Разница в том, что они умерли почти мгновенно, резонанс расплескал их тела, превратил в студии, смешал плоть с металлом и пластиком корабля… а ему предстояло умирать долго. Действие лекарств скоро закончится, кости ног от уколов не срастутся. Передатчик модуля, возможно, еще действует, но как до него добраться? Может быть, пока наркотик бурлит в его венах…
Кренча попытался встать, но не смог. От резкого движения защитная пелена ледяных снежинок, медленно падавших в сознании, всколыхнулась, отголосок боли проник сквозь нее… Регос замер в неподвижности.
Серое вокруг. Весь мир — серый. Он обитаем? На модуле Кренча не успел заглянуть в электронный каталог и выяснить это.
Все серое, и никакого движения. То есть никакого живого движения — кусты иногда шевелятся от ветра да облака ползут по небу. Вокруг целый мир, а он умирает внутри маленького мирка скафандра. Тишина. Только снежинки с шелестом падают в голове. Когда действие обезболивающего закончится, снежинки исчезнут, уступив место боли.
Серое — снаружи, синее и зеленое — внутри. Регос сосредоточился на шкале атмосферного датчика. Потянулся левой рукой к наружным затворам шлема. Отстегнул два из четырех — а потом рука опустилась на землю. Если бы только синее… Зеленый цвет с ядовитым оттенком означал присутствие в атмосфере планеты чего-то, что датчик скафандра определял как потенциально опасное для землянина. Он открыл еще один затвор, а потом все же передумал. Слишком опасно.
…Опасно для чего? Для жизни? Но он умирает. Голод и жажда заполнили тело, наркотик не мог заглушить их. В конце концов, что означает зеленый цвет на датчике? Может быть, это что-то безвредное… А может, вдохнув не прошедший через фильтр скафандра воздух, он забьется в судорогах, чувствуя, как жидкий огонь расплавляет легкие… В любом случае тогда он просто умрет быстрее. Кренча щелкнул последним затвором, шлем упал в траву, и землянин глубоко вздохнул.
Кажется, он опять потерял сознание. Очнулся от боли — действие лекарств заканчивалось. Но даже боль не избавила от голода и жажды. Кренча лежал ногами к модулю, не в силах хотя бы оглянуться на него. Краем глаза он видел облака над собой. Облака медленно ползли, между ними то и дело возникали синие просветы.
Лучи солнца упали на него, стало теплее.
Боль и голод усилились. Почему они не предвидели подобной ситуации? В скафандре есть оружие, газовый резак, емкость с пищей и водой, даже биотуалет в нижней части — но нет капсулы с каким-нибудь быстродействующим ядом.
Ветер зашелестел в ветвях куста, и Регос сосредоточил взгляд на растении. Тонкие коричневые ветки, прямые, пучком торчат из одного места. Листья узкие, длинные. На одной ветке что-то висит. Землянин сощурился, вглядываясь сквозь слезы, выступившие из глаз от свежего воздуха и ветра.
Зеленый клубень, размером меньше его кулака без перчатки скафандра. Да, перчатку тоже надо бы снять…
Правая рука была подвернута под тело и не действовала. Зубами Кренча отстегнул затворы левой перчатки и, прижав запястье к земле, снял ее.
В его голове опадали последние снежинки. Наполняющий сознание наркотический мороз отступал, боль нарастала. Клубень выглядел сочным и напоминал маленький земной кактус, только без игл.
Регос вцепился в траву и попытался ползти.
Пару часов спустя он дополз, сорвал клубень и съел его. Последние снежинки упали, и он потерял сознание от боли.
Но скоро очнулся. Пить почти не хотелось — в клубне была какая-то влага, — и голод притупился, но не исчез. Регос чувствовал себя лучше. Он даже смог приподняться, упираясь в землю левой рукой, и увидел за кустом заросли. И клубней там множество. Кренча лег и долго лежал, плавая в океане боли, которая нахлынула после его усилий. Водовороты, омуты боли, сознание покрыто ими, как нарывами. Вулкан боли извергает огненную лаву, Регос купается в этом вулкане, только красно-оранжевая взвесь перед глазами, она то опадает кровавой росой, то взлетает, бьется изнутри в черепную коробку… Землянин пополз дальше, схватившись одной рукой за куст, волоча ноги и правую руку.
Из-за того что действовала одна рука, ползти он мог только наискось. Поэтому путь до зарослей стал длиннее и занял очень много времени. Ну и что, спешить некуда, все равно он умрет…
Регос дополз и съел еще три клубня. Потом потерял сознание.
Облака кружились над головой, просветы возникали и исчезали, синее — серое, синее — серое… Планета тоже кружилась, и звезда Бенетеш, но по куда большему кругу — она вращалась вместе со всеми звездами галактики Жемчужного Пояса, и вся огромная пангалактика Оси вращалась… в центре кругов лежал Регос Кренча.
Отстраненно, вдали от всех, в сердце бесконечного мира, он лежал, прислушиваясь к мерному шуму. Звуки со всех сторон сливались, облака терлись друг о друга боками, сталкивались кометы и метеориты, переговоры десятка населяющих пангалактику рас создавали полуосмысленный фон. Планеты с тихим свистом неслись по окружностям, гудела энергия в звездах — Регос лежал и слушал.
Он уже не умирал.
* * *
Позже он понял, что это были видения. Ядовито-зеленая полоса на шкале датчика показывала присутствие в атмосфере какого-то летучего галлюциногена. Но видение прошло, и он пополз дальше — наискось, обрывая с кустов зеленые клубни. Боль то накатывала кровавыми волнами, то отступала. Прилив — отлив — клубень, прилив — отлив — клубень… Он стал часто и подолгу засыпать, но почему-то, когда он бодрствовал, вокруг всегда был день. То ярче, то тусклее, но свет звезды Бенетеш постоянно сочился сквозь облака.
Видения возвращались, впрочем, они были нестрашными. Иногда Регос разговаривал с клубнями, иногда — с членами своего экипажа, фигуры которых появлялись из зарослей.
Это длилось много дней, месяцев, лет, веков. Он полз наискось, ел клубни и слушал галактику. Галактика ждала, но чего — Регос Кренча понять не мог.
В последний раз он заснул и проспал очень долго, ему показалось — много лет. Во сне весь экипаж «Дебошира» собрался вокруг него, они разожгли костер и сидели, вспоминая прошлое, полеты и планеты, на которых довелось побывать.
Позже оказалось, что он полз по кругу.
Проснувшись, Регос встал, сделал два шага и вышел из зарослей к кормовой части модуля.
ГЛАВА 3
Двое, которые летели на мурене «Китти», принадлежали к Лиге, почти официальной организации пангалактических контрабандистов. Одного звали Лого Ваттан, второго — Прион Де Фес. Оба принадлежали к нациям земного корня [См. примечания.], первый был мальтийцем, а второй — потомком эмигрантов с планеты Максвела.
Земляне давным-давно расползлись из Млечного Пути по двум другим галактикам, входящим в федерацию Оси, и на некоторых планетах иная среда обитания оказала сильное влияние на физиологию переселенцев. Мальта, где родился Лого Ваттан, имела двойное тяготение по сравнению с земным. Столетия жизни на ней привели к возникновению низкорослой, коренастой, ширококостной и очень выносливой нации.
Максвелониты, как и мальтийцы, оставаясь гуманоидами и нацией земного корня, лишились всех волос на теле, а взамен приобрели красную пигментацию кожи и пять крупных шишек, симметрично располагавшихся на черепе.
Они удачно дополняли друг друга и составляли неплохую пару. Мальтиец Лого Ваттан — низкорослый, широкоплечий, медлительный в движениях и постоянно настороженный — угрюм и ворчлив. Он казался тугодумом, но впечатление было обманчивым. А максвелонит Прион Де Фес высок, изящен и подвижен.
«Китти» летела без груза и возвращалась из галактики Лошадиная Голова.
Носовая часть мурены увенчана зазеркальным навигатором — устройством, позволяющим передвигаться в «зазеркалье», изнанке космоса. Мурена вышла из Зазеркалья для корректировки курса, когда ее системы уловили сигнал.
Лого Ваттан, выслушав сообщение, по привычке нахмурился и зычно крикнул:
— Иди сюда. Кажется, у нас неприятности…
В вогнутом экране он увидел отражение вошедшего в рубку максвелонита. Прион был одет в красные шаровары с бахромой и легкую кольчугу из плотно подогнанных матовых дисков. На ногах мокасины из синтетической кожи, на голове красный платок, под которым рельефно проступали шишки. Сам Ваттан предпочитал обычный черный комбинезон и ботинки на магнитных застежках.
— Что? — спросил Прион, усаживаясь во второе кресло.
— Видишь эту планету? Оттуда кто-то передает призывы о помощи.
— Ну? — удивился максвелонит, наклоняясь вперед. — А кто именно?
— Какой-то Регос. Регос Кренча. Просит забрать его. Что скажешь?
Прион наморщил лоб:
— Как «что»? Конечно, мы должны помочь…
— Вот то-то и оно… — Ваттан в досаде хлопнул себя ладонью по мощному бритому затылку. Он, пожалуй, плюнул бы на это дело и после корректировки курса дал команду на следующий прыжок. Но они летали вместе уже давно, и Лого успел хорошо изучить характер напарника — максвелонит просто не мог не откликнуться на призыв о помощи.
Сейчас спорить не имело смысла. Они выполнили работу, оплата, скорее всего, уже перечислена на их счет — как и проценты от оплаты, положенные Лиге. «Китти» без особой спешки возвращалась на станцию «Зеро», базу в центре галактики Жемчужного Пояса. Их никто не преследовал, кораблей двух самых влиятельных врагов Лиги контрабандистов — космопола и УК, Унии купцов, в ближайших окрестностях не наблюдалось.
Поэтому Лого не стал спорить и этим перевернул всю историю федерации Оси.
Спасенный оказался моложавым мужчиной с гладкой загорелой кожей и пышными русыми волосами. Его модуль разбился, невероятно, что передатчик остался цел.
— Месяц! — воскликнул он, узнав дату от Лого. — Месяц я пробыл там, представляете?
Когда мурена «Китти» покинула стратосферу безымянной планеты и автоматика вернулась к просчету дальнейшего курса, Лого с Прионом расположились в рубке, а спасенный отправился в душ. Оба контрабандиста заметили, что Регос чуть прихрамывает.