От кого: Мать-ее-величество
Крис не хотел проблем в виде привязанностей, а Дрейк, казалось, претендовала на нежность.
Кому: Мать-ее-величество
От кого: Мать-ее-величество
Не претендовала. Это создавало определенные риски в его плане. Потому что ни на что не претендуя, она ничего ему не была должна.
В-третьих – Вертинскому абсолютно не нравился стиль в одежде Тат. Она любила толстые каблуки, массивную бижутерию, красный цвет и жирно мазать черным глаза. Никаких мятных цветов и изящных туфелек – Дрейк больше походила на главу преступной группировки в своем длинном черном пальто, чем на молоденькую студентку. Вкуса у девчонки не было – эпатаж она методично превращала в вульгарность. Это было еще одним поводом задушить себя ремнем безопасности: Дрейк была двинутой – его план не выгорит.
Но он не проиграл до тех пор, пока не сдался. Крис заставил себя выкинуть параноидальные мысли в окно и не сильно хлопать дверью «мерседеса», прежде чем окончательно захочет послать все к чертям.
С похмелья, в диком желании выбить из отца прощение и второй шанс все это правда казалось хорошей идеей. Трезвая реальность нашептывала, что Вертинский ошибся.
Крис постучал в дверь квартиры – скоро в проеме появилась взлохмаченная Дрейк.
– Вечерочек! – улыбнулась Тат. – Чего приперся? – На ней были задрипанные штаны в клетку и футболка с эмблемой Бэтмена: она планировала провести вечер дома за просмотром черно-белых фильмов.
– И тебе не хворать, Дрейк. Не хочешь прогуляться? – Крис отодвинул девушку со своего пути и прошел внутрь, оглядывая знакомую гостиную.
На полу возле дивана лежала гора подушек и одеял, на столике стояли чашка чая и пять плиток шоколада. Дрейк определенно не хотела гулять.
– Не-а, – подтвердила мысли Криса Тат, – у меня запланирован романтический вечер, и ты не приглашен. – Она показала на Вертинского пальцем. Татум пребывала в отличном настроении.
Крис ухмыльнулся, глядя на ее разного цвета носки, перевел взгляд на Тат.
– Мне нужна твоя помощь. – Крис ненавидел эту фразу.
– Я не умею завязывать галстук, если ты об этом, – подняла брови Татум, указывая на болтающийся на шее Вертинского кусок ткани. Такие званые вечера, как сегодняшний, подразумевали жесткий дресс-код – Крису пришлось вытащить из шкафа свой лучший смокинг и не сутулиться. – Мило выглядишь, кстати, – ехидно улыбнулась Дрейк и плюхнулась на диван.
– Ага, – отстраненно произнес Вертинский, думая, кто он на шахматной доске этого мира, где имеют абсолютно всех. – Нет, я не за этим. Побудешь моей девушкой? – Крис не подумал, как это звучит, и несколько секунд наблюдал крайнюю степень удивления на лице Дрейк.
Ее хватило только на то, чтобы отшутиться:
– Разве ты не должен предлагать это Еве? Ну… э-э… Ты о чем вообще, Крис? Если это юмор такой, то комиком тебе не бывать.
Вчера ночью он вломился к ней без приглашения, грубо поимел в коридоре и наглым образом занял ее кровать до утра. А вечером следующего дня предлагает быть его девушкой? Она на такое не подписывалась.
Татум щелкнула в воздухе пальцами – Вертинский дернулся, выходя из ступора. Отмахнулся от Дрейк.
– Да не в том смысле, господи. Я облажался, и мне нужно сопровождение на сегодняшний благотворительный вечер. – Парень исподлобья взглянул на Тат, прикидывая, в каком пруду утопиться.
– И это должна быть я? Ты уверен, что обратился по адресу? Наверняка будет много желающ…
– Черт, Дрейк, не беси меня! Дело в другом. Мне нужно, чтобы ты притворилась моей девушкой, потому что мой отец старообрядец, – зло выдохнул Крис, злясь то ли из-за искреннего непонимания Татум, то ли из-за того, что сам себя поставил в такую ситуацию. – Ты просто единственная из моих знакомых, с кем я сейчас регулярно общаюсь, и знаешь разницу между ар-нуво и ар-деко, окей? – Крис обессиленно потер переносицу, Тат устало выдохнула.
На самом деле ее приподнятое настроение – показуха. Она с самого утра чувствовала себя паршиво, на душе скребли кошки, а идей, как пережить этот вечер, не было. Было решено закупиться шоколадом и пересматривать «Римские каникулы», втихую скуля от обиды на Одри Хепберн за ее тонкую талию.
Поэтому неожиданная идея Вертинского прокатиться на какую-то вечеринку для богатых не показалась такой уж плохой.
– Ну и сколько мы «встречаемся»? – Тат вздохнула, со скепсисом смотря на ожившего Вертинского.
– Три месяца. – Крис говорил осторожно, боясь спугнуть Дрейк.
Но она лишь загорелась ехидством.
– О, молодец, достаточное время, чтобы показать свою ответственность, но не такое большое, чтобы тебя можно было уличить во лжи. Как твой учитель, я безмерно рада за твои успехи. – Она села на диване ровнее, сложила по-злодейски руки в замок у лица. – Что-то еще говорил?
– Нет, больше ничего. – Крис закатил глаза, плюхнулся на подушки рядом с Дрейк.
– Это хорошо, широкий простор для фантазии, – пробубнила Тат себе под нос. – Окей. Едем на твою сходку. – Она «по-королевски» кивнула, будто разрешая Вертинскому участвовать в этой авантюре. – Только один вопрос, Крис. – Татум вдруг стала серьезной.
У Вертинского внутри все похолодело: он знает этот взгляд. Дальше обычно следует: «почему именно я?», «кто мы друг для друга?», «что будет дальше?», «что я для тебя значу?»
«Очень, очень некстати, Дрейк! Черт! Почему бы тебе не потерпеть с этой херней до завтрашнего дня? А дальше пойдешь на все четыре стороны со своими выяснениями отношений», – причитал про себя Крис.
Но Татум продолжала смотреть на парня серьезно.
Такое происходило с Вертинским уже не раз – повторения он не хотел. Поэтому был готов по-бабски психануть от обиды на судьбу и вылететь из этого дома, оставив в двери дыру в форме самого себя, как в старых мультиках.
На спине проступил холодный пот: Дрейк выжидала долгих две минуты, прежде чем задать всего один вопрос – Крис кривлялся, пародируя ее голос у себя в голове.
«Да скажи уже что-нибудь!»
Татум посмотрела на свои руки, вздохнула.
– Там будет выпивка?
Вертинский был готов расплакаться от облегчения – залился смехом, не обращая внимания на недоумевающую Дрейк.
– Да, господи, да. Там будет выпивка. – Он радостно выдохнул, понимая, что его мозг, может, и не зря выдал имя Дрейк. – У тебя есть что надеть?
– В смысле есть ли у меня что-то охренительно пафосное и не короче уровня господи-посмотрите-на-ноги-этой-развратницы? – улыбнулась Дрейк, поддевая и без того нервного парня.
– Да, что-то, что не будет кричать о том, что ты любишь, когда тебя душат, – кинул в ответ колкость Крис, расслабляясь: их странные «недодиалоги» всегда действовали на него успокаивающе – никто ничего не ждал, никто ничего не хотел, никто никого не осуждал.
– Ну, даже не знаю, мне что, снять красную нашивку? – Тат засмеялась, с удовольствием замечая, как снова выводит Криса из себя. Его бесило, что сейчас зависело от Татум – похоронят его план в зародыше или нет. – Ладно, ладно, я поищу что-то длиннее уровня моих трусов. – Тат хихикнула, скрываясь на втором этаже.
До похода в магазин за шоколадом Дрейк успела накраситься – между легким дневным макияжем и вечерним «уйди-от-меня-Дракула» она разницы не видела, поэтому ей оставалось только найти купленное три года назад, ни разу не надеванное платье и уложить волосы.
– Ну как тебе? – Татум появилась в дверном проеме внезапно – Вертинский вздрогнул, не ожидая увидеть ее так скоро.
Он оглядел Тат с ног до головы – сглотнул ком в горле.
Дрейк выглядела… эффектно? Ну, в смысле, как может выглядеть девушка в красном вечернем платье в обтяжку? Скользкий атлас окутывал фигурку Татум и струился по ногам, закрывая даже лодыжки.
Тат покрутилась вокруг своей оси: Крис заметил открытую спину и обтянутую тканью грудь. Без нижнего белья. Дьявол. Смотрелось вызывающе и дорого одновременно – Вертинский только через минуту понял, что не ответил на вопрос.
– Нормально. – Вышло сдавленно.
Просто от неожиданности: Крис видел Дрейк либо в потасканной домашней одежде, либо в броских черных топах, но никак не в элегантном облегающем платье в пол. И, дерьмо, она выглядела действительно эффектно. То что нужно.
– Нормально? Господи, Крис! Твоя девушка заслуживает не такой оценки! – картинно нахмурилась Тат. – Я понимаю, что у тебя перехватило дыхание от того, как умопомрачительно я выгляжу, но соизволь выдавить из себя что-то большее!
Вертинский сдался.
– Ладно-ладно, ты выглядишь потрясающе, шикарно и блестяще. Достаточно? – Он ухмыльнулся с явной издевкой.
Татум пожала плечами.
– Вполне. Поехали, красавчик. – Дрейк махнула рукой в сторону выхода, но остановилась на полпути. – Подожди… – Она подошла к Вертинскому и начала поправлять галстук на его шее.
Крис с интересом наблюдал за Тат, вдыхая запах шоколада с ее волос.
Дрейк на секунду замерла, подняла на Криса взгляд. Ему не приходили в голову сравнения цвета ее глаз с кофе или шоколадом, но если бы Крис подумал об этом, то сравнил бы глаза Дрейк с чем-то алкогольным, высокоградусным: поначалу горько, но если распробуешь – опьянеешь мгновенно.
Однако Вертинский не сравнивал – смотрел на расширенные зрачки Тат, на маленький шрам под левой бровью, на искусанные губы, содранную кожу которых не скрывал даже толстый слой темной помады, на курносый нос и на поиск во взгляде.
Именно поиск – в глазах Дрейк мало что можно было прочесть, но одно оставалось неизменным: она постоянно искала ответы, подвох, новую информацию, зацепки; ее взгляд никогда не был пустым.
И сейчас она искала подсказку в его свинцовых глазах, в ломко изогнутых бровях, в родинках на шее и щеках, в острых скулах и подбородке. В уголках губ, вздернутых вверх – казалось, будто Вертинский постоянно еле заметно улыбался, – искала, искала, искала.