мою жизнь вы не имеете никакого права. Так что попрошу вас оставить меня в покое.
– Погодите, дорогая. Я еще не закончила и ко всему вышесказанному хотела бы кое-что добавить. Мне известны подробности бесстыдного побега вашей младшей сестры. Я знаю все: и то, как вы поспешили поскорее женить на ней того молодого человека; и то, во сколько это обошлось вашему отцу и дяде… И такая бесчестная девушка станет сестрой моего племянника? А ее муж, сын управляющего покойного отца мистера Дарси, будет доводиться ему братом? Боже упаси! Чем вы только думаете? Да вы просто хотите навлечь позор на все поместье Пемберли!
– Ну, теперь-то, я надеюсь, вы высказались? – с отвращением в голосе произнесла Элизабет. – Вы оскорбили меня, как только могли. Я возвращаюсь домой.
Она поднялась. Леди Кэтрин тоже встала, и дамы зашагали к дому вдвоем. Ее милость уже едва могла держать себя в руках.
– Выходит, у вас совершенно нет никакого уважения к моему племяннику! Вы не думаете над тем, что можете опорочить его репутацию! Бесчувственная, эгоистичная особа! Разве вы не понимаете, что, связавшись с вами, он упадет в глазах всех окружающих?
– Леди Кэтрин, мне больше нечего вам сказать. Вы и так уже знаете мое отношение к этому вопросу.
– Значит, вы все-таки решили заполучить его?
– Ничего подобного я не говорила. Я лишь дала понять, что намерена действовать независимо от вашего мнения, поскольку вы являетесь совершенно посторонним мне человеком, и буду делать то, что, на мой взгляд, принесет мне счастье.
– Стало быть, вы отказываетесь подчиниться мне. Предпочитаете забыть и о долге, и о чести, и о благодарности. Хотите разрушить всю его жизнь и сделать из бедняги посмешище, так чтобы весь мир начал презирать его.
– Я всегда помню о долге, чести и благодарности, но в данном случае они здесь совершенно ни при чем, и моя связь с мистером Дарси не имеет к ним никакого отношения. Что же касается возмущения его близких или негодования друзей, то, коль скоро такие чувства будут вызваны лишь одним нашим браком, меня это не особенно расстроит. А про весь мир вы явно преувеличиваете. Не думаю, что у вас найдется так много сторонников.
– Значит, это ваше последнее слово? Ваше окончательное решение? Очень хорошо. Я уже знаю, чт(буду вынуждена предпринять. Не надейтесь, что вам сойдет это с рук. Я еще доберусь до вас, если вы такая несговорчивая. Вот увидите: я все равно своего добьюсь.
Леди Кэтрин продолжала говорить в том же духе до тех пор, пока они не оказались у дверцы экипажа. Резко повернувшись к Элизабет, она добавила:
– Я не буду прощаться с вами, мисс Беннет, и не стану передавать привет вашей матери. Вы не заслуживаете такого внимания. Я осталась вами, крайне недовольна!
Элизабет ничего не ответила; и, вместо того чтобы предложить ей пройти в дом, молча направилась к нему одна. Поднимаясь наверх, она услышала, как от крыльца отъезжает экипаж. Мать тем временем поджидала ее у двери в гостиную. Заметив Элизабет, она сразу же поинтересовалась, почему леди Кэтрин не захотела зайти в дом еще раз, чтобы отдохнуть перед дорогой.
– Ей нужно было ехать, – проговорила дочь. – Ее милость очень спешила.
– Она весьма приятная женщина! И как мило с ее стороны, что она к нам заглянула; ведь, я полагаю, она приехала только для того, чтобы сообщить, что Коллинзы здоровы и чувствуют себя хорошо. Должно быть, она куда-то держит путь и, проезжая через Меритон, решила тебя проведать. Или же она все-таки хотела передать тебе что-то особенное, Лиззи?
Элизабет пришлось солгать, поскольку посвящать мать в подробности их разговора было бы попросту неблагоразумно.
Глава 57
Выйти из подавленного состояния, в котором Элизабет оставил этот неожиданный визит, оказалось делом нелегким, тем более что сама она не переставала думать о нем ни на минуту. Получалось, что леди Кэтрин решилась на такое дальнее путешествие из Розингса в Лонгбурн с одной единственной целью – предотвратить возможную помолвку Элизабет с мистером Дарси. Это был весьма своевременный, хотя и не слишком продуманный шаг; однако что вообще могло породить слухи об их помолвке? Элизабет затруднялась ответить на этот вопрос до тех пор, пока ей в голову не пришел тот факт, что мистер Дарси является близким другом Бингли, а она – сестрой Джейн. Понятно, что такие тесные отношения не могли не способствовать появлению множества новых толков; и вполне естественно, что ожидание одной свадьбы должно было предвосхитить мысль о другой. Элизабет прекрасно сознавала, что благодаря замужеству ее сестры она волей-неволей будет видеться с мистером Дарси намного чаще. Разумеется, это понимали и остальные; а соседи из Лукас-Лоджа (она не сомневалась, что именно через их общение с Коллинзами это предположение могло дойти до леди Кэтрин), по-видимому, уже считали, что ее брак неизбежен, в то время как сама Элизабет пока лишь просто не исключала такой возможности.
Тем не менее, обдумывая резкие слова леди Кэтрин, она не могла избавиться от чувства тревоги и беспокойства, так как совершенно не была уверена в последствиях ее вмешательства. Решительный настрой этой дамы любым возможным способом помешать их браку подтолкнул Элизабет к мысли о том, что рано или поздно она обязательно обратится с тем же вопросом и к своему племяннику; а как он воспримет ее речь и как отнесется к тому злу, которое якобы повлечет за собой их союз, она сказать не могла. Элизабет не знала, насколько Дарси привязан к своей тетке и в какой степени зависит от ее суждений; однако, учитывая их родство, она понимала, что он должен быть гораздо более высокого мнения о ее милости, чем она. Вполне вероятно, что, перечислив все недостатки его брака с девушкой, чьи близкие занимают далеко не равное с ними положение, леди Кэтрин заденет его за живое; и он со своими представлениями о достоинстве, наверняка, посчитает, что аргументы тетушки, которые Элизабет в свое время показались легковесными и нелепыми, содержат в себе достаточно здравого смысла и благоразумия.
Если раньше он так часто был подвержен колебаниям и не всегда знал, чт(именно должен сделать в той или иной ситуации, то сейчас советы и просьбы его столь близкой родственницы смогут окончательно развеять все сомнения и убедить его в том, что истинное счастье возможно лишь при незапятнанной репутации. В этом случае к Элизабет он больше никогда не вернется. Леди Кэтрин, возвращаясь домой, наверняка, заедет в город; и, встретившись с ней, мистер Дарси, скорее всего, не сдержит своего обещания еще раз приехать в Незерфилд.
«Таким образом, если Бингли через несколько дней получит от него письмо с извинениями, – решила про себя Элизабет, – я буду знать, как следует понимать тот предлог, которым Дарси попытается объяснить причину своей задержки. Я навсегда расстанусь с надеждами и не буду больше ждать его. Если он действительно окажется таким непостоянным и сможет предложить мне лишь свое утешение, я буду вынуждена вновь отвергнуть его. И боюсь, что сделаю это без сожаления».
Остальные члены семьи, узнав о том, кем являлась их гостья, весьма удивились; однако объяснения этому необычному визиту они вскоре нашли приблизительно в том же предположении, которым чуть раньше утолила свое любопытство миссис Беннет, и тем самым избавили Элизабет от пугавших ее назойливых расспросов.
Следующим утром, спускаясь на первый этаж, она столкнулась на лестнице с отцом, который вышел из библиотеки, держа в руке какое-то письмо.
– Лиззи, – сказал он, – я как раз ищу тебя. Идем ко мне в комнату.
Она покорно последовала за ним; и ее желание узнать о том, чт(же именно родитель собирается сообщить ей, заметно усилилось, как только она предположила, что их разговор может быть связан с этим письмом. Внезапно ее осенила мысль, что оно могло прийти от леди Кэтрин; и Элизабет принялась с ужасом ждать той минуты, когда от нее потребуют объяснений.
Подойдя вслед за отцом к камину, она осторожно села в кресло; после чего он не спеша произнес:
– Сегодня утром я получил письмо, которое меня просто поразило. Поскольку оно касается, прежде всего, тебя, я решил, что ты непременно должна знать, о чем оно. Честно говоря, я даже не предполагал, что на самом деле связать себя семейными узами собирается не одна моя дочь, а целых две. Что ж, Лиззи, позволь мне поздравить тебя с тем, что ты так быстро покорила сердце мужчины.
Элизабет тотчас же залилась краской. Вне всяких сомнений, письмо пришло не от леди Кэтрин, а от ее племянника. Впрочем, сейчас она не совсем понимала, нужно ли ей радоваться тому, что он решил все объяснить сам, или же обижаться за то, что Дарси адресовал свое письмо не ей, а отцу. Мистер Беннет тем временем продолжил:
– Я вижу, ты уже начинаешь догадываться. В подобных вопросах вы, молодые барышни, всегда отличаетесь особой проницательностью; так что я, похоже, не смогу тебя сильно удивить, сообщив имя твоего обожателя. Письмо пришло от мистера Коллинза.
– От мистера Коллинза?! А какое у него может быть ко мне дело?
– Разумеется, самое что ни на есть деликатное. Он начинает с поздравлений по поводу приближающейся свадьбы моей старшей дочери, о чем, как мне кажется, ему уже донесли наши добродушные, но невероятно болтливые Лукасы. Но я не собираюсь испытывать твое терпение и не стану зачитывать, чт(именно он говорит, на сей счет. Перейдем сразу к тому, что относится непосредственно к тебе.
«Итак, передав вам самые искренние поздравления миссис Коллинз, я хотел бы с вашего позволения затронуть еще один вопрос, в который меня посвятил все тот же источник. Предполагается, что вашей дочери Элизабет осталось совсем недолго носить фамилию Беннет. Человек же, который остановил на ней свой выбор, может по праву считаться одним из самых завидных женихов нашей страны».
– Ты уже догадалась, Лиззи, кого он подразумевает? Если нет, то слушай дальше.
«Этот молодой господин отнюдь не обижен судьбой, и у него есть все, что только может пожелать любой смертный: огромное состояние, благородное происхождение и самые высокие покровители. Однако, несмотря на такое множество соблазнов, позвольте мне все же предупредить вас об осложнениях, которые вызовет помолвка кузины с этим джентльменом, хотя перед ней, я понимаю, устоять не так-то непросто».