вляется тем объектом любви, которую ты хочешь.
– Кого ты пытаешься обмануть? – задыхаясь от слез, Джина оттолкнула мою руку. – Себя? Просто прими тот факт, что твоя семья от тебя избавилась, потому что ты создала слишком много проблем, поэтому выдала замуж за моего бессердечного брата.
– Кто знает, – пожав плечами, спокойно ответила я. – Возможно, этот брак сработает. Твой брат старается.
Боковым зрением я заметила, как Кристиано повернулся и посмотрел на меня сверху, не вмешиваясь в разговор.
Джина закатила глаза и собиралась уходить, но Кристиано снова ее остановил, развернув и протягивая руку.
– Карта и телефон, живо!
– Может, еще домашний арест организуешь? – спросила девушка, сложив руки на груди, полностью раздраженная просьбой брата.
– Так и сделаем. Я жду! – Кристиано был серьезен, всегда.
– Мама?! – Джина взвизгнула, надеясь на поддержку матери.
– Я устала Джина, правда. И ты знаешь, что мое слово не выше слова Кристиано в этом доме, – она покачала головой, усевшись на место, продолжая есть свой салат.
– Надеюсь, у тебя никогда не будет дочери! – она достала телефон из бокового кармана вместе с купюрами и картой, вкладывая в руку Кристиано. – Потому что ты уничтожишь ее своими запретами.
Развернувшись, Джина побежала вверх по лестнице, но что-то ее остановило, она обернулась и посмотрела на меня.
– Поступки бывают преднамеренными, ради достижения желаемого.
Она хотела настроить меня против брата, говоря двусмысленно. И я бы поверила, если бы совсем не знала Кристиано.
Вернувшись к столу, я продолжила есть, но на Кристиано не было лица, Антонио пододвинул ему бокал с виски, и муж к нему не притронулся, просто облокотившись на спинку стула, уставился в одну точку.
– Видимо мы что-то упустили в воспитании нашего младшего ребенка. Я, как мать, прошу прощения за свою дочь.
– Вам не стоит извиняться, – отмахнулась Лиа, заполняя комнату нежным голосом. – Джина просто учится на своих ошибках, в этом возрасте вылетают самые ужасные слова, но они не имеют смысла.
Мой телефон завибрировал, и я, не посмотрев на экран, сразу же приняла звонок, коротко извинившись, выходя на улицу.
– Витэлия, – голос Розабеллы был тихим, но я уловила беспокойство.
– Что случилось?
– Пока ничего, но…
Она замолчала, на фоне послышались голоса, но мне не удалось разобрать ни слова. Было похоже, что кузина пряталась от посторонних лиц без возможности говорить открыто.
Я задержала взгляд на белом седане Лиа, который стоял припаркованный у ворот примерно в тридцати метрах от крыльца.
– Розабелла?
– Мы в больнице, кажется, у бабушки случился сердечный приступ.
Дверь резко распахнулась, и передо мной появился Кристиано, его глаза выглядели испуганно, и в ту же секунду раздался взрыв.
23 глава
Падая на колени, я закрыла голову руками, выронив телефон. Осколки метала и пластика, разлетевшиеся по периметру, достигли нас у входа. Сильные руки Кристиано обвили мою талию, сильнее прижимая к себе и пряча в объятиях.
Мелкие камни с землей посыпались сверху, и через минуту до нас дошел запах горючего.
Крики охраны, доносящиеся у ворот, достигли моего слуха, и на крыльцо выбежал Антонио, а за ним Лиа и Ясмина, остановившись в дверях.
– Ты не ранена? – взяв в руки мое лицо, поворачивая к себе, спросил Кристиано.
Взглянув через его плечо, увидела оранжевое пламя, стремительно жаждущее охватить другие автомобили, которое старательно пытались потушить люди Ндрангеты. Машина Лиа превратилась в кабриолет, в котором не было даже намека на двери.
Вернувшись к обеспокоенным глазам Кристиано, я кивнула и вспомнила, что разговаривала с Розабеллой. Вырвалась из объятий в поисках телефона, к счастью звонок прервался.
Кристиано присоединился к брату, отгоняя оставшиеся машины, подальше от пожара.
– Все хорошо? – коснувшись моего плеча, спросила Лиа, но продолжала нервно смотреть на свою машину. – Кристиано позвонили, и он сразу же побежал за тобой.
Я не знала, как можно было совместить все это, меня, звонок и машину Лиа. Как бы я не пыталась, пазл в голове не собирался.
Было ли это покушение на Лиа? Кто звонил Кристиано?
Не оправившись от взрыва, в голове все еще крутились слова Розабеллы. Патриция в больнице, я быстро набрала смску, чтобы она меня держала в курсе дальнейших событий. Охрана уже потушила большую часть пламени.
Набирая номер дяди Валерио, включился автоответчик, прикусив щеку от волнения, я стала ходить из стороны в сторону, пытаясь совладать с нервами. Теодоро был единственным, кто стабильно находился в зоне доступа, прошло три гудка, прежде чем он поднял трубку.
– Что произошло? – без приветствия я приступила к расспросам. – Почему она попала в больницу, Тео?
Сглотнув, я была готова к любой информации. Рано или поздно это должно было произойти, Патриция никогда не жалела себя, но возраст это то, с чем человек не мог примириться и подчинить себе, становясь слабее и менее выносливее, требовалось больше отдыха на восстановление сил. Но она делала все с точностью до наоборот, не потому что не могла примириться со старостью. У Патриции не было доверия, она не видела приемников даже в лице единственного живого сына и все еще сомневалась.
Валерио прекрасно справлялся с делами управления, как босс Калабрии, но не как не член тайного общества Санта.
– Успокойся, все в порядке, – голос Теодоро был спокойным, я выдохнула, прижимая ладонь ко лбу, на пару секунд прикрыв глаза. – Ее состояние стабильно, она находится под наблюдением наших врачей.
– Последний раз ей нездоровилось, когда мы разговаривали. Уверена, есть что-то еще, кроме переутомления, – я почувствовала, как чья-то рука схватила меня за локоть, и, обернувшись, увидела Ясмину, она взволнованно смотрела на меня.
– Витэлия, я не тот, кто должен говорить тебе это но…– Тео замолчал, а затем вздохнул. – Она много курит и практически не отдыхает, к какому итогу это должно привести?
В такие моменты хотелось быть глупой, наивной маленькой девочкой, которая верила в сказки и надеялась, что любимые люди проживут еще вечность до того, как закроют глаза и покинут мир навсегда.
Не хотелось слышать слово «смерть», потому что Патриция была моим спасательным кругом, она протянула руку, когда я так отчаянно нуждалась в спасении. Продолжала трудиться, взяв всю ответственность за маленького человека в свои руки, предоставила новый дом, семью, образование и заботу. Такую, на какую хватало сил, бабушка перебарывала себя, потому что не умела быть нежной, но училась вместе со мной заново чувствовать и дарить любовь.
Сейчас Патриции требовалась поддержка и забота, а я была так далеко, что не могла побыть с ней даже в тишине и взять ее за руку. Это больно било в самые отдаленные места сердца.
Я подняла голову высоко к небу, чтобы прогнать печаль нагрянувших слез, которые застилали глаза.
– Какой диагноз? – прошептала я, из-за образовавшегося кома в горле.
– Ишемическая болезнь сердца.
Ясмина стояла рядом, приобняв меня за плечи, кажется, она знала, о чем шла речь. То, как женщина аккуратно поглаживала меня другой рукой, дарило успокаивающий эффект.
– Как давно? – я знала, что это не новоприобретённый диагноз.
Кристиано подошел к нам, рукава его рубашки были закатаны до локтей, открывая вид на вздувшиеся вены, которые уходили под белую ткань. Собравшись с силами, я натянула маску абсолютного спокойствия и кивнула Ясмине, что все в порядке, она оставила нас с Кристиано наедине.
– Шесть лет. Зная Патрицию, она была бы рада меньше всего, узнав, как ты беспокоишься о ее здоровье, – сразу же подбодрил меня Теодоро. – Мне пора.
– Хорошо.
– Она еще побудет с нами, Витэлия. Патриция Конделло очень властная женщина, если прикажет, то даже собственные органы не в праве ей будут отказать.
После этих слов брат отключился, оставив на моем лице едва заметную улыбку. Теодоро больше всего не мог терпеть слезы и грусть на прекрасных лицах сестер. И чтобы исправить это, готов был сделать все возможное, заставив нас улыбнуться.
– Мне нужно уехать. – Кристиано сказал это с тоской, словно каждое расставание давалось все труднее.
– Ты знаешь, кто это был? – мы перешли к вопросу о взрыве.
Мэр Уилсон не мог отомстить за угрозу, он был связан по рукам и ногам, и каждая минута его жизни и репутация были в наших руках.
– Вито отвезет тебя домой. Не стоит переживать об этом, – он коснулся моей щеки, проводя костяшками пальцев.
– Стоит ли мне остаться с Ясминой?
Я не была уверена, и сил, чтобы думать о том, требовалась ли моя помощь в защите дома, не осталось. Разум и сердце были в Италии.
– Лиа останется, но если ты хочешь.
– Мне нужно побыть одной, – это звучало, как просьба с моей стороны. – Будь осторожен, не хочу стать вдовой так рано.
Вито привез меня домой, когда на улице уже стемнело, и небо окрасилось в черный цвет. Упав на кровать животом вниз, я потянулась к прикроватной тумбочке и достала родительскую фотографию.
Не знаю, как долго лежала в полной тишине, просто уставившись на снимок и разглядывая счастливые лица, прежде чем глаза закрылись.
Мы с Вито возвращались из спортивного зала, на улице уже во всю светило солнце, от чего еще больше припекало к моим черным легинсам. Уже последние три недели показатели термометра превышали отметку в тридцать градусов, по ощущениям было все сорок.
Мои щеки и без того покраснели из-за силовых тренировок, которые устроил Вито, чтобы я не теряла сноровку.
Проснулась я позже обычного в пустой холодной кровати, Кристиано не появился. На телефоне с разницей в тринадцать минут были сообщения от Розабеллы и Теодоро о том, что Патриция уже дома и ей гораздо лучше. Лиа позвонила, когда мы были уже в зале, чтобы узнать новости от Кристиано, но Вито лишь отрицательно покачал головой. Со вчерашнего вечера они с Антонио просто исчезли.