Она подошла к зеркалу и оглядела свое прекрасное творение. Тоненькие бретельки поддерживали простой, без украшений, корсаж. Юбки, нижняя атласная и верхняя из кружевного шифона, смотрелись великолепно.
Лили приподняла копну своих волос и придержала их одной рукой, продолжая смотреть в зеркало.
— Это платье Джен?
Она подпрыгнула на месте от неожиданности, наступив на подол. Волосы рассыпались по плечам.
— Ноа!
— Ты, должно быть, не слышала, как я стучал.
Лили приложила руку к груди, крайне смущенная:
— И ты вошел?
— Дверь была не заперта. Я увидел твою машину и понял, что ты дома. Твои гости разбежались? — Он нерешительно шагнул в комнату, не дожидаясь ответа. — Очень красиво.
Его комплимент тронул Лили и в то же время, будто полоснул ножом по сердцу.
— Ты мог бы стучаться громче, — резко бросила Лили.
Она не желала, чтобы Ноа лез в ее дела. Услышав стук, она хотя бы успела переодеться в джинсы. Никто не должен видеть ее в этом платье. Тем более мужчина, вкус губ которого она не может забыть.
— Извини. Я хотел показать тебе кое-что.
В его взгляде не было ни капли ехидства. Лили выдохнула и позволила себе расслабиться:
— Показать мне кое-что?
Ноа кивнул и весело улыбнулся, отчего сразу стал выглядеть на несколько лет моложе.
— Я хотел пригласить тебя прокатиться.
Лили тут же поняла, откуда взялась эта мальчишеская улыбка.
— У тебя наконец-то появился грузовик?
— Ага.
— И ты хочешь похвастаться?
— Ага.
— А покатать Эндрю и Джен было недостаточно? — Лили охотно воспользовалась возможностью отвлечь его внимание от своего вида.
— Вчера я впервые сел за руль, а сегодня отвез ребят на гольф. По дороге домой решил заскочить к тебе.
В голосе Ноа слышалась гордость, и Лили была рада за него. Многие вещи он не мог делать самостоятельно, и это сильно ущемляло его. Девушка прекрасно понимала, что каждый шаг в его выздоровлении означает приближение к нормальной жизни. А она сейчас стоит напротив Ноа в платье, которое никогда не должно было увидеть белого света. Зачем она только достала его?!
— Поедем со мной, Лили.
Что-то в его голосе взывало к ней. Будто она ему нужна. Лили никогда никому не говорила об этом, но ей очень нравилось быть нужной. Пусть даже это приблизит ее разлуку с Ноа.
Она сцепила пальцы в замок, борясь с противоречивыми чувствами.
Поездка на грузовике вместе с Ноа — прекрасная альтернатива уборке и примерке белых платьев.
— Только позволь мне переодеться, — тихо сказала Лили.
Надо немедленно снять и убрать подальше это одеяние невесты. Было крайне глупо доставать и примерять его. А теперь еще и юбку придется пришивать.
— Тогда я подожду, — откликнулся он.
Когда шаги Ноа удалились, она дважды вдохнула и выдохнула, приводя в порядок нервы, Ноа заглянул к ней как друг, как кто-то с кем можно провести время, вот и все.
Что плохого в том, если она будет проводить время в его обществе? Не стоит беспокоиться о том, что Ноа влюбится в нее. И так ясно, что этого не произойдет.
А лучше всего — надо перестать думать. Совсем. Лили потянула застежку, но через несколько дюймов та застряла. Девушка закрыла глаза, велела себе успокоиться и подергала «молнию» вверх-вниз. Бесполезно. Она втянула живот, как только могла, но и это не помогло. Здорово попалась!
Лили подошла к двери и позвала:
— Ноа? Ты еще здесь?
— Да, — послышалось из кухни, и она облегченно вздохнула:
— Похоже, у меня тут проблема.
Он появился у основания лестницы и посмотрел вверх. Сегодня Ноа надел черную футболку и потертые облегающие джинсы. Тут Лили вспомнила о его увечье и сообразила, что ему, вероятно, будет трудно справиться с застежкой.
— У меня «молнию» заело.
— Какая досада! — усмехнулся Ноа.
Он еще и дразнится! Как бесчеловечно. А откуда у него на щеках ямочки? Раньше ока не замечала их, а сейчас эти две маленькие впадинки издевались над ней.
— Помоги. Пожалуйста.
— Ну, раз уж ты так мило попросила...
Он двинулся по лестнице наверх, и по спине Лили побежали мурашки. Ноа всего-навсего согласился помочь ей с платьем, но видеть, как он поднимается к ней в спальню... Она облизнула губы кончиком языка.
Ноа остановился прямо перед ней. Чтобы посмотреть ему в лицо, Лили пришлось закинуть голову. В его глазах появилось нечто новое. Они потемнели и словно затягивали в свои сети. Лили немедленно ощутила желание, поражающее своей силой.
— Повернись, — властно и в то же время нежно распорядился он, и она послушно подставила ему спину, перебросив волосы через плечо. Пальцы Ноа вертели застежку. — Подкладка попала под замок, — констатировал Ноа. — Я не справлюсь одной рукой, а рвать платье не стоит.
Лили чуть было не ответила, что это не имеет значения, но тогда пришлось бы объяснять, что это не платье Джен, а она не хотела дальнейших расспросов.
— Что, если ты отогнешь подкладку, а я попробую поводить замочком вверх или вниз? Ты будешь моими глазами, подскажешь мне, куда двигать, — предложила она.
Он взялся за ткань, а Лили отвела руку назад и нащупала замок.
— Давай вверх, — сказал Ноа.
Он стоял почти вплотную к ней, и она ощущала жар его тела. Каждая ее клеточка бурно реагировала на его близость.
Ляли потянула застежку вверх, чувствуя, что та немного подалась.
— Вниз... Стоп. Теперь снова вверх.
Она повиновалась его указаниям, пока его рука не легла на ее пальцы и не потянула замок вниз. «Молния» разошлась до конца, до самой талии.
Ноа сосредоточился на «молнии», стараясь не смотреть на прекрасную шею Лили. Ему ужасно хотелось поцеловать ее, тем более, что он видел, как она трепещет от его прикосновений. Ему самому стало жарко, и усилием воли он заставил себя не переводить взгляд с «молнии» на участок нежной кожи, не скрытый тканью.
Ноа был потрясен, увидев Лили в подвенечном платье. А то, что Лили сшила его своими руками, лишь добавляло ему очарования. Раньше он никогда не задумывался о женитьбе, но вдруг начал оценивать прелесть свадьбы. Ноа понятия не имел, зачем Лили надела платье Джен, но был уверен, что на церемонии у Эндрю просто челюсть отвиснет.
Прямо как у него сейчас, когда им, наконец удалось расстегнуть «молнию», и его взору открылась полоска кремово-розовой спины Лили. То, что она была без лифчика, только подлило масла в огонь.
Платье разошлось, обнажив соблазнительно белые трусики-бикини. Чуть выше копчика виднелись две крошечные ямочки. У Ноа возникло желание дотронуться до них пальцем. Прикоснуться к коже, источающей аромат ванили и миндаля. Ему никогда не доводилось снимать с женщины подвенечное платье. А теперь, когда его тело обезображено, он не имеет права претендовать на Лили. Она постоянно давала ему понять, что он не интересует ее как мужчина. Стоит ли винить ее? Нет. Даже на роль любовника он претендовать не может. Есть вещи, на которые женщина не способна закрыть глаза.
Он сделал шаг назад и сунул руку в карман. От греха подальше.
— Ну вот. Совсем как новое. Я подожду тебя внизу.
Когда Ноа ушел, Лили бросила платье на пол и резво натянула джинсы, бюстгальтер и легкий свитер. Совсем как новое... Если бы он только знал...
Как же она хотела, чтобы Ноа прикоснулся к ней, спустил с ее плеч бретельки, хотела повернуться к нему и оказаться в его теплых объятиях.
Но он ушел, и ей оставалось только благодарить Бога, что она не посмела дерзнуть и осуществить свои желания. Какая глупость! Она готова поспорить, что он не желает ее так страстно, как она его.
Надо перестать думать о Ноа как о потенциальном любовнике. Ларч-Вэлли — всего лишь временная остановка на его жизненном пути, а она просто оказалась рядом. Но Лили не могла выкинуть его из головы. И, уж точно, думала о нем не как о шафере на свадьбе своей подруги...
Сейчас он ждет ее, чтобы прокатить на машине, а ее тело до сих пор звенит от его прикосновений. У нее нет сил ехать с ним куда-то. Но если она откажется, Ноа сразу поймет, как сильно повлияла на нее его помощь с платьем. Так что надо спускаться вниз и вести себя так, будто ничего и не было. Она взяла резинку и забрала волосы в хвост. Ничего. Они покатаются, и она забудет об этом минутном одностороннем сексуальном влечении. И не обидится на него за то, что он ушел, не поцеловав ее.
Что ни делается, все к лучшему. А поцелуй не привел бы ни к чему хорошему.
Когда она спустилась, Ноа стоял на веранде и глядел на запад, на длинную горную цепь.
— Извини, что долго, — сказала Лили.
— Ничего. А я вот любуюсь видом, — ответил Ноа, не поворачиваясь. Он оперся локтем о перила. Волосы его блестели на солнце. — Как прошел девичник?
— А сам как думаешь? Толпа женщин, болтающих о всякой всячине, я о том, как хорош розовый цвет, — улыбнулась она. — Тебе бы не понравилось.
— Я тебя удивлю. Не вижу ничего плохого в скоплении женщин и еды в одном месте.
Лили снова робко улыбнулась, припомнив, как его пальцы скользили по ее спине.
— Ноа Лэреми, вы заигрываете с подружкой невесты своего брата.
Он помолчал с минуту, словно придумывая, что бы ответить. Ответ, однако, был совсем не таким, какой она ожидала:
— День был долгий. Я хочу немного развлечься.
— И потому приехал ко мне?
— Да. Да, Лили. Я приехал к тебе.
Лили стоило больших усилий оставаться спокойной.
— Ты, должно быть, очень рад, что сможешь сам сидеть за рулем, — заметила она, пытаясь сменить тему. От его признания ее сердце билось чаще. — Теперь тебе не придется терпеть мой стиль вождения.
— Ты неплохо водишь, — заметил Ноа, искоса посмотрев на нее, а затем снова направил взор на возвышающиеся вдали горы. — Но я рад, что больше не буду обузой вам с Эндрю.
— Никто из нас не возражал.
Ноа сжал кулак:
— Даже если и так, я не люблю быть обязанным.
Ее уже не обижала его жажда независимости — теперь она восхищалась этой чертой его характера, несмотря на то, что временами из-за упрямства Ноа с ним невозможно было иметь дело. По крайней мере, у него есть цель, и он идет к ней.