– И тем не менее она была расстроена?
– Да. Она была расстроена. Если б он не вел себя столь разнузданно и не угрожал ей, думаю, она сдалась бы и еще раз помогла ему, однако его поведение только укрепило ее решимость.
– После этого Джеко покинул дом?
– О да.
– Вы видели это собственными глазами, или узнали от миссис Эрджайл?
– Она сказала мне об этом. Сказала, что он удалился с руганью и угрозами вернуться назад и что посоветовал ей приготовить деньги к его возвращению.
– А вас – это важно – встревожила мысль о возможном возвращении молодого человека?
– Конечно, нет. Все мы давно привыкли к его, так сказать, пустословию.
– И вам даже в голову не пришло, что он может и в самом деле вернуться и напасть на вашу жену?
– Нет. Я же говорил вам об этом в свое время. Я был ошеломлен случившимся.
– И похоже, что вы были правы, – негромко проговорил Хьюиш. – Ведь это не он напал на нее. А когда миссис Эрджайл оставила вас – назовите точное время?
– Это я помню – мы так часто останавливались на этом моменте… Незадолго перед семью часами – примерно за семь минут до семи.
Хьюиш повернулся к Гвенде Вон:
– Вы подтверждаете это?
– Да.
– И разговор протекал именно так, как только что сказал мистер Эрджайл? Вы можете что-то добавить? Он ничего не забыл?
– Не думаю. После того как миссис Эрджайл рассказала нам о требованиях Джеко, я подумала, что мне лучше удалиться, чтобы не стеснять их и не мешать своим присутствием откровенному разговору. Я ушла туда… – она указала в дверь в задней стороне библиотеки, – в ту маленькую комнату, где я печатаю. Когда я услышала, что миссис Эрджайл ушла, я вернулась обратно.
– И значит, тогда было без семи минут семь?
– До без пяти оставалась как раз пара минут.
– А что было потом, мисс Вон?
– Я спросила мистера Эрджайла, хочет ли он продолжать работу, однако он сказал, что течение его мыслей нарушилось. Я спросила у него, есть ли для меня еще какое-нибудь дело, но он ответил – нет. Поэтому я убрала свои вещи и ушла.
– Когда?
– В пять минут восьмого.
– Вы спустились вниз и вышли через парадную дверь?
– Да.
– Гостиная миссис Эрджайл располагается сразу слева от входной двери?
– Да.
– Ее дверь была открыта?
– Она даже не закрыла ее – дверь была открыта примерно на фут.
– Вы не стали заходить внутрь или желать ей спокойной ночи?
– Нет.
– Но ведь обычно вы поступаете иначе?
– Да. Но тогда было глупо беспокоить ее, отрывая от дел для того лишь, чтобы попрощаться.
– Если б вы вошли внутрь, то, возможно, увидели бы ее мертвое тело…
Гвенда повела плечами.
– Возможно… Но я полагаю – то есть все мы полагали в то время, что ее убили позже. Джеко едва ли смог бы…
Она умолкла.
– Вы по-прежнему видите убийцу в Джеко. Но теперь это не так. Поэтому – могла она быть уже мертва к этому времени?
– Наверное.
– Выйдя из дома вы направились прямо домой?
– Да. Когда я вошла, моя домохозяйка поговорила со мной.
– Так. A по пути вы никого не встречали… около дома?
– Не думаю… пожалуй, нет. – Гвенда нахмурилась. – Сейчас я этого не помню… Было темно, холодно… дорога сюда заканчивается тупиком. Непохоже, чтобы я встретилась с кем-то, пока не дошла до «Красного льва». Возле паба находились несколько людей.
– А машины мимо вас проезжали?
Гвенда удивилась.
– О да, я запомнила одну машину. Она забрызгала мою юбку. Когда я вернулась домой, мне пришлось счищать с нее грязь.
– А что это была за машина?
– Не помню. Я этого не заметила. Машина проехала мимо меня как раз на повороте на нашу дорогу. Она могла подъехать к любому дому.
Хьюиш снова повернулся к Лео.
– Вы говорите, что слышали звонок в дверь по прошествии некоторого времени после того, как ваша жена вышла из комнаты?
– Ну, как мне кажется, да. Полной уверенности в этом я никогда не испытывал.
– Когда это было?
– Не имею представления. Я не смотрел на часы.
– А вы не подумали о том, что это, наверное, вернулся ваш сын Джеко?
– Тогда я не думал об этом. Я снова погрузился в работу.
– Еще один вопрос, мистер Эрджайл. Вам было известно о том, что сын ваш женат?
– Не имел ни малейшего представления.
– Его мать также ничего не знала? Не могло ли оказаться так, что она знала, но не сказала вам?
– Я совершенно уверен в том, что Рейчел ничего не знала об этом. Она немедленно явилась бы ко мне с разговором. И для меня было величайшим потрясением то, что жена эта обнаружилась буквально на следующий день. Я едва смог поверить своим ушам, когда мисс Линдстрём вошла в эту комнату и сказала: «Внизу ждет молодая женщина… девушка, которая называет себя женой Джеко. Это не может быть правдой». Она была ужасно расстроена, так, Кирсти?
– Я не могла поверить себе, – отозвалась Кирстен. – Я заставила ее дважды повторить свои слова и только после этого поднялась к мистеру Эрджайлу. Это было немыслимо.
– Насколько я понимаю, вы были очень добры к ней, – обратился Хьюиш к Лео.
– Я сделал то, что мог. Знаете, она снова вышла замуж. Я очень рад за нее. Муж ее кажется мне отличным и уравновешенным парнем.
Хьюиш кивнул, после чего обратился к Эстер:
– А теперь, мисс Эрджайл, расскажите-ка мне, чем вы занимались в тот день после чая.
– Я этого не помню, – угрюмым тоном сказала Эстер. – Трудно сказать. Прошло два года. Я могла заниматься чем угодно.
– Насколько я помню, вы помогли мисс Линдстрём убрать и вымыть посуду после чая.
– Совершенно верно, – согласилась Кирстен. – А потом ты поднялась к себе в спальню. Помнишь, ты собиралась выйти из дома? Ты намеревалась посетить любительское представление пьесы «В ожидании Годо»[8] в Драймутском театре.
Эстер по-прежнему казалась угрюмой и необщительной.
– Все это уже записано вами, – обратилась она к Хьюишу. – Зачем повторять еще раз?
– Потому что никогда нельзя сказать заранее, что именно может оказаться полезным. А теперь, мисс Эрджайл, когда именно вы покинули дом?
– В семь вечера – примерно.
– Вы слышали ссору между вашей матерью и вашим братом Джеком?
– Нет, я ничего не слышала. Я была наверху.
– Но вы побывали у миссис Эрджайл перед тем, как выйти из дома?
– Да. Я хотела взять у нее денег. У меня не было даже пенни. Кроме того, я вспомнила, что в моей машине почти не осталось бензина и мне нужно заправиться по дороге в Драймут. Поэтому, переодевшись, я пошла к матери и попросила у нее немного денег – всего пару фунтов, больше мне было не нужно.
– И она дала вам эти деньги?
– Я получила их от Кирсти.
Хьюиш несколько удивился:
– В оригинальных показаниях этого не было.
– Ну, так получилось, – воинственным тоном произнесла Эстер. – Я вошла в комнату матери и сказала, что мне нужны наличные, a Кирстен услышала мой голос из коридора и крикнула, что у нее кое-что есть и она может дать мне денег. Она и сама собиралась выйти из дома. И мать сказала: «Ладно, возьми у Кирсти».
– Я как раз собиралась в Женский институт[9] с несколькими книжками по аранжировке цветов, – сказала Кирстен. – Я знала, что миссис Эрджайл занята и не хочет, чтобы ее отвлекали.
Эстер несчастным голосом произнесла:
– Какая разница… что зависит от того, кто дал мне денег? Вы хотели знать, когда я в последний раз видела мать живой. Как раз тогда. Она сидела за столом, заваленным грудой планов. И я сказала, что мне нужны деньги, и тут Кирстен крикнула, что может дать их мне. Я взяла у нее деньги, а потом снова вошла в комнату матери и пожелала ей доброй ночи, а она сказала, что надеется на то, что пьеса мне понравится и что я буду внимательна за рулем. Она всегда говорила так. После этого я пошла в гараж и вывела оттуда машину.
– A мисс Линдстрём?
– Ну, она вышла из дома сразу после того, как дала мне деньги.
Кирстен торопливо проговорила:
– Эстер проехала мимо меня в машине, когда я дошла до конца нашей дороги. Должно быть, она выехала почти сразу после моего ухода. Она поехала вверх по горке к главной дороге, а я повернула налево к деревне.
Эстер открыла рот, явно собираясь заговорить, и сразу закрыла его.
Хьюиш задумался. Чего добивается Кирстен Линдстрём… доказать, что у Эстер не было времени на совершение преступления? Или, может быть, вместо тихого прощания завязалась перебранка… ссора, и Эстер нанесла ей удар?
Галантно повернувшись к Кирстен, он сказал:
– А теперь, мисс Линдстрём, позвольте услышать, что именно вы помните о происшедшем.
Женщина явно нервничала. Кисти ее рук неловко шевелились.
– Мы попили чаю и убрали со стола. Эстер помогла мне. А потом поднялась наверх. Тут пришел Джеко.
– Вы слышали это?
– Да. Я впустила его. Он сказал, что потерял свой ключ, направился прямиком к матери и с порога сказал ей: «У меня неприятности. Ты должна выручить меня». Больше я ничего не слышала. Я вернулась в кухню. Нужно было приготовить кое-что к ужину.
– Вы слышали, как он ушел?
– Да, еще как слышала. Он орал. Я вышла из кухни. Джеко стоял в прихожей в большом гневе и кричал, что еще вернется обратно и что матери лучше приготовить ему деньги. Иначе… Он так и сказал: «Иначе!..» Это была угроза.
– А потом?
– Он вышел из дома, хлопнув дверью. Миссис Эрджайл тоже вышла в прихожую. Она была очень бледна и расстроена. Она спросила меня: «Ты слышала?» Я спросила, в свою очередь: «У него крупные неприятности?» Она кивнула. А потом поднялась наверх в библиотеку к мистеру Эрджайлу. Я накрыла стол для ужина, а потом поднялась наверх, чтобы надеть пальто. На следующий день в Женском институте должен был состояться конкурс цветов. Мы обещали им несколько книг по аранжировке букетов.
– Вы отнесли книги в институт… когда вы вернулись домой?