- Д-до свидания, Юрий Антонович. Спасибо.
Я выхожу из кабинета декана и на негнущихся ногах топаю по коридору. Спускаюсь по пролетам лестниц в холл, иду к раздевалке, и только когда натягиваю на плечи шарф, а на голову шапку с бубоном, подношу к глазам скомканный в ладони лист, разворачиваю его и читаю "Люков Илья, группа ПД-2-1..".
***
- Ой! Вы только посмотрите на нее! Какая важная цабэ! Не переломишься! Подумаешь, всего-навсего подойти к какому-то Люкову, жалко скуксить симпатичную мордочку и построить глазки! Учить тебя, что ли, надо, Женька! - возражает на мои вялые протесты Танька, скатывается с койки, садится на подоконник и начинает подавать сигналы мерзнущему под мокрым снегом второй час ненаглядному "Фофке". - Да иди! Иди уже, Серебрянский! Вот дурачок... - улыбается и крутит у виска пальцем. - Замерзнет же! Вовка! - кричит, вспрыгнув белкой на подоконник и сунув голову в распахнутую форточку. - Марш домой! Не то я буду так торчать всю ночь! Слышишь! Простужусь и умру! Будешь тогда снегурочке на могилку цветочки носить!.. Не хочешь?!.. Ну, тогда на счет три я снимаю кофточку и показываю всем истосковавшимся по Амстердаму и кварталу уличных фонарей твой подарок на день рождения!.. Воробышек, тащи лампу!.. Ах-ха-ха!.. Давай, пока! И я тебя!
Крюкова ловко спрыгивает на пол, подходит к столу, за которым я сижу с опущенной на руки головой, и обнимает за плечи.
- Женька, ну что ты, в самом деле?.. - говорит тихо, опуская подбородок мне на плечо. - Ну не убьет же он тебя, этот страшный студент, м? Ну пошлет, если невежливый слишком, потискает слегка - если голодный, так с тебя же не убудет? Хоть расслабишься от своей учебы. Нарастишь через удовольствие недостающий рейтингу стипендиата айкью.
- Тань, ну что ты за глупости говоришь...
- Или сама его пошли куда подальше. Первая! - Крюкова садится попой на стол, снимает с моего лица очки и надевает на себя. Задирает воинственно подбородок. - Прошла гордо и растоптала! Не хочешь, мол, заниматься мной...
- Тань!
- То есть со мной, - хмыкает Танька, - пшел к черту, идиот! Жизнь кончена! Сам виноват в своем несчастье!.. Жень, - смотрит на меня участливо и возвращает очки; заправляет кудрявую прядку мне за ухо, - ну хочешь, я сама подойду к нему и попрошу. Ты только скажи, где его можно найти в вашем корпусе, этого умника Люкова. Ну, не станет же он с тебя втридорога драть? Твоей зарплаты наверняка хватит!
- Не хватит, Тань, - вздыхаю я, глядя в окно на сереющий день. - Да и не хочу я с ним связываться, даже подходить не хочу. У них на курсе такие типы неприятные крутятся, куда мне со своей провинциальностью. Да и стыдно будет, если откажет.
- Так, может, не откажет! Если попросишь хорошо!
- Откажет, - отмахиваюсь я. - У него взгляд на людей такой, словно нет никого вокруг.
- Что, очередной доморощенный нарцисс? - Крюкова брезгливо кривит губы.
- Да нет. Скорее птица одиночного полета, - признаюсь я, вспоминая темную фигуру Люкова в извечной бандане, изредка встречающуюся в коридорах учебного корпуса и маячившую на задворках учебной аудитории.
- Надеюсь, птица хищная? - ухмыляется Танька, расплываясь в улыбке. - Если да, то в твоем контексте, Воробышек, - нагло хихикает, - звучит интригующе.
- Издеваешься? - Я закрываю ноут с контрольными тестами и устало тру глаза. Поднимаюсь, потягиваюсь и смотрю на часы. Без пятнадцати пять. Пора на работу.
***
Я работаю в центральном супермаркете города шесть дней в неделю, с пяти тридцати до половины десятого вечера и кое-как свожу концы с концами. Стипендии у меня нет, ошибся Юрий Антонович, а тянуть с матери больше, чем она может дать, мне не позволяет совесть. Жизнь в промышленном центре дорогая, а у нее двое близнецов на руках и больная мать.
Я выхожу из подсобки магазина уже в форме и иду через весь зал в отдел овощей. Просмотрев полупустые полки - время час пик и товар исчезает в руках покупателей, словно магический шар под объемной полой волшебника, - возвращаюсь к старшему продавцу отдела, занятому у огромного рефрижератора приемом товара и прошу выделить мне в зал грузчика.
Эльмира коротко приветствует меня, кивает головой и машет рукой в сторону разгружающего с тележки ящики со спиртным Сергея, - молчаливого парня лет двадцати пяти.
- Серега! Терентьев! Помоги воробышку капусту выкатить в зал! И семь ящиков грейпфрутов! С самого утра стоят! Жень! - это уже мне. - Я тебя умоляю, оставь в покое яблоки. Ты зачем вчера выставила новые на витрину? У меня же старых еще двадцать ящиков! Пропадут, без зарплаты будем! И перебери мандарины, те, что с испанской маркой. У нас через час переоценка!..
- Эль! Там морковь просят польскую, есть? Говорят, обещали вывезти в зал двадцать минут назад...
- Да полно! Серега! И морковь, ладно?.. Василий, погоди фыркать! Что значит, ты ни при чем? У нас конец месяца на носу, а ты товара сколько привез? Конечно, только с управляющей... Кать, ты что, уже сменилась?.. Кликни ко мне Елизавету Александровну, накладные подписать...
Я иду в отдел и перебираю товар. Убираю старый, раскладываю новый, заменяю ценники и мою полки, пока не заканчивается моя рабочая смена. И думаю. Думаю все время, пока работаю и бреду к остановке. Пока стою на подножке и смотрю в темное автобусное окно. Думаю, как не вылететь из университета и как подступить к этому старшекурснику Люкову.
Вот же черт!
***
В большом университетском буфете полно народу. Перемена между лентами тридцать минут, и в воздухе стоит плотный аромат ванильной сдобы, горячих хот-догов и кофе. Он сидит за крайним столиком в углу, у низкого окна, в обществе двух ярких девиц. Игнорирует их кокетливый щебет, медленно пьет кофе и листает мобильник. Я топчусь на пороге буфета третий день подряд, каждый раз в последний момент пасуя перед возможным с ним разговором. Я слишком хорошо помню нашу первую встречу, возвращенный конспект и допускаю, что он узнает меня, а мне так не хочется выглядеть жальче, чем я есть. Так не хочется. Ведь мне нечего предложить ему, но есть, что терять...
Я упрямо продолжаю стоять, пока студенты, все до единого, не покидают буфет. Какой-то веселый парень останавливается возле меня и, между прочим, интересуется, не ему ли я назначила здесь свидание? Получив в ответ растерянно-смущенное: "Извини, в другой раз, хорошо?" - представляется Валерой и с серьезным видом обещается прислать со своим секретарем прекрасной даме визитку. Видимо, шутка смешная, его товарищи дружно ржут, хлопают парня по плечам и утаскивают прочь, а я стою у входа еще три с половиной минуты, переминаясь с ноги на ногу и теребя ремешок наручных часов, пока Люков, наконец, не вскидывает голову, не отодвигает чашку и не упирается в меня безразличным холодным взглядом.
Спокойно, Женька! Медленно выдохни и задержи дыхание. Еще ничего страшного не произошло!
Он долго молчит вместе со мной, и не думая разрывать взгляд, а я почему-то все боюсь вздохнуть. Затем лениво встает, двигает стулом и проходит мимо. Его плечо почти касается моего, а рюкзак хлопает по груди. Я делаю шаг в сторону, набираю в легкие воздух и неожиданно звонко произношу:
- Илья!
Ну вот, я это сделала, сказала. Теперь бы еще набраться смелости попросить.
Люков сбавляет шаг и нехотя поворачивает в мою сторону подбородок. Пока я думаю, что сказать дальше, стоя за его спиной, он вновь отворачивается и идет прочь по широкому коридору.
- П-подожди! - я срываюсь с места и догоняю его уже у самого поворота на лестничный пролет. Набравшись духу, выпаливаю на одном дыхании, решительно преступив молодому человеку путь. - Здравствуй, Илья! Я Женя Воробышек! Я хотела спросить, точнее попросить... В общем, мне очень нужна твоя помощь. Послушай...
Он все еще движется, когда останавливает шаг, и я неожиданно для себя оказываюсь прямо перед высокой фигурой. Так близко, что натыкаюсь на волну тепла и затаенной мужской силы, исходящую от обтянутого тонким трикотажным джемпером тела. Я замираю в каких-то десяти сантиметрах от груди парня и делаю поспешный шаг назад, нерешительно мигая на Люкова серым взглядом сквозь стекла очков. Мне знаком подобный жар, я его ненавижу и боюсь, но отступать уже поздно.
Мои глаза упираются в смуглую шею парня, затем поднимаются на подбородок. Я закусываю губу, сжимаю руки в кулачки и гляжу на темную ямочку под сжатым ртом, и только потом решаюсь взглянуть в глаза. Светло-карие и колючие, под темными бровями. Он смотрит поверх моей головы, словно и нет меня перед ним, и ждет, что скажу дальше, а я внезапно от его равнодушия теряюсь и замыкаюсь, понимая, насколько глупо выгляжу со стороны.
- Слушаю, - устало говорит Люков, сует руки в карманы джинсов и выжидающе поднимает бровь. Мышцы на его предплечьях и бицепсах рельефно напрягаются, и я ловлю себя на мысли, что мимолетно думаю не пойми о чем. - Итак, - раздраженно добавляет, когда я продолжаю все так же молча таращиться на него. - Две минуты прошло, я все еще надеюсь на содержательный разговор. Так что ты от меня хочешь?
- Понимаешь... Ты меня, скорее всего, не помнишь, - я начинаю мямлить, отлично зная, что вру. - Мы иногда встречаемся на совместных лекциях... Вчера я смотрела твою курсовую работу за второй курс, чертежи... в общем...Илья, у тебя здорово получается справляться с учебой. Да ты и сам, наверно, знаешь...
- Давай ближе к теме, Воробышек, я спешу.
- А? Да, конечно, - киваю я. - Понимаешь, оплачивать уроки дипломированного специалиста мне не под силу, но ты...Возможно, ты мог бы позаниматься со мной. Х-хотя бы попробовать. Всего пару часов в неделю, не больше! - спешно заверяю, когда глаза Люкова, наконец, снисходят до меня. Я пытаюсь улыбнуться, отвечая на его удивленный взгляд, помня наставления Таньки, но, судя по бесстрастному выражению лица парня, улыбка моя рисуется жальче некуда. - Я тебе заплачу! Немного, но все-таки... Ведь тебе наверняка деньги не будут лишними, - вставляю ужасный по своей никчемности аргумент. Оценить неброскую, но дорогую одежду Люкова даже такая провинциалка как я вполне способна. - А я, ты не думай...