— Я чувствую… — прошептал он неуверенно. — Чувствую…
Рамирес улыбнулся.
— Тогда давай!
Он хлопнул Конора по плечу и рванулся с места.
— Я чувствую его, — произнес Конор.
Рамирес набегу обернулся.
— Мак-Левуд, давай!
— Я чувствую его! — уверенно повторил Конор. — Я чувствую!
Он бросился вперед с криком:
— Я чувствую его!
Конор быстро догнал Рамиреса, который взбирался по холму на высокий откос над морем.
— Эге-ге-ге-гей! — радостно кричал Мак-Левуд, обгоняя Рамиреса.
Он бежал наверх, широко расставив руки, словно пытаясь обнять море и горы вокруг.
— То, что ты сейчас ощущаешь, — крикнул Рамирес, — называется возбуждением!
Они с разгона прыгнули вниз, в холодную темную воду…
Наступил день, когда Рамирес решил проверить навыки Конора в обращении с мечом.
— Ну что ж, сразимся, — с улыбкой произнес Конор.
После того, как Конор парировал несколько коварных ударов Рамиреса, тот улыбнулся.
— Очень хорошо.
Он вновь напал на Мак-Левуда, вынуждая его защищаться. Конор отразил всё удары испанца, а затем ловким движением вышиб меч из рук противника. Толкнув его плечом, Конор повалил Рамиреса на землю и приставил лезвие меча к его горлу. Рамирес медленно поднял руки и с опасением взглянул на Мак-Левуда.
Конор пристально посмотрел в глаза Рамиреса, затем убрал меч и широко улыбнулся, протягивая руку.
— Дай руку, брат!..
…В воскресенье Мак-Левуд вместе с Хезер и Рамиресом отправились в деревню, на ярмарку. Хезер ходила по шумным рядам торговцев, выбирая продукты для ужина. Конор с испанцем медленно прохаживались в стороне от ярмарочного шума. Неподалеку от них вокруг деревянного помоста собралась толпа зевак, наблюдавших за традиционным для деревенских ярмарок в Шотландии кулачным боем. Двое широкоплечих крестьян ожесточенно колотили друг друга, раздевшись до пояса.
Рамирес с отвращением посмотрел на грубое развлечение и отвернулся. Конор нашел глазами в толпе Хезер, которая выбирала кур у молодой краснощекой торговки, и улыбнулся.
— Все, что мне нужно — это семья, — сказал он.
Рамирес хмуро взглянул на него.
— Ты не можешь иметь семью, Мак-Левуд. Ты не можешь иметь детей.
Конор развел руками.
— А как же Хезер? Неужели всё это напрасно?
Словно почувствовав что-то недоброе, Хезер обернулась. Конор мгновенно улыбнулся и широко расставил руки. Она взяла с деревянного прилавка сумку, в которую торговка сунула кур, расплатилась и подбежала к Мак-Левуду.
— Конор, я купила кур на ужин, — радостно улыбаясь, сказала она.
Он обнял и крепко поцеловал ее. Рамирес тяжело вздохнул и отвернулся.
— Я пойду еще что-нибудь посмотрю из одежды, — сказала Хезер.
Она быстро пошла к другим рядам, проталкиваясь между оживленно галдевшими возле прилавка со сладостями мальчишками.
— Кыш, сорванцы! — крикнула она, когда кто-то из них дернул её за золотистую косу.
Наблюдавший за ней Конор нежно улыбнулся и сказал, обращаясь к Рамиресу:
— Как она красива!
Рамирес положил ему на плечо руку.
— Ты должен оставить ее, брат.
Конор мрачно отвернулся и сел на каменную ограду. Рамирес подошел к нему и сказал:
— Мак-Левуд, я родился две тысячи четыреста тридцать семь лет назад в Египте. За то время, что я прожил, у меня было три жены. Последней из них была Шимико, японская принцесса. Её отец, император Мацумори, был гением.
Рамирес наполовину вытащил из бамбуковых ножен свой меч с резной рукояткой, изображающей крылатого дракона. Он похлопал рукой по клинку и произнес.
— Мацумори выковал этот меч в пятьсот тридцатом году до Рождества Христова. Этот меч уникален. — Он помолчал несколько мгновений и добавил: — Так же, как уникальна была его дочь…
Он вынул меч из ножен целиком и протянул его Конору. Тот пытливо осмотрел клинок и протянул его обратно. Рамирес аккуратно сунул меч обратно в ножны.
— Когда она умерла, я думал, что не смогу жить, — задумчиво произнес Рамирес. — Я хочу, чтобы ты не узнал такой боли. Прошу тебя, оставь Хезер.
Конор подавленно молчал, глядя на девушку, которая выбирала себе новую юбку. Наконец, он встал и медленно побрел к холмам…
Конор и Рамирес сидели на небольшой деревянной площадке почти у самой вершины башни. Внизу, под высокой винтовой лестницей, Хезер возилась с выстиранным бельем. Она развешивала на веревке рубашки Конора.
— Ты помнишь тот день, когда мы впервые встретились? — спросил Рамирес.
— Да.
— Тогда ты чувствовал себя так же?
Конор мрачно кивнул головой.
— Да, но такое же чувство я испытал раньше, когда Мак-Левуды сражались в долине с Караганами. Это было чувство смерти.
Перед его глазами возникло оскаленное в злобной ухмылке лицо Дермота Карагана, который вонзал огромный меч ему в грудь. Конор поморщился, вспомнив об этом.
Рамирес потрогал себя за ухо, в котором висела серебряная сережка, и покачал головой.
— Я знаю, кто такой Караган. Он один из нас. Именно из-за него я обучаю тебя всему, что знаю.
— Ты знаешь его? — удивленно взглянул на Рамиреса Мак-Левуд. — Откуда?
— Когда ты проживешь сто лет, ты тоже будешь знать всех себе подобных, — усмехнулся испанец. — Он вырос в диком горском племени, где каждый мужчина должен быть только воином. Знаешь, как они развлекаются, Мак-Левуд? Они заставляют маленьких детей драться в загоне с голодными собаками за кусок сырого мяса.
— Ого! — Конор покачал головой.
— Караган — страшный враг. Он силен и жесток. Если бы тогда тебя не спасли, ты уже давно находился бы в царстве вечного мрака.
Конор потрясенно посмотрел на Рамиреса.
— Как же бороться с таким дикарем?
Испанец улыбнулся и положил руку на рукоятку меча.
— Сердцем, верой и искусством, — ответил он. — И, в конце концов, останется только один…
Этот день был хмурым и пасмурным, поэтому вечер наступил рано. Конор отправился в деревню, чтобы отвести к хозяину подкованную лошадь. В башне остались Хезер и Рамирес.
Она поставила на стол пирог и бутылку темного эля. За кубком хмельного напитка Рамирес рассказывал девушке о своих любовных приключениях.
— Разве это не было опасно? — спросила Хезер, когда испанец начал описывать ей историю о том, как он пытался покорить супругу одного испанского гранда.
Рамирес отпил эля и кивнул головой.
— Конечно, дорогая, но ведь я очень любил ее. Я думал только о ней. Я не думал об опасности.
Девушка слушала его, не отрываясь.
— И что же произошло? Что вы сделали?
— Когда наступил подходящий момент, я забрался на крышу, привязал веревку к трубе дымохода и спустился по веревке вниз. Вот так, через окно, я и попал туда.
— А потом? Рамирес вздохнул.
— К сожалению, моей дамы сердца там не оказалось. Я ошибся.
Затаив дыхание, Хезер произнесла:
— И кто же там оказался?
Рамирес улыбнулся.
— Там была другая дама, которой я и представился. Она вполне смогла решить всё мои проблемы.
Девушка облегченно засмеялась. Рамирес допил эль и поставил кубок на стол.
— Еще? — спросила Хезер.
— Да.
Рамирес подставил кубок и девушка стала наливать из бутыли.
— Спасибо.
Он не успел поднести кубок ко рту, как внезапно почувствовал приближение опасности. Что-то неуловимо изменилось вокруг. Сидевшие на лестнице под самой вершиной башни голуби шумно захлопали крыльями, словно кто-то спугнул их.
Рамирес поставил кубок на стол и поднялся из-за стола.
— Хезер, уходи отсюда! — сказал он, доставая из ножен меч.
Она испуганно вертела головой по сторонам.
— Что случилось?
Снаружи, в запертую дверь башни, сильно ударили. Девушка вздрогнула. После следующего удара дверь рухнула и в проеме показался двухметровый верзила в тяжелых стальных доспехах, с длинным мечом в руке.
От ужаса Хезер завизжала и бросилась за спину Рамиреса.
— Беги, Хезер! — крикнул он.
Караган вошел внутрь башни. Его лицо растянулось в дьявольской улыбке.
— Рамирес! — прохрипел он.
— Караган! — ответил испанец.
Караган сверкнул глазами и с ревом бросился вперед, на противника. Одним прыжком он достиг стола, за которым с мечом в руках стоял Рамирес. С диким ревом Караган разнес мечом стол. Хезер от страха прижалась к каменной стене.
— Горец, — прохрипел Караган. — Где он?
Отступив назад на шаг, Рамирес удовлетворенно сказал:
— Ты опоздал. Я его уже всему научил.
Караган зловеще рассмеялся.
— Ты напрасно потерял время! — крикнул он и бросился на Рамиреса.
Испанец отразил удар тяжелого меча Карагана и молниеносным движением рассек горло врага. Из раны хлынула кровь. После такого неожиданного удара Караган схватился левой рукой за горло и стал медленно отступать. Он громко хрипел и размахивал мечом, не подпуская к себе Рамиреса. Тот попытался нанести еще один решающий удар, но Караган парировал его и бросился бежать вверх по винтовой лестнице. Рамирес побежал за ним, крикнув на ходу:
— Что — больно?
Караган остановился и развернулся. Отплевываясь кровью, он взмахнул мечом, намереваясь поразить Рамиреса. Противник уклонился и огромный меч Карагана врезался в стену, проломив в ней дыру. Камни с грохотом посыпались вниз. Хезер перебежала к другой стене.
Караган снова кинулся наверх, Рамирес — за ним. Они выскочили на небольшую деревянную площадку у самой вершины башни. Караган развернулся и, размахивая перед собой мечом, заревел:
— Теперь ты умрешь!
Кровь по-прежнему лилась у него из горла, но он не обращал внимания на рану. Соперники скрестили мечи. Оттолкнув Рамиреса, Караган прохрипел:
— Рамирес, я сильнеё тебя. Ты не можешь победить!
Его противник засмеялся.
— По-моему, после моего удара у тебя улучшился голос!
Разъяренный Караган рванулся вперед, но получил от Рамиреса удар ручкой меча в голову. Он потерял равновесие и, пробалансировав на краю площадки несколько мгновений, рухнул вниз. Рамирес проводил его взглядом. Караган задел толстую балку, которая переломилась, словно тростинка, под тяжестью падающего тела. Хезер завизжала от страха, когда обломки вместе с Караганом упали на земляной пол. Облако пыли поднялось над кучей камней и досок. Рамирес, не теряя времени, стал спускаться вниз по лестнице.