Ноа поднялся с кровати и стиснул зубы. Один поцелуй — и вот он уже думает о Лили, сидя в своей старой комнате. Похоже, он действительно переступил черту.
Ноа прислонился к дверному косяку и прикрыл глаза. Свадьба брата уже на носу, и он сумеет поддерживать чисто дружеские отношения с Лили до конца. Пусть свадьба пройдет гладко. Он запрет чувства на замок, иначе ничего хорошего не выйдет. А когда свадьбу отыграют, он решит, что делать дальше.
— Ноа.
Он вздрогнул, услышав голос брата. Эндрю стоял у основания лестницы.
— Привет.
— Что ты там делаешь?
Ноа напрягся. Незачем брату знать, что он думает о родном доме и о себе. Да и стоит ли горевать о прошлом? Отца не вернуть. Прожитые годы — тоже. Следует жить настоящим. А думать о будущем пока рано.
— Да так. Решил посмотреть, где я жил.
Эндрю кивнул:
— Есть свободная минутка? Я хочу поговорить с тобой кое о чем.
— Конечно.
Ноа еще раз кинул взгляд на дверь спальни и потопал вниз, обулся, и они с братом молча направились к лугу.
Солнце еще не село. Трава под ногами казалась розоватой, а разбросанные по небу облака приобрели оттенок лаванды. Это было любимое время Ноа — время, когда спадает жара и можно глубоко вздохнуть, ознаменовав конец рабочего дня, время, когда трудно поверить, что он вообще уезжал отсюда.
— Я рад, что ты оказался здесь сегодня, — начал Эндрю.
Они остановились на краю луга, любуясь стелющейся по ветру травой.
— Я не ожидал, что Красавка будет рожать днем.
Ноа вспомнил, какое облегчение он испытал, застав Лили в доме. Он уже давно не помогал кобыле жеребиться и немного боялся. Сомневался, что справится одной рукой. Но Лили выручила его всего лишь своим присутствием, и он почувствовал себя сильным.
— Рад стараться.
— Твоя помощь важнее, чем ты можешь себе представить. Ноа. Этим летом я бы не справился без тебя.
— Ты бы нанял кого-нибудь.
— Но ты — член семьи.
У Ноа возникло неприятное ощущение в груди. Эндрю не смотрел на него, уставившись куда-то вдаль.
Они оба молчали, и беспокойство нарастало. Наконец Ноа указал на луг:
— Скоро пора начинать второй покос, тебе не кажется?
— Доусон займется этим. Слушай, я вытащил тебя сюда, чтобы сказать кое-что.
Эндрю произнес это совсем безрадостно. Он собирается поговорить о Джен? О ранчо? О Ноа?
— Ну, давая. — Он сунул руку в карман и уставился на брата.
Эндрю не отвел взгляд и сказал:
— Я пригласил на свадьбу нашу мать.
Ноа чуть не задохнулся:
— Что?! Нашу мать? Ты хотя бы знаешь, где она сейчас? — Он не видел ее с детства. Она разбила сердце отца, бросила сыновей. Мальчики долго ждали, когда мама вернется домой.
— Она все это время жила в Гранд-Прейри. Я виделся с ней. Дважды.
— Но пригласить... — Ноа осекся, поняв, как много это значит для Эндрю.
На свадьбе будут родители Джен. В такие дни семья должна собраться вместе. Но они — не настоящая семья. Все это может обернуться большой бедой. И если раньше Ноа не придавал особого значения своим обязанностям шафера, то сейчас он в полной мере осознал, как трудно ему придется.
— Ты уверен, что это хорошая идея? Мне ясно, почему ты ее пригласил, но подумай еще раз. Она ни разу не появлялась в Ларч-Вэлли с тех пор, как уехала отсюда. А у людей отличная память. И ты знаешь это.
— Конечно, знаю. Но, кроме нее, у нас никого нет. Как я мог не пригласить ее?
— Это твоя свадьба и твое решение, — заметил Ноа.
— А как же ты? Ты только что вернулся. Я не хочу расстраивать тебя.
— А ты и не расстроил. Всего лишь удивил. Для меня она — незнакомка. Ей было плевать на нас все эти годы. И я не думаю, что ситуация изменилась. Но это всего один день. Если ты действительно хочешь, чтобы было так, я справлюсь.
Эндрю вздохнул:
— Есть еще кое-что, о чем я должен был рассказать тебе давным-давно, но все не решался.
— Еще? — Ноа усмехнулся.
Он полагал, что, стоя рядом с женихом у алтаря, будет думать исключительно о Лили и о своей незадачливой судьбе. Теперь же, вдобавок ко всему, намечается семейная драма.
— Джералд не был моим биологическим отцом, — сказал Эндрю.
Ноа был поражен. Джералд вырастил их обоих.
— О чем ты говоришь? Этого не может быть!
Брат покачал головой:
— Может. И это он выгнал маму. Она изменяла ему. Он отказался отдать ей нас обоих, и она ушла, не став судиться с ним.
— И ты считаешь, что теперь я должен чувствовать себя лучше, зная, что мы братья лишь наполовину? — взорвался Ноа.
— Тебя только это беспокоит? А как же измена?
— Я знал об измене. Более или менее. Родители часто ругались... Ты мой брат в любом случае. Меня сводит с ума другое: почему ты молчал об этом?
Ноа отошел в сторону. Ему требовалось одиночество, чтобы подавить кипящие в душе эмоции. Осталось ли в этом мире хоть что-нибудь на своем месте? Здесь, в родительском доме, вроде бы все было как раньше, но теперь и эта стабильность оказалась иллюзией.
Впервые за последнее время Ноа физически ощущал свою правую руку, несмотря на то, что ее уже давно не было. Он чувствовал, как пальцы сжимаются в кулак, чтобы с силой ударить по чему-нибудь.
Он остановился и опустил голову, пытаясь успокоиться.
— Ты должен был сказать мне, — заявил Ноа.
— Не торопись, прошу тебя, — спокойно произнес Эндрю, подойдя к брату. — Я сам долго не мог принять это. Я узнал, что Джералд не мой отец, только когда поступил в университет.
— Давно, — с горечью заметил Ноа.
— Из-за этого между нами и выросла стена. Я жалею, что так и не успел помириться с ним. Он был хорошим отцом.
Ноа тихо выругался:
— Я не знал. Я понятия не имел.
Эндрю положил руку на плечо брата:
— Наша мать, пусть и по-своему, но любила отца. Она знала, что с ним нам будет лучше, чем с ней.
— У тебя было больше времени подумать об этом.
— Ты прав. Я не рассказывал тебе, потому что сначала хотел полностью разобраться в своих мыслях по этому поводу... Ноа...
— Что?
— Ты всегда будешь моим братом. Помни это.
Шелест травы под сапогами Эндрю становился все тише. Он уходил. А Ноа еще долго стоял на лугу, глядя куда-то вдаль. Он только-только начал возвращаться к обычной жизни и вот теперь почувствовал себя одиноким как никогда.
Глава 6
Розовый пунш еще оставался на донышке чаши.
Рядом лежала бумажная шляпка, украшенная розовыми, лиловыми и белыми ленточками. На столе громоздились тарелки и всюду валялись крошки. Все, что осталось после веселого девичника. Проводить его как подружке невесты пришлось Лили. И это было замечательно.
Весь день она выполняла возложенные на нее обязанности, но сейчас, оглядывая пестрый беспорядок, загрустила. У нее девичника не было. Они с Кертисом хотели сбежать, поэтому подготовка к свадьбе проходила тайком, без глупых игр, без пунша, без ленточек и подарков в ярких упаковках. А Кертис обошелся без мальчишника. Сегодня Ноа, Эндрю, Доусон и Клэй устроили игру в гольф в качестве холостяцкой вечеринки. Все очень традиционно. Предсказуемо.
У Лили пропало желание прибираться сейчас. Она повернулась к грязной кухне спиной и зашагала к лестнице. Надо заняться чем-нибудь еще. Свадьба уже через несколько дней, а она никак не подгонит талию на платье Джен. Лучше поработать над ним, а когда дурные воспоминания окончательно исчезнут, привести дом в порядок.
Наверху Лили надела подвенечное платье и застегнула «молнию» на спине. Глядя на себя в зеркало, она осторожно расправила корсет. Ее фигура не была точной копией Джен, поэтому платье сидело не очень хорошо, но Лили могла точно сказать, каких именно складок и морщинок не должно быть. Самыми проблемными деталями оказались верхняя юбка из органзы и корсаж. Сейчас платье должна была бы примерять Джен, но они с матерью отвозили подарки с девичника к ней домой. Лили изучала платье, прикидывая, где и что еще нужно подправить. Завтра, на последней примерке, оно должно сидеть идеально.
Девушка вздохнула. Нет, она не нарушила данное себе же обещание. Если бы у нее имелся манекен, платье было бы на нем. Когда Лили поклялась никогда не надевать свадебное платье, она не это имела в виду. Честно говоря, клятва эта была опрометчивой, вызванной болью и разочарованием.
А ее подвенечное платье так и висит в шкафу. То самое, на которое ушло очень много сил и времени.
Лили долго смотрела на закрытую дверцу шкафа, потом сняла платье Джен, повесила его на вешалку и убрала в шкаф. Когда она расправляла юбку, чтобы та висела ровно, то не удержалась и покосилась на полиэтиленовый чехол, в котором было спрятано ее собственное платье. Хоть одним глазком взглянуть на него... Нет! Не стоит искушать судьбу.
Лили очень хорошо помнила тот день. Вот она спешит на самолет, вот регистрируется в отеле, вот, как во сне, надевает подвенечное платье. Вот она расстроена, так как некому помочь ей уложить волосы, надеть самодельное ожерелье из горного хрусталя. Вот она уже не печалится, а волнуется — ведь в дверь постучал Кертис.
Лили достала чехол с платьем из шкафа, аккуратно положила его на кровать и расстегнула молнию, будто открывая ящик Пандоры.
Она сама сшила платье, просмотрев ради этого массу журналов, и накопила денег на материал, работая вместо матери в выходные. Она провела пальцем по легкому шифону и улыбнулась, вспомнив, как ей пришлось покупать его тайком от Жасмин. Они с Кертисом строили большие планы. Он собрал достаточно денег, чтобы они могли добраться до Лас-Вегаса и пожениться, как только ей исполнится восемнадцать.
Лили прикусила губу и извлекла платье из чехла, В то время она очень хорошо шила и подумывала открыть собственный магазинчик, а Кертис работал бы со своим отцом. Она мечтала, как будет учить шитью свою дочь...
Девушка расстегнула «молнию» и надела платье. Затем дернула замок «молнии» вверх, выдохнув, чтобы он прошел до конца. В груди платье было тесновато, но в целом ее фигура мало изменилась с тех пор, когда восемнадцатилетняя Лили Жермен была полна надежд.