докторская, смаковская,
сочная, молочная,
полтавская, копченая,
волшебству подчиненная,
на стол полезай,
а ты ешь, не зевай!
Ни колбас, ни прочих вкусностей не было и в помине. Жужик потер виски и, обращаясь к публике, пожаловался:
— Что-то я сегодня не в форме…
— Смотрите, смотрите! — вскричал вдруг Джинн Сын.
Чудо из чудес — столик ломился под тяжестью яств и питья!
Жужик Шуршалкин был удивлен больше всех, однако быстро опомнился и небрежно бросил:
— Ну, что я вам говорил? Кушать подано, приятного аппетита!
— Минуточку, минуточку! — выскочил вперед стольник. — Сначала надо попробовать, как оно на вкус да на отраву. — И принялся уписывать лакомства за обе щеки.
Довольный благополучным завершением дела Жужик отошел в сторонку. И все же ему было как-то не по себе. Оглядевшись, он встретился взглядом с тетушкой Ирмой.
— Так это ваша работа, милая бабушка?
— Подсобила маленько, — уклончиво ответила величайшая колдунья всех времен и народов, а ныне почетная пенсионерка.
— Да, но… ведь я и сам…
— Не могла же я не вступиться за честь мундира, — чуть ли не оправдываясь, сказала старая ведьма. — Этот трюк со скатертью-самобранкой тебе нужно еще как следует отработать, сынок.
Жужик стыдливо потупился.
— Не беспокойся, сынок, все останется между нами, — заверила волшебника тетушка Ирма.
— С едой все в порядке! — торжественно объявил стольник. — Ммм! Ммммм! Можно не сомневаться! — И он положил большущий ломоть ветчины на бутерброд с любительской колбасой.
Проголодавшуюся компанию уговаривать не пришлось, все накинулись… вернее, накинулись бы на угощение, если бы поместились в тесной кухоньке. В проходе возникла давка, пока не вмешался Сумбур Первый и властью своего королевского слова не навел порядок.
— В первую очередь к столу подходят женщины и дети! — рявкнул он. — Затем мы, Сумбур Первый! Ну а уж после нас — все остальные. Итак, смена первая: Лореаль, почтенная Ирма и Илюша Кирюша. Смена вторая: Сумбур Первый! Третья очередь: джинны, Капля-Кроха и Жужик Шуршалкин. Четвертая: мудрец, шут, гофмейстер и Изготовитель ключей. А напоследок — стольник!
— Но разве это приличествует моему высокому положению? — возмутился стольник. — Напоследок должен оставаться именно я, которому место в первых рядах служителей общему делу!
— Какой же это пир, — разочарованно вздохнул мудрец. — То ли дело, когда в добрые старые времена все мы, бывало, сидели за одним столом и, между прочим, для каждого находилось место!
— Эка вспомнил добрые старые времена! — горестно махнул рукой король. — Что было, то прошло, ничего не поделаешь. Все королевство с гулькин нос. Кухня — пять квадратных метров, сюда и холодильник-то с трудом удалось втиснуть, а что уж говорить о королевском дворе!..
Все дружно вздохнули и уныло повесили носы.
— Ни балов здесь не устроишь, ни увеселений, — сказал гофмейстер.
— Ни приемов, ни ученых диспутов, состязаний, — добавил мудрей.
— Ни тебе рыцарских турниров, ни состязаний менестрелей, ни театральных представлений, — перечислил свои претензии шут.
— Ни обычных пиров, ни свадебных — а ведь и до них рано или поздно дойдет дело, — сокрушался стольник.
— Ничего-ничегошеньки! — подвел итог Сумбур Первый.
Все мрачно умолкли, утратив даже охоту лакомиться яствами, когда вдруг молчание нарушила старая ведьма.
— Ладно, замолвлю словечко перед управдомом.
— Насчет чего? — поинтересовался Капля-Кроха. Он тоже повесил нос, как все, хотя, конечно, никто этого не видел.
— Насчет красного уголка.
— А что это такое?
— Просторный зал в цокольном этаже. Там проводятся всякие мероприятия. Ключ от зала хранится у управдома. А я с управдомом на короткой ноге, потому как в уборщицах состою, в коридорах и на лестницах полы подметаю.
— Этот самый зал, который у вас красным уголком называется, как раз то, что нам нужно, — размечтался его королевское величество. — Какие балы и увеселения можно бы там устраивать!..
— Приемы, ученые диспуты.
— Рыцарские турниры, состязания менестрелей, театральные представления.
— Пиры абы какие и свадебные.
— Все на свете.
— Не горюй, сынок. — Старая колдунья морщинистой рукой потрепала его величество по щеке. — Я все улажу. Во вторник, к примеру, если не ошибаюсь, между заседанием клуба пенсионеров и занятиями планерного кружка зал свободен. И я раздобуду ключ во что бы то ни стало! — тетушка Ирма вошла в раж. — Слово ведьмы, во вторник с полшестого до семи красный уголок будет наш! Голову даю на отсечение.
То-то было радости и ликования! Все пустились в пляс: дробным перебором сыпали джинны, жезлом отстукивал ритм гофмейстер, отбивал чечетку Капля-Кроха, кляли друг друга и тотчас отплясывали в обнимку мудрец и шут, даже старый Изготовитель ключей нет-нет да и притоптывал трясущимися ногами, а Лореаль с Илюшей Кирюшей порхали в танце от края до края всех королевских владений.
В самый разгар веселья взгляд Илюши Кирюши вдруг задержался на окне. Занимался рассвет. Мальчик бросился к волшебнику.
— Скоро наступит утро, — сказал он. — Нам пора по домам.
Жужик согласно кивнул.
Друзья подошли к королю и стали прощаться. Конца-края не было словам благодарности, обещаниям новых встреч и совместным планам на будущее!
Илюша Кирюша тронул принцессу за руку.
— Увидимся в сентябре, прекрасная Лореаль.
— До встречи в сентябре, храбрый герой, — ответила принцесса.
— Хаха-хоха-хоха-хааа! — разразился тирадой Сумбур Первый.
Придворные столпились в дверях, и, когда волшебник и мальчик отправились домой, подъезд огласился словами напутствия.
Глава восемнадцатая, или последняя
Илюша Кирюша натянул на себя одеяло; он очень устал, глаза у него слипались. Жужик пристроился на подоконнике — на том самом месте, где мальчик впервые увидел его.
— Как сказал бы Великий Рододендрон: ловко управились, не хуже, чем злая мачеха — с предпраздничной уборкой, — с довольным видом заметил волшебник.
— А как управляется злая мачеха с предпраздничной уборкой? — решил уточнить Илюша Кирюша, хотя язык с трудом повиновался ему.
— Честно говоря, не знаю. Да это не так уж и существенно. Главное, что сами мы потрудились на славу. Здорово, правда?
— Что ты имеешь в виду?
— То же, что имел в виду ты, когда просил сказку. Натыкаешься на сказочные приключения там, где меньше всего рассчитывал их встретить.
— Правда. И сказку я получил. Самую что ни на есть взаправдашнюю.
— Пора нам с тобой прощаться, Илюша Кирюша.
— Как — прощаться? — Небесно-голубые глаза мальчика распахнулись во всю ширь.
— Тебе надо поспать, — сказал Жужик, — иначе завтра ты и ног таскать не сможешь. Да и мне не мешало бы отдохнуть. Я до того устал, будто сразился за ночь с десятком драконов.
Юный волшебник потянулся, так что косточки хрустнули, и подумал: что там какой-то дракон по сравнению с непробиваемой железной дверью, что такое каморка в башне в сравнении с квартирой на 10-м этаже, полная опасностей пещера рядом с неисправным лифтом, а злобный чародей и черный маг по сравнению с Тарахтящим Троллем? И, вообще, как сравнивать сравнимое с несравнимым?
— Спокойной ночи, Илюша Кирюша, — сказал волшебник. — Приятных тебе сновидений. И не забывай: если я тебе понадоблюсь, всегда можешь застать меня на рабочем месте.
— Как же я могу забыть тебя, милый Жужик? — махнул рукой на прощание Илюша Кирюша. — Когда мы встретимся?
— В любой момент, как только пожелаешь, я появлюсь здесь. Ну а самое позднее — увидимся во вторник, в полшестого. В красном уголке снова состоится наша встреча со сказкой.
— Ладно, до вторника. — Илюша Кирюша прижался щекой к подушке и веки его сомкнулись. — Спокойной ночи! — И он улыбнулся во сне.
— Спокойной ночи! — улыбнулся в ответ волшебник и шагнул с парапета в воздушное пространство.
Его камнем понесло к земле.
— О, Великий Рододендрон! — с отчаянием взмолился горе-волшебник. — Опять я забыл произнести заклинание для успешных полетов! — И он лихорадочно стал ломать голову, пытаясь вспомнить какие-нибудь волшебные слова, заговор, наговор, уговор или, на худший конец, какой-либо фокус-покус.
— Что же со мной будет?! — с ужасом думал Жужик, глядя, как стремительно приближается земля. И тут ему кое-что вспомнилось. Вернее, это было единственное, что ему пришло на ум: те магические слова, с которых и начались все его приключения и которые выручали его в самые трудные моменты жизни: «Начнем, а там будь что будет. Да-да, именно так просто — очертя голову».
— Очертя голову! — прокричал Жужик, камнем падая вниз. — Проще простого — очертя голову! — Он проворно заработал руками, точно птица крыльями.
И что бы вы думали? Падение замедлилось, воздух обрел упругость, тормозя движение вниз, и Жужик Шуршалкин плавно воспарил в ночи. Мантия его развевалась, колпак сбился на сторону, и со своим рюкзачком на спине он напоминал усыпанного звездами и полумесяцами встопорщенного грифона.
Мягко приземлившись прямо у входа в Районное управление волшебства и колдовства, Жужик тихонько проследовал в контору. На столе по-прежнему валялось послание от его незадачливого предшественника Буля Будвайзера, где его, Жужика, призывали укрыться где-нибудь в лесополосе этаким партизаном-волшебником. Схватив конверт, Жужик сунул его в самый нижний и самый пыльный ящик стола, чтобы больше никогда не доставать оттуда.
Затем он подошел к раскладушке. Натянул на себя одеяло — точь-в-точь как Илюша Кирюша в своей постельке, и в следующую минуту уже спал сладким сном младенца. Последнее, о чем он успел подумать, засыпая, было весьма полезной идеей: надо будет составить дополнение к «Справочнику магов», где, исходя из собственного опыта, перечислить заклинания, необходимые в условиях обитания в районах-новостройках. Себе для памяти и будущим поколениям волшебников в назидание.