И слава позволяет Джейн Остин вернуться к уровню «Гордости и предубеждения» и пойти дальше. В 1814–1815 годах она пишет «Эмму», один из лучших своих романов, и сразу же начинает работу над «Эллиотами», которые при издании получили название «Доводы рассудка».
Меж тем в издательстве Т. Эджертона выходит «Мэнсфилд-парк», «Сочинение автора „Чувства и чувствительности“ и „Гордости и предубеждения“», затем в издательстве Д. Мэррея выходит «Эмма», «Сочинение автора „Чувства и чувствительности“, „Гордости и предубеждения“ и пр. и пр.». В Париже издан первый перевод «Чувства и чувствительности» на французский язык.
Зимой 1815 года Джейн Остин снова гостит в Лондоне, на этот раз у Эдварда. И тут слава «настигает» ее. Она получает разрешение принца-регента посвящать ему будущие романы.
Георг III впал в безумие в 1811 году, и вплоть до его смерти в 1820 году Великобританией управлял регент – принц Уэльский, который в 1820 году стал Георгом IV. Период его правления носит название «период Регентства».
Принц-регент действительно очень любил романы Остин и держал собрание ее сочинений в каждом своем дворце. Но Джейн Остин не любила принца-регента. Она не могла простить ему скандального разъезда с законной женой Каролиной Брауншвейгской, репутации бесшабашного гуляки и бессердечного обращения с дочерью Шарлоттой, которым возмущалась вся Англия.
Она ответила на письмо через четыре месяца и осторожно спросила секретаря регента, можно ли обойтись без посвящений. Ей дали понять, что посвящение строго обязательно. И тогда на первой странице «Эммы» появились следующие слова: «Его Королевскому Высочеству Принцу-Регенту с разрешения Его Королевского Высочества труд этот с уважением посвящает Его Королевского Высочества послушный и скромный слуга, Автор».
Вскоре Джейн Остин получила от секретаря регента Дж. С. Кларка письмо, в котором он просил в следующем романе немного потрудиться на идеологической ниве и создать положительный образ священника. Джейн Остин отвечала в стиле Элизабет Беннет – скромно, но со сдержанной гордостью: «Я чрезвычайно польщена тем, что вы считаете меня способной нарисовать образ священника, подобный тому, который вы набросали в своем письме от 16 ноября. Но, уверяю вас, вы ошибаетесь. В моих силах показать комические характеры, но показать хороших, добрых, просвещенных людей выше моих сил. Речь такого человека должна была бы временами касаться науки и философии, о которых я не знаю решительно ничего… Каково бы ни было мое тщеславие, могу похвастаться, что я являюсь самой необразованной и непросвещенной женщиной из тех, кто когда-либо осмеливался взяться за перо».
В марте 1816 года Дж. С. Кларк предпринял еще одну попытку – предложил Джейн Остин написать исторический роман, прославляющий деяния Саксен-Кобургского дома, с которым собирался породниться принц-регент. И снова получил вежливый, но непреклонный ответ: «Я не сомневаюсь в том, что исторический роман… гораздо более способствовал бы моему обогащению и прославлению, чем те картины семейной жизни в деревне, которыми я занимаюсь. Однако я так же не способна написать исторический роман, как и эпическую поэму. Я не могу себе представить, чтобы я всерьез принялась за серьезный роман – разве что этого требовало бы спасение моей жизни! И если бы мне предписано было ни разу не облегчить свою душу смехом над собой или другими, я уверена, что меня повесили бы раньше, чем я успела бы кончить первую главу».
И если в этом ответе можно расслышать смирение, то, конечно же, то самое смирение, которое паче гордости.
В марте 1816 года выходит очередной номер «Куотерли ревью» со статьей Вальтера Скотта об «Эмме».
«Таков несложный сюжет истории, которую мы читаем с удовольствием, если не с глубоким интересом, и к которой, быть может, захотим вернуться скорее, чем к одному из тех произведений, где внимание приковано к сюжету во время первого чтения благодаря сильно возбужденному любопытству», – пишет Вальтер Скотт, на которого Джейн Остин в свое время полушутливо негодовала – зачем-де такой превосходный поэт принялся за романы и начал отбивать хлеб у бедных прозаиков.
«Знание жизни и особый такт в изображении характеров, которые читатель не может не узнать, чем-то напоминают нам достоинства фламандской школы живописи, – продолжает Скотт. – Сюжеты редко бывают изысканными и, разумеется, никогда – грандиозными, но они выписаны близко к природе и с точностью, восхищающей читателя… В целом стиль этого автора так же напоминает романы сентиментального или романтического свойства, как поля, коттеджи и луга – ухоженные угодья роскошного особняка или суровую величавость горного ландшафта. Они не столь пленительны, как первые, и не столь грандиозны, как второй, но они доставляют тем, кто часто их посещает, радость, не идущую вразрез с опытом повседневной жизни, и – что еще важнее – юный путник может возвратиться после такой прогулки к обыденным занятиям, не рискуя потерять голову при воспоминании о местах, по которым он блуждал».
В том же году выходит второе издание «Мэнсфилд-парка». «Гордость и предубеждение», «Эмму» и «Мэнсфилд-парк» переводят на французский язык и издают в Париже.
Обстоятельства складываются для семьи Остинов не лучшим образом. Банк Генри терпит крах, и они теряют свои сбережения. Генри решает избрать карьеру священника и получает Чоттэнский приход, доход от которого позволяет ему свести концы с концами. Корабль, на котором плавал недавно овдовевший Чарльз, затонул, и Чарльз теперь едва может обеспечить собственных дочерей. Кроме того, соседи начинают с Эдвардом одну из бесконечных английских тяжб за право владения Чоттэн-лодж и Чоттэн-коттеджем, и над миссис Остин с дочерьми нависает угроза лишиться и этого пристанища.
Джейн Остин уже больна. У нее недостаточность коры надпочечников – возможно, следствие тяжелой простуды, возможно – проявление скрыто протекающего туберкулеза. Симптомы: стремительное похудание, нарастающая слабость, падение давления, тошнота, отвращение к еде. Впрочем, некоторые современные врачи считают, что Джейн страдала от лимфомы. Она спешит дописать свой последний роман «Эллиоты», позже вышедший под названием «Доводы рассудка» и рассказывающий о девушке, в юности отказавшейся от своего счастья и с большим трудом обретшей его в зрелые годы.
В 1817 году Джейн переезжает в Винчестер в поисках лучших врачей. Но все тщетно. Недостаточность коры надпочечников научатся распознавать и лечить не раньше, чем через сто лет. Джейн Остин начинает новый роман «Сандитон», но ее силы тают с каждым днем.
18 июля Джейн Остин скончалась в Винчестере. «Нортенгернское аббатство» и «Доводы рассудка» были опубликованы после ее смерти ее сестрой Кассандрой.
Жизнь идей
В романе «Гордость и предубеждение» Элизабет говорит о чрезмерно заносчивом мистере Дарси: «Мне было бы нетрудно простить ему его гордость, если бы он не оскорбил мою». Что означает эта фраза на самом деле? «Я прощу ему его самолюбие, если он не будет задевать моего»? Или «я прощу ему его гордыню и тщеславие, если он будет уважать мое чувство собственного достоинства»? А может быть, «я признаю, что мистер Дарси вправе гордиться своим богатством и знатностью, но и он должен признать, что у меня, бедной и нетитулованной дворянки, могут быть свои основания для гордости, что не только он, но и любой человек вправе гордиться собой»?
На этот вопрос раз за разом пытаются ответить авторы экранизаций Джейн Остин и биографических фильмов о ней. Жизни самой Остин посвящены фильмы «Становясь Джейн» и «Мисс Остин сожалеет», которые тем или иным образом трактуют несостоявшийся роман Остин с Томасом Лефроем и ее выбор стать писательницей.
С экранизациями больше всего повезло «Гордости и предубеждению». Первой был британский телесериал 1938 года, затем черно-белый фильм 1940 года, созданный американским кинорежиссером Робертом З. Леонардом с Лоуренсом Оливье в роли мистера Дарси и Грир Гарсон в роли Элизабет Беннет. Действие романа было перенесено в викторианскую эпоху, сюжет несколько изменен. По мотивам романа выходили несколько телесериалов. Эталонной считается экранизация 1995 года с Колином Фертом и Дженнифер Или в главных ролях (режиссер Саймон Лэнгтон). Напротив, экранизация 2005 года, где Элизабет Беннет играет Кира Найтли, а роль Дарси досталась Мэтью Макфейдену, вызвала множество упреков в анахронизмах и отступлении не только от буквы, но и от духа романа. Не помогли даже заявления Киры о том, что она всегда мечтала сыграть Элизабет Беннет, считает себя реинкарнацией героини Остин и часто видит сны о ней.
Экранизация «Чувства и чувствительности» вышла в том же 1995 году и имела большой успех. Сценарист Эмма Томпсон, по ее словам, работала над фильмом много лет. Режиссером стал китаец Энг Ли («Крадущийся тигр, затаившийся дракон», «Горбатая гора», «Жизнь Пи»), главные роли сыграли Харриэт Уолтер и Кейт Уинслет.
«Нортенгерское аббатство» экранизировалось дважды – в 1986 году (режиссер Джайлз Фостер, в главных ролях Кэтрин Шлезингер и Питер Фёрт) и в 2007 году (режиссер Джон Джонс, в главных ролях Джон Джеймс Филд и Фелисити Джонс).
«Мэнсфилд-парк» экранизировался трижды. Первый «Мэнсфилд-парк» вышел в 1983 году (режиссер Дэвид Джайлз, в ролях Сильвестра Ле Тузель и Николас Фаррелл), второй – в 1999 году (режиссер Патриция Розема, в ролях австралийка Фрэнсис О’Коннор и Джонни Ли Миллер), третий – в 2007 году (режиссер Иэн Макдональд, в главных ролях Билли Пайпер и Блэйк Ритсон).
Множество экранизаций существует у «Эммы». Фильмы по этому роману снимались в 1932 и 1948 годах (Эмма – Джуди Кэмпбел), в 1960 году (Эмма – Диана Фэйрфакс), в 1972 году (Эмма – Доран Годвин). Ярким событием стала «Эмма» 1996 года с Гвинет Пэлтроу, в том же году вышел телесериал, где роль Эммы сыграла Кейт Бекинсэйл. Самая свежая экранизация относится к 2009 году (Эмма – Ромола Гарай).
Экранизации по «Доводам рассудка» снимались четыре раза: в 1960 (Энн – Дафна Слейтер), 1971 (Энн – Энн Фирбенк), 1995 (Энн – Аманда Рут) и 2007 годах (Энн – Салли Хоукинс).