- Много. Ужасно много! - удрученно восклицает. - Какой ужас, это сколько же я проспала?!
Она убирает с колен сумку и порывается встать, но вдруг хмурится и возвращает свой тяжелый баул на место.
- Вы идите, - машет рукой, отворачиваясь к окну. - Я тут еще чуть-чуть посижу. Не обращайте внимания.
Сумасшедшая. Ей никогда не взять высоты планки, заданной себе сегодняшним ритмом жизни. Неужели она не понимает? И без того шаткий мостик, на котором она пытается удержаться в общей для всех реке, рухнет уже завтра под натиском не прощающей ошибок стремнины.
Сумасшедшая и странная. Неказистая птичка Воробышек.
- Илья, мы так и будем здесь стоять? - осторожно трогает меня за локоть Света-Оля, или как там ее, и недовольно поджимает рот. - Может, пригласишь в дом все-таки. Здесь прохладно, - ежится в полушубке.
Я достаю телефон, набираю номер и коротко называю адрес. Вынимаю из кармана купюру и сую в руку замершей девушке. Смотрю в растерянные, удивленные глаза.
- Извини, детка, в следующий раз. Это тебе на такси, - отвечаю, разворачивая девушку к ступеням. - Идем, провожу, - подталкиваю ее к выходу, провожаю вниз и усаживаю в подъехавшую машину.
- Кто она? - только и спрашивает Света перед тем, как я захлопываю за ней дверь и возвращаюсь к себе, и я честно жму плечом, отворачиваясь от погрустневших глаз.
- Никто. Просто залетевшая птичка.
***
Я слышу шаги Люкова на лестнице, и вновь порываюсь встать - да что же это такое! - но у меня ничего не получается. Проклятье! Я не чувствую ног, совсем, едва ощущаю начинающую покалывать кисть левой руки и с немым стоном откидываюсь назад. И как я только умудрилась присесть на минутку, а отключиться почти на восемь часов! Господи, бывает же! Я вновь тяну сумку к себе, поворачиваю голову и встречаю уколовший меня с лестницы темный взгляд.
- Что у тебя? - лениво спрашивает Люков, ступает на площадку и подходит ко мне. Достает из кармана кожаной куртки ключи и поигрывает ими в руках.
- Все хорошо, - отвечаю я. - Я же сказала, - отвожу взгляд от парня, стараясь держать лицо, хотя руку начинает колоть нещадно, а еще ужасно хочется ее потрясти, - немного посижу и уйду. Тебе что, жалко? - говорю тихо. - Иди домой...
- Птичка, - кривит рот Люков и садится передо мной на корточки, - ты хочешь, чтобы я тебя ущипнул? Что у тебя с ногами? - интересуется почти зло. - Воробышек, не раздражай! - выплевывает еще через секунду.
- Ничего страшного. Отсидела, наверно, - сухо признаюсь я. - Совсем не чувствую, потому и встать не могу. Глупо...
- Глупо, - соглашается со мной парень, а я договариваю, отчего-то сердито, так, словно это он во всем виноват:
- А еще больно! И я не хочу, что бы ты на это смотрел. Иди уже домой, Люков! - не выдерживаю и стаскиваю с колен сумку. - Дай мне спокойно поныть!
Он уходит, а я закрываю глаза. Тру пальцами правой руки вялую левую кисть и слушаю, как щелкает в двери, впуская парня, собачка замка. Слушаю, как он возвращается и подхватывает с пола мою сумку. Как, закинув ее в прихожую, вновь шагает на площадку, но теперь уже протягивает руки ко мне...
- Эй, Люков, ты что делаешь?! - не успеваю я возмутиться, как оказываюсь оторванной от стены и пола высоко в руках парня. Но пошевелиться возможности нет.
- Только чирикни, Воробышек! Выброшу! - шипит мне в лицо, переступает порог и сажает на дурацкий пуфик. Рывком закрывает дверь, расшнуровывает, стаскивает с меня и отбрасывает прочь ботинки, снимает носки и как можно выше задергивает на икрах джинсы. Быстро и умело.
- Молчи! - бросает мне, открывшей, было, перекошенный от боли рот, садится передо мной и начинает неожиданно осторожно разминать икроножные мышцы. Растирает пальцы ног и надавливает на какие-то точки под пяткой, и я послушно затыкаюсь.
- Ну как? - спрашивает Люков через несколько минут, когда я начинаю дышать спокойно, а он сбрасывает с плеч куртку. И я благодарно признаюсь, глядя в темные глаза, вновь ощущая свои ноги способными к ходьбе:
- Легче! Честное слово, - почему-то говорю, - это со мной впервые. Чтобы вот так запросто уснуть в подъезде чужого дома, да и вообще... Спасибо тебе, Илья.
Он отпускает мои щиколотки, задержав на них взгляд, и уходит вглубь квартиры, оставив меня одну. А я еще раз смотрю на часы. Без двадцати час - с ума сойти до чего поздно! Автобусы давно не ходят, завтра с утра в университет... Мне надо как можно скорее добраться до общежития! Пожалуй, маминых денег хватит даже, чтобы поймать такси, а завтра наступит новый день, и я как-нибудь выкручусь...
Я отыскиваю глазами улетевшие прочь носки и натягиваю их на все еще покалывающие ноги. Сдергиваю вниз штанины джинсов и поправляю шапку. Наклоняюсь к ботинку, когда неожиданно слышу знакомое:
- Кофе хочешь? - а следом и сам Люков появляется в коридоре. Смотрит на меня вопросительно, сунув руку в карман брюк. - Твой чертеж на завтра готов, Воробышек, - замечает с нажимом. - Если бы ты пришла утром, то могла бы принять в нем участие. А так...
"А так, - заканчиваю я за Люкова недосказанную им мысль, - извини, но твоего спасибо мало".
Что ж, если он и правда, сделал за меня чертеж, как говорит, то я полностью с ним согласна. Одного спасибо мало.
Я поворачиваюсь к парню и смотрю в немигающие глаза.
- Хочу, - отвечаю, не сильно кривя душой. Я порядком замерзла и давно не ела. Приготовить кофе для Люкова и помыть пол - мне ничего не стоит. К тому же, в прошлый раз он был не против поделиться напитком. Это ерунда в сравнении с не вовремя, но все же сданной работой по инженерной графике.
- Хотя лучше бы чай, - добавляю обреченно. Просто потому, что совершенно не представляю теперь, когда и как попаду домой. - Если тебя, конечно, не смущает мое позднее присутствие в твоем доме.
- Тогда поехали, - решительно выдает Илья и кивает на ботинок в моей руке. - Обувайся, Воробышек, - сухо приказывает. - Потому что кофе у меня нет. Впрочем, - цедит сквозь зубы, сдергивая с вешалки куртку и оглядываясь в поисках ключей, - чая тоже. Да и вообще ни черта нет, если честно!
Случайно или нет, но Илья привозит меня к супермаркету, где я работаю. Я кое-кого знаю из сегодняшней смены и чувствую себя весьма неловко, когда знакомые продавцы, здороваясь со мной, провожают спортивную фигуру Люкова заинтересованными взглядами. Закатывают глазки и выставляют большие пальцы, ничуть не смущаясь, что их могут заметить.
Я так и выпучиваю глаза на симпатичную Наташку из мясного отдела, загоняя ее обратно за прилавок, когда она откровенными намеками и жестами просит меня подойти поближе, чтобы показать ей своего спутника.
- Воробышек, ты издеваешься? - бросает Люков через плечо, едва я перестаю глазеть на новый яркий стенд известного алкогольного брэнда и топаю вслед за ним, делая вид, что мы не знакомы.
- Нет, - удивляюсь я, натыкаясь на его спину. - А что?
- А то, - Люков разворачивается и толкает ко мне от прилавка забытую кем-то пустую тележку. - Давай, отрабатывай! - недвусмысленно говорит, хмуря лоб. - Я тебя не на променад вывел.
- В смысле? - не понимаю я.
- Ф-форобышек...
- А-а, - наконец-то доходит до меня. Я смотрю на поджатые губы парня, на развернутые плечи под расстегнутой короткой курткой и почему-то оглядываюсь. Говорю осторожно, поддевая пальцем очки на переносице. - Ты хочешь, чтобы я купила для тебя продукты?
- Что-то типа того, - соглашается Люков. - Вот этот кофе, например, - протягивает руку и бросает в корзину двухсотграммовую пачку бразильской арабики. - Или вот этот чай, - не глядя, снимает с длинной полки дорогой цейлонский букет в подарочной упаковке с красивой фарфоровой чашкой внутри и опускает рядом с кофе. - Это что, так трудно? - раздраженно интересуется.
- Н-нет, - качаю я головой. Поднимаю глаза к ценникам, прикидывая к стоимости имеющуюся у меня в кошельке наличность. - Конечно, не трудно, Илья, - отвечаю примирительно. - Только знаешь, э-э, может, ограничимся упаковкой поменьше? Например, вот этой, - киваю подбородком на стенд, где стоит выбранный Люковым кофе, но вдвое меньшим весом. - Для меня это дорого.
- В смысле? - теперь уже Люков таращится на меня, а я вздыхаю: чего тут не понять?
- Понимаешь, если ты возьмешь этот кофе, - тычу пальцем в стенд, объясняя Люкову ситуацию, словно ребенку, - и этот чай, - поднимаюсь на носочки, но таки достаю до выставленного товара, - то у меня не хватит денег рассчитаться. Если оставишь чай, но возьмешь вот этот кофе, - медленно и внятно объясняю, касаясь упаковки с меньшим весом, отчаянно краснея под холодным взглядом, - то мне еще останется немного мелочи доехать утром до университета. Что тут непонятного?
Ну действительно, что? Я так и стою целую минуту, глядя на парня с отставленной вверх рукой, пока не замечаю, как на его скулах начинают нервно ходить желваки.
И что я такого сказала?
- Я сам рассчитаюсь за все, Воробышек, - тихо цедит Люков на мой удивленный взгляд. Не отводя от меня глаз, демонстративно снимает с полки банку не пойми чего и со стуком бросает к кофе. - Твоя задача просто наполнить корзину. Ясно?
- Э-э, да-а... - выдыхаю я, вдруг сообразив что к чему и краснея еще гуще. - А мне показалось, - бормочу тихо, отводя глаза в сторону, - что.. в общем... Хм.
***
Мы возвращаемся к дому Люкова молча. Едем по ночному городу и думаем каждый о своем. Илья хорошо ведет машину - ровно и уверенно, и я уже жалею, что вновь повела себя глупо, упрямо забравшись на заднее сидение. Но память штука не простая, и я хорошо помню одну такую же позднюю прогулку по ночному городу и стихийно мелькающий за окном пейзаж. Вот только машина была другой - не в пример лучше, скорость - не в пример больше, а водитель... Водитель был не в пример красноречивее.
Я захожу в квартиру Люкова и ловлю себя на странной мысли, будто вернулась домой. Ну надо же! Рыжий кот привычно сидит пыжиком у стены, вокруг тихо, тепло и уютно, мы молча раздеваемся и бредем на кухню. Так же молча я помогаю Илье разобрать пакеты с продуктами и заполнить холодильник. Большой, но странно пустой и какой-то удивительно грустный, словно обделенный вниманием хозяина. Затем отступаю к раковине и, пока на плите греется чайник, мою немногочисленную посуду и споласкиваю чашки.