- Какой ужас! Женечка, доченька, это что, все правда? - щеку овевает родной голос, но я сейчас едва ли способна реагировать на него, так меня поразили слова, сказанные отцом Ильи. - Вот то, что этот... этот Роман Сергеевич сказал о своем сыне? Правда?!.. Это ведь он, да? Тот парень с которым... Он что, связан с криминалом?
- Мать, ты чего? Не нагнетай! Мы же говорили тебе, что кент, с которым Женька жила - классный! Знаешь, как он отделал Грега - в лепешку! Мудака еле отскребли от стены, говорят, урод даже обоссался от страха, еще и дружкам нехило перепало на запасных. Думаешь, сдался бы ему Ящер, если бы не наша Женька?..
- И не жадный он! Сразу было видно, что у них серьезно! Вон, как сеструха у него дома хозяйничала - как у себя, а вы с бабкой заныли в один голос "мать-одиночка, мать-одиночка! Залетела! Кар-кар! Как теперь одна воспитывать буде..." Ай, ма, ты что?! С ума сошла?! Больно же!
Затрещина, доставшая брата, в повиснувшей тишине выходит такой неожиданно-громкой, что даже меня приводит в чувство. Ванька с Данькой, притихшие и поникшие под сердитым взглядом нашей мамы... А они-то откуда здесь взялись?!.. Неужели Роман Сергеевич для надежности всю мою семью из Гордеевска привез?
- А ну, трепло-пехота, марш отсюда в дом, живо! И чтоб не высовывались мне, - нашли момент вылезти! Это же надо, воспитала обалдуев на свою голову! Вы еще по местному радио новость растрещите! Не видите, что ли, и так соседи на заборе висят! Ну, чего встали? Сдулись с ветром и чтоб духу мне...
- Э-э, Валюша, ты бы полегче с мальчишками.
Лицо мамы горит смущением и гневом, рука упирается в висок, а серый взгляд привычно сверлит нашкодивших братьев. Она с досадой поджимает губы, запахивает на груди распахнувшийся было плащ, и в этот момент я в который раз жалею ее, ведь ей одной приходится воспитывать таких, в сущности, уже взрослых сыновей.
- Рома, помолчи! - резче, чем можно ожидать от нее, отвечает мама. - Лучше дай ремень! Веришь, сил моих больше нет на этих дуралеев смотреть! Когда же они уже вырастут и поумнеют, наконец!.. Ох, что это? - она неожиданно вздрагивает и теряет всю грозность взгляда, когда Градов осторожно разворачивает ее за плечо к себе, протягивая навстречу руку.
- Ремень, как ты просила.
- Ремень? - в голос мамы вкрадывается какое-то странное удивление. Она поднимает на мужчину глаза и недоверчиво склоняет голову, словно по-новому оценивая его, пока я взглядом прошу мальчишек все же уйти в дом тетушки. - А с тебя штаны не спадут? - замечает с нервным смешком. - Как-то много потрясений, знаешь ли, для одного дня. Еще одно, связанное с тобой, точно будет перебором. - Она неуверенно оглядывается, смиряя тон. - Мог бы и у водителя взять, все равно человек за рулем сидит.
- Не мог, - разводит руками Градов, показывая взглядом, что брюки все еще на нем. - Это мне на тебя впечатление произвести надо, а не водителю. И потом, Валюша, у меня ремень куда крепче, можешь проверить: из кожи аллигатора. Для воспитательных целей самое оно. А вот про потрясение - это ты верно заметила. - Теперь он смотрит на меня. - До сих пор в себя прийти не могу. Неужели то, что я услышал от мальчишек - правда?
- Рома, - голос мамы вдруг становится слишком усталым и, вместе с тем, настороженным, вмиг растеряв всю возможную заинтересованность мужчиной, - только попробуй моей дочери что-то сказать по этому поводу нехорошее, слышишь? Трижды подумай над словами. Она не виновата, а я тебя предупредила!
Эти двое ведут странную перебранку, не отрывая друг от друга глаз, и мне внезапно становится неловко и стыдно за то, что я стала невольной причиной этого разговора и заставила стольких людей нервничать. Что заставила отца Ильи в поисках меня мчаться за тридевять земель от родного города, обыскав Гордеевск. Что заставила маму, в который уже раз, переживать очередное беспокойство за дочь, как будто ей мальчишек мало!
- Мам, не нужно, все хорошо. Роман Сергеевич имеет право знать. - Она обнимает меня и закрывает собой, но я мягко отстраняю ее. - Я уже приняла решение, и мне не важно, одобрит его кто-то или нет.
- Женя, девочка моя, скажи, что я не ослышался и все понял верно? Вы что, с Ильей ждете ребенка?
Я смотрю на Большого Босса, на то, как он странно замер в ожидании ответа, впившись рукой в лацкан черного строгого пальто, и выше поднимаю подбородок.
- Не ослышались, - говорю, глядя в лицо мужчине. - Хотя не совсем так. Я жду ребенка, Илье об этом ничего не известно.
- Не важно! - вдруг отмахивается Большой Босс. Шагнув ко мне, крепко обнимает, прижимая к себе, целует в макушку и громко командует водителю. - Едем, Юра! Борис в машину! Прямо в аэропорт! Женя?.. - Мужчина с надеждой заглядывает в мое лицо. - Я знаю, что не могу просить тебя, а тем более настаивать, и все же... Он мой сын, понимаешь?
Понимаю ли я? Да я, кажется, умру, если не увижу Илью. Даже если его отец ошибся в его чувствах ко мне, я должна убедиться, что он жив!
- Конечно, Роман Сергеевич. Я еду с вами! Если нужен паспорт, он у меня с собой!
- Решим на месте! Спасибо тебе, девочка. А теперь живо прощайся с родней и забирайся ко мне в машину вместе с...
- Значит так! - мама решительно вклинивается между нами, преграждая мужчине путь. - Не знаю, кто ты у нас такой, - строго говорит, упираясь в Градова взглядом, - но я ее одну не пущу! Слышишь? Тем более в таком состоянии и черт знает куда! Мало ли, что она согласна - это другая страна!
- ...с мамой!.. Валюша, радость моя, - руки Градова осторожно опускаются на женские плечи, - ну как ты могла подумать, что я оставлю тебя без внимания, тем более, сейчас, когда оказалось, что нас столько связывает. Конечно, ты едешь с нами!
- Ро... Роман Сергеевич, немедленно прекратите эти свои вольности! - маме удается выскользнуть из рук Босса и оттеснить меня на шаг. - Пусть без отчества, но я для вас - Валентина!
- А мне казалось, Валюша, мы перешли на "ты".
- Это вышло случайно. И не совсем уместно. И вообще...
Я беру маму под руку и внезапно ловлю себя на мысли, что ей очень идет смущение. Особенно сейчас, когда она отчаянно старается спрятать его за хмурым взглядом и серьезно поджатыми, как у надменной девчонки, губами.
- Вообще не уместно или только сейчас? - с пониманием подмигивает мне мужчина и тут же отдает распоряжение. - Борис, подключай ребят сразу за Гордеевском, пусть ведут нас в аэропорт. И попроси Киру в срочном порядке оформить на женщин все необходимые документы и решить вопрос с таможней по поводу нашего груза.
- Да, Валюша, прошу, вот сюда вместе с Женечкой... Умница! Ну, успокоилась? Хорошо. Ты мне так и не ответила на вопрос: сейчас не уместно или вообще?..
- Что? - кажется, напор Большого Босса совершенно огорошил маму. Она садится, послушная его руке, в огромный салон черного джипа и позволяет мужчине поправить на своих стройных коленях полу распахнувшегося плаща.
- Кто у нас, друг строгий, или есть муж?
- Нет. Мужа нет.
- Правда?.. - вскидывает бровь Градов, властным жестом руки отдавая команду мужчине (видимо, охраннику) покинуть салон автомобиля и перебраться в соседнюю машину, освободив для него место рядом с водителем. - Нет, я знал, конечно, но хотел убедиться сам.
- Да, - как-то тихо и с опаской отвечает мама.
- Ну, и чего так грустно, Валюш?.. - Градов садится в джип и дает команду трогаться с места. - Не расстраивайся, - пристегиваясь, оборачивается за плечо, поправляя на груди строгий ворот пальто, - это же все временно.
- Что значит - временно? - настораживается мама, с ходом машины подавшись вперед, а я вдруг понимаю, что все-таки мне не кажется, и отец Ильи беззастенчиво заигрывает с ней.
- Потому что в скором времени будешь!
***
Из-за метеоусловий перелет в Астану затянулся, и мы приземляемся в аэропорту на час позже означенного в расписании времени прилета. С Боссом десять человек охраны, нас провожают к кортежу из шести машин во главе с белым "Мерседесом", в который усаживается сам Роман Сергеевич и два охранника...
- Девочки, лучше бы вам не ехать со мной. Чужой город, не дай Бог, что случится...
...и везут через всю столицу в неизвестном направлении.
Астана неимоверно красива - высока, современна, многолюдна, расцвечена огнями, но все мои мысли заняты лишь Ильей и тем, что с ним, и где он сейчас находится. Я равнодушно смотрю в окно на мелькающий за ним городской пейзаж, на широкую серую ленту дороги, в то время как маму, похоже, наше путешествие все больше повергает в шок.
- Женька, куда мы с тобой попали, а? Это же почти на другом конце света! - тихонько восклицает она, робко скосив взгляд на водителя-казаха, и плотнее придвигается ко мне. Я тут же склоняю голову на ее плечо и беру маму за руку.
- Мамочка, прости меня! Прости! - шепчу, глядя, как мы все дальше уезжаем за границу города. Баюкаю в ладони, глажу ее пальцы, пытаясь успокоить, пока машина, наконец, не останавливается возле ворот очень богатого с виду белокаменного особняка, обнесенного белым "кружевным" забором.
- Пожалуйста, - вежливо кивает водитель на дверь, - вы можете выйти.
- Ну, спасибо!
Мама решительно вытаскивает меня за руку из автомобиля, но тут же растерянно замирает при виде большого скопления мужчин, выстроившихся полукругом у входа в дом. Встретивших наше появление любопытными взглядами.
- Валентина! Евгения! Пройдите к Роману Сергеевичу, - знакомый "шкаф" Борис провожает нас к Боссу и прячет в тени его охраны.
- Ну что ты, Валюша, взъерошилась? - словно почувствовав охватившее маму беспокойство, говорит Градов и, отвернувшись от помощников, обнимает ее за плечи. - Ты не смотри, что здесь людно - так надо. Никто вас с Женечкой не тронет, вы же со мной.
- Ох, Рома... - только и выдыхает мама, зябко кутаясь в старенький плащ. Народ вокруг собрался серьезный, напряжение так и витает в воздухе, и она даже не возражает, когда Босс, расстегнув пальто, по-хозяйски притягивает ее к себе сильной рукой, стараясь укрыть от гуляющего холодного ветра.