И. А. Гончаров писал в статье «Мильон терзаний»: «Две комедии как будто вложены одна в другую: одна, так сказать, частная, мелкая, домашняя, между Чацким, Софьей, Молчалиным и Лизой; это интрига любви, вседневный мотив всех комедий. Когда первая прерывается, в промежутке является неожиданно другая, и действие завязывается снова, частная комедия разыгрывается в общую битву и связывается в один узел». Гончаров очень точно описал развитие действия в пьесе: общественная интрига чередуется, а потом и переплетается с частной, любовной. Второе действие – антитеза первому: в нем продолжает развиваться любовная интрига, но на первый план выходит идеологический конфликт Чацкого и Фамусова. Тема опасности для несчастных влюбленных брошена; со стороны Фамусова им, кажется, ничто не угрожает, а читатель, в нарушение всех своих ожиданий, становится свидетелем ожесточенных философских споров.
Явление 1
Уйдя в конце первого действия как комический отец, Фамусов в том же амплуа появляется и в начале второго действия. Мы так и не видим Фамусова за делами с Молчалиным, то есть не видим его «при исполнении». Некоторое представление об этом мы можем получить, когда наблюдаем, как Фамусов пытается планировать визиты на ближайшие дни. Любопытно, что диктует он не Молчалину, а слуге Петрушке, видимо ливрейному лакею. Молчалин – лакей поважнее.
Календарь – адрес-календарь – ежегодник, в котором были перечислены все государственные служащие – «штаты духовные, придворные, гражданские и гвардейские» – по учреждениям. В календарь обычно вплетали чистые листы для записей.
Пономарь – низший церковный служитель, чтец, певчий.
Камергер – высшее придворное звание; на мундире был отличительный знак – «золотой ключ на голубой ленте у левой фалды на пуговице».
Размышления о чудном устройстве мироздания, произнесенные по поводу форелей на обед, окрашивают в комические тона все последующие реплики Фамусова, даже когда его сентенции к месту – например, мысли о скоротечности бытия, высказанные по поводу погребения. Комичное важничанье, претензия на знание всех премудростей этого мира – даже того, когда должна родить докторша, – демонстрируют привычку управлять всем и вся, в том числе событиями, от него не зависящими. Именно в таком полукомическом ключе первый раз возникает тема службы: покойный Кузьма Петрович оставил по себе похвальную память тем, что стал камергером и женился на богатой, и сына сделал камергером и женил на богатой, и внуков… Для Фамусова это не частный случай, а общественное устройство, незыблемое, воспроизводящееся в каждом поколении и потому вечное.
Явление 2
Появление Чацкого вносит тревогу в этот размеренный и устоявшийся мир. Ему показалось, что Фамусов чем-то озабочен, и с пылкостью влюбленного Чацкий пытается выяснить, не связано ли это с Софьей. Фамусов пользуется случаем и переводит разговор на возможное сватовство. Важно, что он не отказывает Чацкому, а просто выдвигает условия: привести в порядок имение и поступить на службу – деньги и чины служат мерилом общественного положения. Фамусов хочет обеспечить дочери достойное, с его точки зрения, существование. Чацкий, как истинный влюбленный, должен подумать о том, как договориться с отцом. Вместо этого он затевает идеологический спор о чинах и службе: «Служить бы рад, прислуживаться тошно». Служба как карьера (в понимании Фамусова) и служба как служение (в понимании Чацкого) – вот о чем говорят влюбленный юноша и отец невесты.
Цугом – выезд, состоящий не менее чем из шести лошадей, запряженных попарно или в ряд, который дозволялся только чиновникам первых пяти классов.
Тупей – косичка или собранный на затылке пучок волос (в том числе и в париках).
Вельможа в случае – так называли фаворитов царствующих особ, людей, находящихся в милости при дворе; попасть в случай – попасть в фавор.
Куртаг – приемный день при дворе.
Вист – коммерческая карточная игра для двух пар игроков.
В эпоху Екатерины, когда продвижение по службе зависело не от закона, а от «случая» – милости влиятельного человека, – важнее всего были нужные знакомства и нужное родство. Протежировать знакомых и родственников на должности было нормальным способом оградить себя от возможных опасностей, потому что закон не действовал – действовали люди (Чацкий позже скажет: «Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве»). Екатерина сделала фаворитизм государственной политикой, способов же «попасть в случай» было множество: нужно было постараться любой ценой понравиться человеку, от которого что-то зависело, попасться ему на глаза, запомниться. В системе фаворитизма в этом видели не унижение, а удачу; по этим правилам играли все.
В ответном монологе Чацкий говорит об этой системе как о прошлом веке – и в прямом, и в переносном смысле. Александр I, взойдя на трон, заявил, что будет царствовать по заветам Екатерины, но столь откровенный фаворитизм в обиход не вернул. Атмосфера при дворе изменилась, советы Фамусова тут вряд ли пригодились бы (чего он не понимает). На первых порах Александр был полон либеральных надежд, стремился дать России Закон (Конституцию) и не прочь был отменить крепостное право. Если Екатерина называла себя казанской помещицей, то Александр говорил, что по отношению к дворянам он «первый среди равных». Либеральная фразеология, рассуждения о свободе и равенстве перестали быть крамольными. Естественные права человека и чувство человеческого достоинства – символы новой эпохи. В стремлении угодить Чацкий видит уже не ловкую политику, а унижение личности и называет это «подлостью» – это слово первоначально означало принадлежность к «подлому сословию» и было для дворянина оскорблением.
Да ныне смех страшит…
Будущие декабристы, либералы-реформаторы начала александровского царствования, полагали, что одна из важнейших задач – создать в России общественное мнение, гласно обсуждать злоупотребления: поступать недостойно должно быть стыдно. Общественное мнение должно было вытеснить власть сплетни: сплетничают обыватели, общественное мнение создают граждане.
Для Фамусова слова Чацкого означают покушение на то устройство мира, которое кажется ему незыблемым. Следующий обмен репликами внешне напоминает традиционный комический прием – «разговор глухих», но реплики Фамусова лишь на первый взгляд не связаны с тем, что говорит Чацкий. Вот образ мыслей Чацкого: отказ от покровительства, служба ради дела; неожиданно в этом ряду оказываются путешествия и жизнь в деревне. Путешествия – это знакомство с Европой, пережившей Великую французскую революцию; обучение в немецких университетах, обладавших автономией и славившихся вольномыслием (Геттингенский университет заканчивал Н. Тургенев, один из основных идеологов раннего декабризма; именно из Геттингенского университета Ленский в «Евгении Онегине» привез «учености плоды» и вольные мысли). В деревне – в имении – можно было попытаться облегчить положение крепостных. Например, вышеупомянутый Н. Тургенев много писал о том, что умеренный оброк вместо барщины значительно облегчает жизнь крестьян. Известно, что будущие декабристы М. Лунин и Д. Якушкин получали с своих крестьян «легкий» оброк. Декабрист П. Каховский писал: «У нас молодые люди при всех скудных средствах занимаются более, чем где-нибудь; многие из них вышли в отставку и в укромных своих сельских домиках учатся и устраивают благоденствие и просвещение земледельцев, судьбою их попечению вверенных». Можно было и вовсе перечислить крестьян по указу 1803 г. в «вольные хлебопашцы», то есть предоставить личную свободу.
Служба не за интерес, реформы в имении, путешествие – все вместе это уже образ жизни, который справедливо кажется Фамусову опасным.
Карбонари – член тайного политического общества в Италии в 20-х гг. XIX века, стремившихся к объединению Италии и выступавших против иностранных завоевателей. В России – синоним слова «бунтовщик».
Явления 3–5
Слуга докладывает о приходе Скалозуба – и действие переключается на любовную интригу; и Фамусов, и Чацкий немедленно забывают об идеологических спорах. Фамусов лебезит перед Скалозубом, собственноручно открывает «отдушничек», даже Скалозубу становится неловко: «Зачем же лазить например самим!»
Отдушник – отверстие в печной трубе для выхода воздуха и дыма.
Фамусов действует по привычке, как вел бы себя с любым нужным человеком: сначала – услужить, потом счесться родством – вновь возникает тема родственной протекции.
В тринадцатом году мы отличались с братом… – 3 августа 1813 г. состоялась встреча союзников Александра I и австрийского императора Франца II в Праге, по этому случаю было роздано много наград. Военные действия были приостановлены еще с 4 июня (т. н. Плесвицкое перемирие); егерские полки, которые упоминает Скалозуб, были отведены под Смоленск на отдых.
Ему дан с бантом, мне на шею – видимо, речь идет об ордене Св. Владимира: I степень носили на ленте, II – на шее, III–IV – в петлице, IV – с бантом. На шее носилась и II степень ордена Св. Анны. Скалозуб получил более важную награду, чем его брат.
То, что рассказывает о себе Скалозуб, с одной стороны, подтверждает его амплуа: он может разговаривать только о «фрунте и рядах», не прочь поговорить о своих наградах, мечтает о генеральстве. С другой стороны, все не так просто. Хвастливый капитан обязательно хвастается своими подвигами – Скалозуб о них молчит. Мы узнаем, что награду он получает по поводу торжественной встречи императоров-союзников, а продвигается по службе потому, что «довольно счастлив в товарищах». Мы уже встречали такое выражение по отношению к Чацкому; здесь оно имеет другое значение: «товарищи» освобождают вакансии либо уходя в отставку, либо погибая на поле боя. Ю. Тынянов пишет о Скалозубе: «Преступное довольство выгодностью смерти». Скалозуб не из числа тех молодых блестящих «генералов 1812 года», стремительная карьера которых была основа на реальных заслугах. В армии начала 1820-х гг. – другая атмосфера, неограниченной властью и влиянием пользуется председатель военного департамента Государственного совета Аракчеев, человек педантичный и жесткий, который последовательно искореняет всякое вольнодумство и либерализм. В армии, по сути дела, происходит смена не столько кадров, сколько поколения. На слуху, например, была недавняя история (1822 г.): по доносу Грибовского и по обвинению в неблагонадежности был отстранен от командования 16-й дивизией М. Орлов, В. Раевский, занимавшийся организацией солдатских школ в этой дивизии, был арестован – случайно ли Скалозуб поминает завидную карьерную удачу бригадного генерала своей – 15-й! – дивизии? Другая нашумевшая история – блестящая карьера П. Киселева, который благодаря личному доверию императора был послан с инспекцией во 2-ю армию. В результате командующий армией Беннигсен (и не только он) был отправлен в отставку, а Киселев стал начальником штаба и – при стареющем безвольном Витгенштейне – фактическим начальником армии. Грибоедов был знаком и с Орловым, и с Киселевым и знал об этих случаях не понаслышке. По сравнению с Фамусовым Скалозуб – карьерист еще более жесткий: Фамусов использует свою удачу, Скалозуб – неудачу или смерть других.
Фамусову не терпится поговорить о женитьбе – возникает тема «московских невест». Москва для Фамусова – это оплот традиций и хлебосольства, и здесь он не оригинален, это расхожее мнение. Интересно другое: именно здесь впервые в комедии возникает тема женской власти. «Умелые светские женщины» (Ю. Тынянов) создают свое «общественное мнение» в Москве, они пользуются необычайным влиянием в эпоху безвременья. Публичная жизнь Москвы определяется слухами и сплетнями, и женщины на этом поприще оказываются более влиятельными политиками, чем их мужья. В Татьяне Юрьевне современники видели Прасковью Юрьевну Кологривову, о которой Д. Завалишин вспоминает, что «муж ее, однажды спрошенный на бале одним высоким лицом, кто он такой, до того растерялся, что сказал, что он муж Прасковьи Юрьевны, полагая, вероятно, что это звание важнее всех его титулов». Татьяна Юрьевна – предмет восхищения Молчалина, княгиня Марья Алексеевна, мнения которой так боится Фамусов, Наталья Дмитриевна, сумевшая превратить своего мужа-вояку в покорное существо, да и Софья, командующая Молчалиным, – это те люди, которые управляют не только своими мужьями, но и голосом «общества».
Чацкий, решивший выяснить, «нет ли впрямь тут жениха какого», и занявший выжидательную позицию, вдруг не выдерживает и влезает в разговор – и вновь затевает спор о предрассудках. Как искатель руки Софьи, он поступает крайне неразумно – это очень характерно для Чацкого. В отличие от всех остальных персонажей пьесы, он человек сильных чувств, очень страстный и увлекающийся, в то время как другие «женихи» Софьи – и Молчалин, и Скалозуб – практически лишены эмоций.
Монолог Чацкого написан иначе, чем основной текст комедии: это почти правильное чередование шестистопного ямба с четырехстопным; появляется определенная система рифмовки, характерная для оды; текст насыщен восклицаниями, риторическими вопросами. Монолог Чацкого напоминает оду – стихотворный жанр высокого стиля, наиболее распространенный в XVIII в. Ода строилась как развернутый силлогизм: некое положение и набор исторических примеров, иллюстрирующих это положение; для оды были характерны интонации проповеди, установка на то, чтобы убедить, – отсюда многочисленные риторические вопросы и восклицания. Монолог Чацкого нарушает разговорную стихию комедии, это – речь трибуна, инвектива, страстное обличение.
Времен Очаковских и покоренья Крыма. – Взятие турецкой крепости Очаков и присоединение Крыма к России произошло в 1788 году. Для Чацкого это событие становится нарицательным для обозначения екатерининской эпохи.
«Отец отечества» – почетный титул, который римский сенат дал Цицерону, а потом императору Августу. В России этим титулом обладал Петр I, награжденный Сенатом за победу над Швецией в 1721 г.
Клиенты-иностранцы. – В Древнем Риме клиентами называли тех людей, которые находились на содержании у патрициев и выполняли их поручения. Здесь Чацкий имеет в виду французов, бежавших от революции и живших в богатых русских домах.
Нестор негодяев знатных… – В поэме Гомера «Илиада» Нестор – старейший и мудрейший воин, к которому часто обращались за советом. Современники полагали, что здесь Грибоедов изобразил генерала Л. Д. Измайлова, жестокого крепостника и самодура, променявшего четверых дворовых, которые служили у него по 30 лет, на четырех борзых.
Распроданы поодиночке… – отмена практики распродажи дворовых поодиночке, без семьи и без земли, была одним из пунктов программы «Союза благоденствия».
Для идеологии раннего декабризма крепостное право – это прежде всего безнравственность, равно как и пренебрежение законом. Только обычай, предрассудок, привычка делают безнравственность нормой. Интересно, что и Фамусов, и Чацкий пользуются одними и теми же обвинениями – безнравственность и беззаконие, но для Фамусова закон – это обычай, традиция, «как заведено», для Чацкого – своего рода договор между гражданином и государством. Установление власти закона вместо власти людей (а по сути дела, денег и чинов) и отмена крепостного права – основные идеи декабристского движения (ср. написанные под влиянием Н. Тургенева стихотворения Пушкина «Вольность» и «Деревня»).
Явление 6
Напряжение разрешается неожиданно – Фамусов, не ввязываясь в полемику, просто уходит, а Скалозуб и вовсе дает ситуации комическое разрешение: из всего монолога Чацкого он услышал только нападки на гвардейский мундир и поддержал его в этом.
Гвардионцы – офицеры учрежденных в 1813 г. лейб-гренадерских полков. Гвардионцы имели перед армейскими офицерами преимущество в один чин, гвардейцы – в два чина.
Между гвардией и армией всегда существовал антагонизм. Не очень понятно, почему богатый карьерист Скалозуб служит в армии, а не в гвардии, где возможностей отличиться и выдвинуться было гораздо больше. Важно, что он именно полковой, а не свитский, не из адъютантов (т. е. начал служить не в свите какого-либо командующего, а в полку), его карьера – это методичное продвижение по службе. Возможно, он не родовит, и происхождение его богатства тоже вполне может быть связано с командованием полком – казнокрадство провинциальных полковых командиров вошло в пословицу. Вполне вероятно, что Скалозуб по образу мыслей ближе к Молчалину, чем к Фамусову; его достижения – результат упорного и последовательного продвижения по служебной лестнице, а не унаследованного капитала и влиятельного родства.
Явления 7–10
С появлением Софьи вновь на первый план выходит любовная интрига. В первом действии Софья говорит Лизе: «Что мне молва?» Она действительно ведет себя неосторожно, совершенно не задумывается о возможных сплетнях – и не зависит от них. Ее обморок, возбуждающий подозрения Чацкого, – свидетельство сильного чувства. Во многом Софья начинает походить на Чацкого: она умна, независима, чувства ее глубоки, она страстно защищает своего возлюбленного. Как назло, первое, что она слышит от Чацкого, придя в себя, это его реплика о Молчалине: «Пускай себе сломил бы шею». Ее раздражение вспыхивает с новой силой. Скалозуб, сам того не зная, очень точно определяет ее душевное состояние.
Ирритация – раздражение, сильный гнев. Скалозуб использует это слово как военный термин – возбуждение, замешательство.
Жоке – французский вариант произношения слова «жокей» – слуга, сопровождавший барина или барыню во время верховой прогулки.
Явления 11–14
На протяжении всего диалога Молчалина заботит только одно – возможная огласка, сплетни. Он совсем не похож на влюбленного, видно только, что он напуган. Читатель уже готов к тому, что Молчалин не таков, каким видит его Софья, что он играет роль «по должности», и поэтому комичное преображение в 12-м явлении не кажется неожиданным. С Лизой Молчалин ведет себя не как слуга, а как барин (как бы повторяя заигрывания Фамусова), но в его речи сохраняется лакейский колорит – в данном случае за счет обилия слов с уменьшительными суффиксами (вещица, зеркальце, подушечка и т. п.). Комедийная интрига усложняется соперничеством барышни и служанки, а в финале второго действия – соперничеством Молчалина и буфетчика Петруши: Грибоедов доводит комическое усложнение интриги до пародии.
Вообще Грибоедов намеренно сгущает комический колорит на границах действий – в начале и в конце; часто дает комическое разрешение напряженным ситуациям, снимая тем самым излишний пафос и риторику и возвращая действие пьесы к реальной жизни.