Вибрации, накрывая волной эйфории, растекались по всему телу, пришло чувство легкости и возможности покорить весь мир.
Облизнув пересохшие губы, я просидела так еще около десяти минут. Собравшись с силами, помыв тело и волосы и переодевшись в пижаму, я вышла.
Уже под конец банных процедур, ощущения сменились на неприятную боль в грудной клетке, и проснулся аппетит.
Немного посушив волосы, собрала их в неопрятный домашний пучок. Из-за влажности они с детства завивались у висков и на затылке, превращаясь в маленькие милые кучеряшки.
Кристиано все это время ждал на кухне, в этот раз на нем не было футболки, только штаны, он стоял босиком, сосредоточившись на моем внешнем виде.
– Хочешь есть? – спросила я, наливая в стакан воды и осушая его залпом так, что капли воды попали в ложбинку между грудей.
Поставив стакан со звуком, я снова посмотрела на мужа, а он, как завороженный, продолжал изучать меня, словно я вообще забыла одеться.
– Могу приготовить, что ты хочешь? – спросил он, и в моей голове возник ответ.
Тебя Кристиано.
Мне хотелось чего-то легкого, но сытного. Открыв холодильник, достала оттуда шесть яиц, помидоры и сладкий перец.
– Все в порядке, я приготовлю, – ответила я, разбивая яйца в миску, сосредоточенная на готовке.
Кристиано молча сел за стол, наблюдая за мной, я чувствовала взгляд на затылке, и от этого приятный холодок пробежался вдоль позвоночника. Мы молчали, слушая собственное дыхание и то, как нож соприкасался с доской.
– Не хочешь узнать, как прошла вечеринка? – молчание, определенно не то, что мне сейчас было нужно.
– Плохо.
Не трудно догадаться, что Кристиано имел в виду под фразой «плохо», но он молодец, в этот раз эмоций гнева на лице было меньше, гораздо.
– Знаю, ты раздражен, но хочу отметить, Джина прекрасно справляется с парнями вроде Уилсонов, – я обернулась, указывая на него ножом, и моя рука затряслась в воздухе.
Брови Кристиано взлетели вверх так, что на лбу образовалась пара горизонтальных линий. Кажется, его это не впечатлило, напротив, супруг ожидал, что его младшая сестра будет стрелять в упор в тех, кто ему не нравился.
– Мне достаточно того, что я увидел.
Отвернувшись, я продолжила резать овощи, замечая, как картинка перед глазами стала расплываться.
– Ты бы предпочел, чтобы сейчас на моем месте была Джина? – спросила я, разогревая сковородку, добавляя сливочное масло.
Стало интересно, как Вито справлялся со своими демонами, вызванными волшебными разноцветными таблетками? Возможно, у него была любимая девушка, которая решала все назревшие проблемы, или он просто мог кого-то вызвать. Для мужчин это не проблема.
– Я бы предпочел, чтобы моя жена оставалась в порядке, а не накаченная наркотиками из-за безмозглых и избалованных подростков, – он встал и подошёл ко мне сзади.
Когда Кристиано злился, его голос становился грубым и появлялись глубокие вертикальные морщины от того, как он сводил брови. Из-за нависших бровей глаза сужались и приобретали угловатую заостренную форму, наполняя их черным цветом, в котором можно было утонуть. И я хотела этого каждый раз, когда он так на меня смотрел.
Я слегка отстранилась, чтобы прогнать неприятную расплывшуюся пелену перед глазами, в грудной клетке снова что-то сдавило. Я нахмурилась, быстро заморгав.
– Думаю, в ближайшее время Джина не захочет посещать вечеринки, – ответила я, убирая выбившиеся волосы со лба, закидывая овощи на сковородку.
Я действительно надеялась на это.
– Присядь, – ставя передо мной стул, попросил Кристиано.
Видимо моя игра была безнадежна, все выглядело так, как и ощущалось. Плохо.
Мне действительно нужно было сесть. Потянувшись за спинкой стула и промахнувшись, я чуть было не упала, но Кристиано успел подхватить меня, и голова легла на его плечо.
– Витэлия! – рука коснулась моей щеки. – У тебя жар.
– Мой ужин, – сказала я, указывая на сковородку, которая превращала овощи в угли.
Усадив меня на стул, Кристиано быстро помешал, добавил яйца и накрыл все крышкой, убавив огонь. Намочив полотенце холодной водой, присел возле меня, прислонив его ко лбу.
– Есть закономерность каждый раз, когда вы с ней «веселитесь», – он выделил это слово специально. – Ты подвергаешь себя опасности. Мне это не нравится.
Он аккуратно прижимал холодное полотенце ко лбу и щекам по очереди, а я просто сидела и любовалась, не пропуская, как соблазнительно напрягались мышцы рук и тела. Экстази действительно являлось самым ужасным, что могло со мной произойти.
– Потому что мне доверено самое дорогое. Соглашаясь, я несу ответственность, так поступают старшие в семье.
Так поступала мафия, на этом держалась Ндрангета. Не важно, из какой ты страны, и какие кровные узы нас связывали, если ты в Ндрангете, ты в семье, а семья друг другу помогала и защищала.
Кристиано встал, поднимая крышку и проверяя омлет.
– Что-то нужно еще добавить?
– Да, немного сыра и зелени, – я готова была встать, но его рука меня остановила.
Через двадцать минут от нашего омлета ничего не осталось. Не знаю, жевала ли я его вообще, или куски сами проваливались в желудок, но испытывала гастрономическое удовольствие. Выпив еще три стакана воды, я все еще ощущала жажду.
Мы сидели в гостиной с выключенным светом, из освещения был только телевизор с минимальным звуком, который мы даже не слушали.
– Уже очень поздно, тебе не обязательно сидеть со мной, – после того, как я поела, мне стало лучше.
– Хочешь от меня избавиться? – Кристиано сидел на другом конце дивана, подперев голову рукой, наблюдая, как я боролась с дрожью во всем теле.
– А разве это возможно? – закатив глаза, я распустила волосы, прочёсывая пальцами пряди.
Кристиано резко схватил меня за лодыжку и дернул на себя так, что я упала на подушки головой, от неожиданности вскрикнув, упираясь в его каменное тело, которое нависло надо мной.
Сердце бешено застучало в груди от неожиданности действий или опасной близости. Я лежала под ним, уставившись в карие глаза, наполненные азартом и сдержанным желанием.
Мужская рука нежно коснулась щеки, и я почувствовала, как они начинали гореть, предательски подставляя меня.
– Жар спал, но твои ноги, – касаясь колена, супруг провел рукой по ноге, пробираясь к моим спальным шортам. – Ужасно холодные.
Резко встав с дивана, он вышел, и, вернувшись с одеялом, устроился снова на своем месте, укутавшись в него.
– Что ты делаешь? – спросила я, наблюдая за его действиями, полностью обескураженная.
– Иди сюда, – похлопав по месту рядом с собой, позвал Кристиано. – Давай, mon âme, смелее.
Моя мама так делала, когда была сильная гроза, и в доме отключали свет, тогда она зажигала свечи в гостиной, мы садились на диван, кутались в плед с головой, и она рассказывала сказки. Так мама старалась отвлечь внимание, чтобы я не боялась темноты, но вся правда заключалась в том, что боялась она сама.
Встав с дивана, я осторожно подошла к Кристиано и опустилась рядом, закидывая на него ноги. Накрывая одеялом, он погрузил меня в свои теплые объятия. Без сопротивления я положила голову на его грудь, услышав равномерное сердцебиение.
Сама не заметив, что действительно замерзла, прижалась к нему сильнее, унимая дрожь.
– Мама в детстве тоже так делала, – глаза защипало от подступивших слез.
Кристиано ничего не ответил, его губы коснулись моего виска, а руки под одеялом гладили ноги.
– В детстве на Рождество отец покупал нам с Антонио целые коробки со сладостями, а мама прятала их, потому что мы не знали меры и покрывались аллергией на следующее утро.
– Все любят сладости, взрослые не исключение, – ответила я, представляя маленького Кристиано перепачканного шоколадом.
– Если бы тут был Антонио, то он бы сейчас сказал что-то вроде: «С конфет я перешел на сладких девочек», – Кристиано повторил интонацию очень похожую на Антонио.
– Я любила мандарины, их запах – это напоминание о том, что пришла зима.
Размеренное дыхание Кристиано успокаивало, его грудь вздымалась, укачивая меня, из-за чего я прикрыла глаза, пытаясь избавиться от боли нахлынувших воспоминаний детства.
– Могу я спросить? – его голос снова заставил открыть глаза.
Я догадывалась, какого рода будет вопрос, если не сейчас, то мы вернемся к нему снова. Уверенна, в тот день, когда я забыла фото на туалетном столе в гардеробной, он видел его, но специально не сделал акцент.
– Почему ты не заинтересована найти убийцу своих родителей?
Отстранившись, я, наконец, встретилась взглядос с мужем, пытаясь не разглядеть в его глазах сожаление. На протяжении четырех лет я видела печальные глаза, но в Кристиано разглядела лишь любопытство.
– Потому что это прошлое, которое невозможно исправить. Самая жестокая месть не убийство, а безразличие к прошлому.
Мои родители не хотели бы, чтобы их единственная дочь прожила жизнь, потратив ее большую часть на месть. В конечном итоге, месть не успокаивает душу. Возможно, до тех пор, пока ты сам не покинешь этот мир.
Вместо этого, они предпочли бы увидеть меня счастливой, замужем за любимым человеком, который достойно пройдет со мной по жизни рука об руку.
Теплая ладонь Кристиано легла на мою щеку, смахнув слезу, которую я не заметила, как обронила.
– Даже когда ты плачешь, ты все еще очень сильная, – от его слов у меня застрял ком в горле. – Пусть не сейчас, но мое плечо всегда к твоим услугам, только для тебя, Витэлия.
– Мне нужно попить воды, – ответила я, выбираясь из теплых объятий и исчезая в дверях, убежала прочь от своих чувств.
19 глава
Соскучившись по природе, пока находилась в каменных джунглях города, я решила навестить Ясмину. Мы сидели в саду и пили кофе, Ясмина показывала журналы со своей летней коллекцией.
Она создавала прекрасные вещи, меня всегда восхищали творческие люди, которые могли делать поистине прекрасное, будь то музыка, картины или одежда.