– Успокойся. Никакой свадьбы не будет, слышишь? Я приеду, и мы вместе уедем в Канаду, – мое желание увидеть мертвого Руфино Босси возрастало. – Поняла?
– Обещай, – прохрипела она в трубку.
– Обещаю.
Погрузившись в эмоциональное торнадо, я упустила, что Кристиано все это время был рядом, молча ожидая моего решения поделиться с ним информацией.
– Мне нужна твоя помощь, – начала я свой рассказ.
26 глава
Мы ушли глубоко в лес подальше от местности. На здоровом плече Кристиано нес сумку с моим подарком, который я до сих пор не успела опробовать, сейчас пришло самое подходящее время.
Обустроившись в подходящем месте, достав снайперскую винтовку, муж провел инструктаж для правильного использования оружия.
– Повернись вполоборота направо по отношению к цели, не приставляя левую ногу, – взяв меня за талию и направляя, сказал супруг. – Распредели тяжесть тела так, чтобы было комфортно обеим ногам.
Его голос снимал напряжение лучше, чем сам процесс. Послушно выполняя все указания учителя, я все еще злилась по прошествию неприятного разговора с Розабеллой.
Когда рассказала Кристиано о случившимся, он молча выслушал меня и предложил прогуляться, сняв все внутреннее напряжение и пообещав, что поможет оказать давление и забрать Розабеллу в Канаду.
– Одновременно подавая правую руку по ремню, нужно снять винтовку с плеча, подхватив ее левой рукой снизу за ствольные накладки. Вот так, умница.
Продолжая направлять, нежно касаясь моих рук, тела, медленно проводя своими руками, Кристиано, будто специально, сбивал фокус моего внимания, обращая его на себя. Мужское тело плотно прижималось к моему, от чего под палящим солнцем стало припекать еще больше.
– Пытаешься меня соблазнить или научить? – поинтересовалась я, зная ответ.
– Вырабатываю иммунитет к внешним факторам. Ты должна быть собрана и сконцентрирована только на цели, солдат, – опуская свои руки, откидывая мои прилипшие волосы с шеи, касаясь губами, он оставил влажный поцелуй. – Готова? Пока я не дам команду.
Находясь в стойке, прицелившись, зажмуривая левый глаз, правым смотрела в прорезь прицельной планки на вершину мушки так, чтобы она находилась посередине прорези, а ее вершина была наравне с верхними краями гривки. При прицеливании нужно было следить за тем, чтобы прицельная планка занимала горизонтальное положение.
Кристиано продолжал целовать кожу на шее, выводя меня из равновесия, сбивая с прицела. Желание бросить оружие к ногам стремительно росло, прикрывая второй глаз, я наслаждалась ласками.
– Огонь! – резкий голос вывел меня из комы наслаждения.
Затаив дыхание, плавно нажимала на спусковой крючок до тех пор, пока не произошел выстрел, поразивший цель.
Обернувшись, одарила его победной ухмылкой, встречаясь с одобрительным кивком. Кристиано заключил меня в объятия, целуя в губы.
– Это было отлично, – прошептал он в мои губы, снова целуя.
– Ты специально отвечаешь так, чтобы угодить мне? – легонько толкнула его в грудь.
Мне была важна настоящая оценка.
– Никогда таким не занимался. Зачем мне угождать, если в действительности я говорю то, о чем думаю? – слегка наклонив голову в сторону, он смотрел на меня с благодарностью и наслаждением. – Я восхищаюсь тобой. Никакой лести.
Весь день мы провели на свежем воздухе, периодически прячась от жары под кондиционером. Ближе к вечеру мы спустились к лодочному домику, Кристиано жарил мясо на гриле, пока я готовила овощной салат.
Решив отпустить ситуацию на время нашего совместного отдыха, я отбрасывала все плохие мысли. Стрельба очень помогла выпустить пар, расслабляя напряженное тело, к сожалению, сейчас я бы не смогла помочь Розабелле сбежать. Меня успокаивало, что Теодоро был рядом с ней.
Играю с куклами на своем плюшевом ковре в комнате, обстановка та же, что в детстве, когда мы жили в России. Увлеченная процессом, обернувшись, вижу свое отражение в зеркале, встроенном в шкаф. На меня смотрит Витэлия из будущего, уже не та девятилетняя девочка, а взрослая я.
Снизу раздается грохот, и я подрываюсь на ноги, осознавая, что происходит. Слышу, как бьется посуда, и раздаются мамины крики, заглушенные выстрелами. Бегу в комнату родителей, достаю пистолет из-под матраса с правой стороны, который папа хранит в спальне.
У меня нет времени, недостаточно. Сердце колотится от страха, страха не успеть. Бегу по лестнице, пролетаю лестничный пролет и буквально спрыгиваю вниз. Главное успеть, добежать.
– Мама! – кричу я, мне нужно услышать ее голос.
Заметив удаляющуюся спину врага, стреляю, и тело солдата падает. Забегаю в пустой зал, где в последний раз видела маму.
Сердце пропускает три удара, заставляя меня безжизненно опустить руки, выронив пистолет на деревянный пол. Мама лежит лицом вниз, ее белокурые локоны небрежно спадают на бледное лицо, застывшее в ужасе. Белоснежный ковер, который мама долго выбирала, отлично впитывает бордовую кровь, что сочится из ее живота.
Глаза застилает пеленой слез, упав на колени перед ее телом, не знаю, как помочь. Из меня вырываются громкие всхлипы и крик, взяв ее холодные руки, испачканные в собственной крови, замечаю тот самый браслет на запястье.
– Прости, – склонив голову, прижимаюсь своим телом к ее. – Прости меня, я снова опоздала.
В попытках поднять обездвиженное тело матери, захлебываюсь в слезах. Тут же чувствую затылком, как в него упирается холодный ствол пистолета, и замираю на месте.
– Твое последнее слово, Витэлия?
Выстрел.
Подскочив на кровати, широко раскрыла глаза. Потребовалось несколько минут, чтобы вернуться в реальность ото сна. Мои руки сжимали в кулаках простынь. Повернув голову, проверила, не разбудила ли Кристиано, медленно встала, вытирая испарину со лба. Вся спальная одежда тоже была влажной.
Переодевшись, вышла на террасу, вдохнув носом воздух, наслаждаясь ранним восходом солнца. Тело все еще дрожало от ночного кошмара, который вот уже на протяжении нескольких лет не переставал меняться. Видя себя взрослой, все еще была не способна никого спасти.
Фрагменты прошлого преследовали, заставляя чувствовать себя еще более жалкой и беспомощной.
– Извини, я разбудила тебя, – сказала я с сожалением, как только Кристиано заключил меня в объятия.
– Глаза их полны заката, сердца их полны рассвета, – цитируя Бродского, ответил он, согревая в своих объятиях.
Фраза была красивой и подходящей нам. Мы жили в темном мире с рождения, наши судьбы были фатальны и, чтобы жить, совершали не самые светлые поступки. Однако, наслаждались светом, что створяли наши сердца, успокаивая души друг друга, забывая про тьму.
– Ты не спросишь? – завороженная восходом солнца, окончательно успокоилась в объятиях мужчины.
– Мое предложение бессрочно, я всегда готов тебя выслушать. Но…– он тяжело вздохнул, словно ему было больно. – Я не хочу причинять тебе боль, задавая вопросы, которые могут навредить. Вместо этого, хочу создавать события, что будут радовать тебя, чтобы ты улыбалась.
– Твое плечо…только для меня, – повторила его слова, которые муж когда-то произнес.
– Верно, – целуя в макушку, потирая мои плечи, ответил Кристиано. – Пойдем, я приготовлю нам кофе.
Спустившись к лодочному домику, я осталась на улице, пока Кристиано готовил нам кофе. Протирая уличный стол, возвращаясь в дом, увидела лодку, подойдя ближе, заметила пару уток, что кружили рядом.
В лодке лежал кусок хлеба, видимо какая-то птица обронила, и это привлекло внимание пернатых. Аккуратно забралась в лодку, что стала сильно раскачиваться, портив ровную водную гладь.
Раскрошив хлеб в воду, привлекла водоплавающих жителей. Засмотревшись, я не заметила, как лодка стала отдаляться от берега.
Решив вернуться, мои глаза тут же расширились, увидев, что лодка была плохо закреплена. Я вцепилась стальной хваткой по краям, не в силах двинуться с места.
Мой разум приготовился к наихудшему сценарию. Сглотнув, мгновенно почувствовала сухость во рту, конечности покалывало от атаковавшей нервозности, сопровождающейся панической атакой.
Хотелось кричать, но вместо этого, я просто крутила головой, покусывая нижнюю губу, в попытках найти хоть какое-то спасение, пока не увидела Кристиано, выходящего из дома.
– Что ты делаешь? – сведя брови, хмурясь, спросил он.
Отличный вопрос.
К сожалению, в данную минуту, было сложно придумать даже шутку. Расстояние было не таким критичным, но из-за страха глубины и внутренней паники, одолевшей тело, в глазах между мной и берегом была целая пропасть.
– Кажется, у меня паническая атака, – все, что могла ответить я.
Кристиано тут же сорвался с места, снимая с себя обувь и одежду. Волна беспокойства прошлась по телу, обжигая кожу, когда он стал опускаться в воду.
– Твоя рана! – закричала я, не одобряя поступок мужа в тот момент, когда он уже погрузился в воду. – Кристиано, твое плечо, прошло слишком мало времени.
Мой голос был похож на тихий вой бродячей собаки, которая обессиленно хваталась за жизнь. Настолько жалко я выглядела в своих же глазах.
– Успокойся, возьми меня за руку, – сказал супруг, направляя лодку, сокращая расстояние до берега. Я послушно перехватила его пальцы своими.
Выбравшись из лодки, быстро побежала в дом за полотенцами и стерильными бинтами. Все, о чем я думала, это рана на плече Кристиано, не заметив, как перевела фокус тревоги.
Он сидел на небольшом диване, пока я обрабатывала рану, сидя на коленях. Его свободная рука по-хозяйски лежала на моем бедре. На столе стоял уже остывшей кофе. Я вздохнула с мыслями, что наше утро было испорчено.
– Готово, – сказала я, собирая оставшиеся бинты в коробку.
– Ты не умеешь плавать? – спросил Кристиано, я отрицательно покачала головой.
– Нет. Меня охватывает паника, когда оказываюсь в воде без возможности коснуться дна, – вставая с колен Кристиано, подала ему футболку. – Спасибо.