Уезжая на другой конец города, впереди нас ехала машина, в которой были Валерио и Алдо. Ощущая беспокойство, постоянно покусывая губы, наблюдала, как плыли деревья, превращаясь в единую темно-зеленую полосу. Мышцы тела были напряжены, от чего желудок скручивало в тугой узел.
Все мои потребности возмездия сошлись до минимума, мне хотелось убежать. Пересиливая свой страх, выдохнула, когда мы подъехали к небольшому дому. Он был из камня и намного меньше, чем виллы, которые мы привыкли видеть, находясь у моря. Вокруг не было никаких близлежащих домов, словно забытая людьми местность или специально отстроенное убежище.
Валерио и Алдо прошли внутрь дома, я последовала за ними, но Кристиано остановил меня.
– Пообещай мне, что скажешь, если тебе станет некомфортно, и мы уйдем.
Его голос стал ниже и глубже, напоминая о том, что муж находился рядом, что бы ни произошло.
– Обещаю, – коснувшись сжатого кулака, проходя внутрь.
Все оказалась намного мрачнее внутри, чем снаружи. Обшарпанные стены, минимальное количество мебели, которая всем своим внешним видом намекала отправиться на помойку. Под ногами песок вперемешку с осколками от бутылок, у дома давно не было хозяина. Нам пришлось спускаться в подвал вниз по крутой лестнице. Повезло, что на мне была подходящая обувь на плоской подошве, но я все еще держала Кристиано за руку, спускаясь следом.
Внизу пахло сыростью и мочой, а голая лампочка, что висела напротив железной двери с массивным затвором, моргала, раздражая глаза.
Момент истины, когда я переступала порог комнаты, поднимая глаза, увидев в другом конце комнаты Руфино Босси.
Повернувшись в сторону Алдо и Валерио, я снова посмотрела на старика.
– Здравствуй, Витэлия.
Мужчина сидел на полу, в комнате было пусто, ни матраса, ни стула, даже бутылки с водой, абсолютно ничего. Окон тоже не было, только огромная черная паутина в правом углу и тошнотворный запах, от которого подступил ком к горлу.
– Это все же были вы? – сглатывая рвотные позывы, сказала я.
– Тебе понравились мои посылки?
На нем не было галстука, брюки грязные, а рубашка мятой. Руфино проводил тут больше суток. Тяжелое дыхание и трясущиеся конечности говорили о том, что он слаб и голоден, но это не мешало продолжать издеваться. Если его не кормили, значит, сейчас он восполнит свою энергию болью и ненавистью, что попытается вызвать у людей в этой комнате.
– Ваши жалкие попытки меня напугать загнали вас в ловушку, Руфино. Только посмотрите, где вы оказались из-за своей мести?
Мое тело расслабилось, я ожидала увидеть кого-то более непредсказуемого, но Босси… Все эти месяцы старик просто был моей тенью. Сообщения, люди, действующие от его лица, он просто выбрал подходящий момент, отводя подозрения.
– О, милая Витэлия, за всю свою жизнь я побывал в разных местах, но то, что ты мне устроила…быть тут сущий пустяк, – он смотрел на меня с призрением, вспомнился наглый взгляд его младшего сына Паоло, которого я убила. – Алдо, я надеялся, что ты останешься гнить в тюрьме, твое освобождение не входило в мои планы. Без тебя справиться с Кристиано было бы проще, особенно, когда у него появился балласт.
Мужчина оглядывал каждого, о ком говорил, насмехаясь и оскверняя, чувствуя себя все еще выше всех в этой комнате.
– Руфино, то, что ты находишься в высшем совете, не укрывает тебя от законов, – ответил Алдо, его руки находились в карманах брюк, а поза была открытой и расслабленной, чего не сказать о Валерио. – До сегодняшнего дня я был уверен, что попал в тюрьму не из-за таланта клана Каморры. Они бы не справились в одиночку, но благодаря тебе, точнее информации, которую ты им предоставил, все вышло.
Пришло время удивляться, обернувшись на Кристиано, что стиснул челюсть, пронзая Босси взглядом, если бы не обстоятельства, он бы давно раздавил старика голыми руками.
– Однако, я остаюсь самый креативным в Ндрангете, пока вы, как щенки, пресмыкаетесь, – выплюнул он на слова Алдо. – Наше будущее с Каморрой.
– Твое будущее для тебя закончено, – прорычал Кристиано, делая шаг навстречу, но отец остановил его жестом руки.
В словах Кристиано была самая жестокая правда. На этом все. Ндрангета не прощала изменников, действующих за спиной с вражеским кланом, причиняя вред своей локале. Этот грех был непростительным, на моей памяти не было историй о том, чтобы прощали за такие проступки, виноват один, виновата вся семья. Искупить этот грех можно было лишь одним путем, смертью.
– Сынок, ты стал слабым с появлением женщины, но мне понравился твой подарок. Очень оригинально и совсем не похоже на подчерк твоего отца. – Кристиано отправил конечности в коробке, которая вернулась к нам обратно. – Но ты был так зациклен на Каморре, что ошибся и навлек на свою семью новую войну, убил старшего сына босса Каморры. Между прочим, он был любимчиком. А ты не подумал, как Патриция помогла тебе? Может быть, она поговорила со мной, а я договорился? Иначе, как ты объяснишь то, что твоего отца так быстро переправили в другую страну из тюрьмы?
– Не смейте привлекать сюда Патрицию! – закричала я, не в силах слушать этот бред, что походил больше на правду.
Грань между правдой и ложью смешались, мужчина снова взглянул на меня, протирая залысину, громко рассмеявшись.
– Наивная, маленькая Витэлия. Должен признать, она вырастила из тебя война, под стать себе. Тебе понравился мой последний подарок? я не стал тратиться на упаковку.
Вспоминая плюшевую игрушку с криками моей матери, сердце заныло, сжав кулаки, я открыла рот, чтобы ответить, но он меня перебил:
– Подожди, прежде чем что-то говорить, – поднимая руку, останавливая. – Какой момент был более болезненным, крики матери или смерть Эммы?
– Больной ублюдок! – Кристиано подорвался к нему, хватая за грудки, поднимая с пола, замахиваясь для удара.
– Кристиано! – останавливая мужа. – Пусть скажет.
Попросила я дрожащим голосом, подходя к ним ближе. Руфино был старым человеком, удары Кристиано нанесли бы ему необратимые последствия, которые могли привести к мгновенной смерти.
Кристиано отошел на пару шагов, собираясь с силами, усмиряя свою злость.
– Одинаково, мне было больно одинаково Руфино! Но между нашими грехами есть огромная разница, вы убиваете в жажде мести, ненависти и зависти. Я убила по справедливости, защищая свою семью! – я смотрела в его глаза и видела лишь удовлетворение, ни сожаления, ни раскаяния. – Теперь ваша очередь отвечать. Откуда у вас запись с места убийства моей семьи?
Мысленно, я подготовила себя, догадываясь, каким будет его ответ. У Руфино Босси не было чувств сопереживания, он не умел отличать хорошее от плохого, на месте сердца у него был камень, и пустота вместо души.
Теперь все складывалась в четкую картинку, заточение Алдо на долгие четыре года в тюрьме, сотрудничество с кланом Каморры, подкуп мэра Торонто, убийство Эммы, угрозы и посылки в мой адрес, все это было спланированно Руфино от начала и до конца. В его жестоких действиях прослеживалась закономерность, нужно было перейти ему дорогу, чтобы обрушить на себя неприятности.
Дрожь пробрала мое тело, пульс участился, а губы пересохли от волнения, произнося вслух то, что, казалось, я никогда не стану говорить.
– Вы убили моих родителей?
– Твой отец заслуживал смерти от моей руки, но нет. Есть человек, который превзошел нас всех, и ты хорошо с ним знакома, – он облизнул потрескавшиеся губы, оскалившись, сделав паузу, испытывая терпение.
Руфино было сложно стоять на ногах, поэтому он оперся о стену, тяжело дыша. Одна нога была выставлена вперед, на которую мужчина опирался правой рукой. Его рубашка вылезла из брюк и оголяла низ большого живота, только сейчас я почувствовала запах пота.
Нахмурившись, сделав шаг назад, мое сердце волнительно стучало в груди, отдавая в уши так, что барабанные перепонки готовы были взорваться.
– Патриция. Человек, который дал тебе все, которого ты так защищаешь и уважаешь, сначала все разрушил. Ну и? Кто теперь самый страшный монстр в твоих кошмарах?
Я услышала, как легкие выпустили остаток воздуха, издавая непонятный звук, сорвавшийся с моих губ. Отшатнувшись назад, чувствовала, как Кристиано подхватил меня под локоть, чтобы я не упала.
– Нет, вы врете! Это не правда! – я обернулась к дяде и Алдо, почувствовав дорожки из слез на щеках. – Это не может быть правдой.
– Руфино, ты выжил из ума, о чем ты говоришь? – не выдержав, подошел к нему Алдо, схватив за предплечье, встряхнув. – Твои игры закончены!
– Тогда зачем он тут? – указывая на Валерио, спросил Босси. – Валерио тот, кто знал о преступлении своей матери.
Все разом обернулись на дядю, на котором не было лица. Его глаза уставились в бетонный пол, желая провалиться сквозь землю.
– Дядя, он же врет? Скажи, что он врет, она не могла! – подойдя к Валерио, прося опровергнуть сказанное, но он только подтверждал, продолжая смотреть в пол, молча. – Зачем ей убивать собственного сына?
Все это походило на безумие, не обязательно быть больным, чтобы сойти с ума. Я не могла подобрать слов, не говоря о том, чтобы сформулировать их в голове. Метая взгляд от дяди к Руфино, Алдо тоже был растерян, а Кристианно настороженно наблюдал за мной.
– Твой дед считал ее слишком амбициозной и недостаточно умной, чтобы управлять мафией. И это его погубило, он недооценил способности этой сумасшедшей, – ухмыльнулся Руфино, сползая по стене, устраиваясь на полу.
Джузеппе Конделло считался справедливым, но очень властным и жестоким боссом Италии, после его ухода люди Ндрангеты считали, что Санта распадется, и большая часть солдат покинет организацию. Патриция, что заняла пост своего покойного мужа, продолжила династию жестокого управления, заручившись поддержкой России.
– На что ты намекаешь Руфино? – Алдо ничего не понимал, задавая наводящие вопросы, чтобы разобраться с путаницей, связанной с нашей семьей.
– Мне нужна вода, дайте мне попить, и тогда будет вам правда, – голос старика осип, слова были еле разборчивыми.