблю и как сильно боюсь потерять.
Сказала, понимая всем сердцем, что это правда. Зная, что буду любить его всю жизнь. Читая роман о своей любви в темных колючих глазах. Наблюдая, как моя любовь встает и осторожно берет на руки нашу дочь...
- Женька-Женька, а еще называла кого-то глупым.
Люков вновь улыбается широко и открыто, так, как я люблю, делая меня одной своей улыбкой безумно счастливой. И произносит первые слова - очень важные, обращенные к притихшему на его сильной широкой груди человечку:
- Ну, здравствуй, моя мышка! Пришло время познакомиться!
2015