— Будем надеяться, но ты обещала в этом вопросе помочь, — ловлю ее руку, целую пальцы. — Надеюсь, мне никогда не придется вновь испытывать чувство третьего лишнего.
— Послушай, Сабаев, ты видимо плохо запоминаешь мои признания! — показательно хмурится, но тут же смеется. — Я люблю тебя. На хера мне другие? Не, ну если ты перестанешь меня содержать, удовлетворять, нервы трепать, тогда я подумаю по поводу другого парня. А еще возраст… Кажись через десять лет с тебя начнется сыпаться песок. То есть десять лет можешь не париться, — чмокает в губы, вскакивает ноги. — Пора в путь! Хочу домой!
— Да, конечно. Иди, собирайся, я пока посижу тут один.
— Хорошо, — шлет воздушный поцелуй, убегает, перестаю улыбаться. Тру глаза, открыв их, вижу в дверях теперь отца.
— Я хотел всего лишь извиниться. За все, — отводит глаза в сторону, рассматривает картину над кроватью. — Ты всегда был очень скрытным человеком. Теперь я в этом окончательно убедился.
— Я думаю, что услышанное должно остаться сугубо среди семьи. Если в маме и в тебе не сомневаюсь, то с Мирой следует поговорить.
— Я поговорю с ней. Не беспокойся об этом.
— Спасибо, пап, — он вздыхает, но кивает и оставляет меня одного. Сейчас выедем, заедем в больницу, потом домой. Без понятия, как будет дальше складывать наша жизнь, но раз Алена уверена и полна энтузиазма, значит все должно пройти гладко.
Покидаю бабушкину комнату, поднимаюсь на второй этаж. В комнате Хади с улыбкой наблюдаю, как дочь и жена мечутся между шкафом и чемоданом, переглядываются, понимая друг друга без слов. Алена будет чудесной матерью.
— Собрались? — захожу, присаживаюсь на подлокотник кресла. Хадя широко улыбается, подбегает ко мне. — Готова к переезду? — активно кивает головой, показывает мне на пакет, в котором лежат игрушки.
— Это ее самые любимые, — поясняет Алена, обнимая дочку со спины. — Но мы купим еще много-много других игрушек! Как и нарядов!
— Обязательно. Сейчас заедем к бабушке и поедем домой, — неужели у меня действительно будет дом? Дом, где ждут? Поднимаю глаза, Алена корчит рожицы, Хадя улыбается, я сам чувствую, как губы растягиваются в улыбке. Спускаю чемоданы на первый этаж. Мама с Мирой стоят возле лестницы.
— Мы заедем в больницу, потом домой. Я позвоню, как приедем, — целую в щечку маму, поворачиваюсь к Мире. Сестра опускает глаза. Целую ее в лоб, ободряюще поглаживаю по руке. Надеюсь, ей хватит ума держать язык за зубами. Прощаются с Хадей и Аленой, отец помогает донести вещи до машины.
— Ты правильно поступаешь, сынок. Семья должна жить вместе.
— Я тоже так думаю, — ошибки прошлого брака повторять не собираюсь. Поэтому квартира Алены будет пустовать, стоит, наверное, уже присматривать дом. Или квартиру побольше. Вопрос по расширению площади как-то внезапно меня озадачил. Ведь у нас будут еще дети и в моей квартире нам будет тесновато.
До больницы доезжаем без происшествий. Втроем идем к бабушке в палату. Ее отец определил в одиночную, поэтому посещать можно по договоренности в любое время.
— Бабуль, привет! — захожу в палату. Нет, я не думал, что увижу тут умирающее создание, не в характере бабушки умирать, но и бодрую, в хорошем настроении тоже как-то не ожидал увидеть. Прищуриваюсь.
— Бабушка! Чудесно выглядите! Помолодели! Ну-ка, рассказывайте, что вам капают, чтобы я знала, что мне нужно купить, когда почувствую себя немощной старой женщиной! — Алена берет стул и ставит его возле кровати для Хади, я подхожу к окну и скрещиваю руки на груди.
— Пусть тебе не потребуются эти знания, но названия я себе записала, — возвожу к потолку глаза. Эта женщина невозможна, теперь я в больших сомнениях, что ее увезли в больницу с гипертоническим кризисом. Чет даже не посмотрел на приехавших фельдшеров, у нее кажись и там были знакомые.
— А мы вот папу нашего уломали, теперь едем всем составом домой! Долой раздельное проживание!
— От этих новостей мне прям легче на сердце, — театрально прикладывает руку к груди, улыбается. — Возможно, мне суждено еще увидеть пару внучат, — косится на меня хитрым взглядом.
— Бабушка, как ты себя чувствуешь?
— Знаешь, внучек, после таких новостей, чувствую, что через пару дней можно попросить врачей выписать.
— Зачем торопиться? Хадя теперь с нами. Там всем заведует мама, ты тут спокойно лечись, отдыхай, набирайся сил. Я смотрю и книжки стала читать, а то все некогда было, — ухмыляюсь на поспешное движение бабушки спрятать книгу под подушку. — Ладно, бабуль, поправляйся, мы поедем.
— Хорошей вам дороги, не забудь позвонить, а то буду переживать, а мне нельзя, вдруг опять давление поднимется! Ты знаешь, как в моем возрасте это чревато, — я подхожу к кровати, обнимаю ее.
— Все будет хорошо, бабуль, — она треплет меня по щеке. Теперь Алена с Хадей обнимают бабушку, машут ей рукой и первые покидают палату. Я иду следом.
— Давид, — оборачиваюсь. Бабушка улыбается, — Береги своих девочек. Тебе выпал шанс быть счастливым.
— Я знаю, бабуль. Знаю.
46
Грызу ноготь, смотрю на коробку возле раковины. Смотрю на нее издалека, боясь ее взять в руки. Отворачиваюсь, присаживаюсь на унитаз, закрываю ладонями нос, рот, гипнотизирую на расстоянии свой объект интереса.
— Ален, — в дверях появляется Давид, моментально оценивает обстановку одним взглядом, вздыхает и подходит ко мне. Присев на корточки, смотрит мне в глаза.
— Ты опять за свое?
— Я уверена, что в этот раз все получилось! Но мне страшно…
— Ты слишком сильно завышаешь важность этому событию…
— В этот раз все получилось, — начинаю загибать пальцы. — Во-первых, я поправилась. Во-вторых, каждое утро меня мутит. В-третьих, у меня увеличилась грудь….
— Ален, — накрывает ладонями мои ладони, — Всему свое время. Всем твоим признакам я могу найти объяснение. Поправилась — с Хадей постоянно едите тоннами сладкое. Мутит — ты думаешь, что тебя тошнит, а на деле этого нет. Грудь… я бы не сказал, что она увеличилась.
— У меня нет месячных. Логично, занимаясь сексом без защиты, забеременеть.
— В прошлом месяце тест был отрицательный, и ты две недели ходила, как в воду опущенная. Давай договоримся, если сейчас опять одна полоска, ты прекратишь думать о беременности и активно займешься своими делами. У тебя диплом, ремонт, Хадя и я. Мы все хотим твоего повышенного внимания. Окей?
— Я хочу ребенка, — шмыгаю носом, против воли начинаю реветь, размазывая по лицу слезы и сопли.
— Будет ребенок. Ты просто постоянно думаешь об этом, не отпускаешь от себя эту мысль.
— А вдруг я бесплодна? Я же не пью таблетки, я очень хочу родить сына…Вдруг мы не совместимы… — мою голову посещают совсем нерадостные мысли, Давид тяжело вздыхает, терпеливо ждет, когда пройдет моя истерика. — Боже, наверное, стоит записаться к генетику, к гинекологу. Точно, я поищу контакты врача-репродуктолога.
— Ален! — рявкает на меня муж, заставляя таким образом заткнуться. Я непонимающе смотрю на него мокрыми глазами, удивляясь его спокойствию по данному вопросу. Тут меня настигает озарение.
— А… Ты не паришься, потому что это отличный повод потом со мной развестись! — качаю перед его лицом указательным пальцем. — Да-да, я должна была об этом подумать еще в первый раз, когда тест был отрицательным. Ты говоришь о детях, а на деле тебе они не нужны…
— Не неси чушь! — раздраженно проводит ладонью по волосам, встает. — Я давно не думаю о разводе. И да, я спокоен, потому что считаю данному событию еще не пришло время.
— Да, признайся уже, что тупо не хочешь от меня детей. Какой мужик будет против сына? Да вы только о нем и грезите.
— Не надо всех равнять под одну гребенку. Я и дочке буду рад, — подходит к раковине, берет тест и смотрит результат. Задерживаю дыханию. Сейчас я полностью в моменте, в котором решается моя судьба, мое будущее, мое счастье.
— У меня там в рекламном отделе запара, я тебе скину макеты, над которыми бьются уже не один день, и все никак не родят слоган и картинку, — выбрасывает тест, заранее засунув его в коробку, понимаю, что результат такой же, как в прошлом месяце. Не хочу плакать, но плачу, отвернувшись от Давида.
— Ален, ну чего ты? Ты совсем зациклилась на этой идеи родить ребенка прям сейчас.
— Ты меня бросишь, я уже чувствую, как ты теряешь ко мне интерес. Стал вновь поздно приходить, рано убегать, секс последний раз вообще какой-то бытовой, для галочки. Выходные у тебя работа, а мы с Хадей сами по себе… Варя опять к тебе вернулась, поэтому ты так?
— Да забудь ты уже о Варе, я ее перевел, как только мы вышли на работу с новогодних каникул. Еще скажи, что ревнуешь меня к Лидии Михайловне, — смеется, я смеюсь вместе с ним. К Лидии Михайловне не ревную и не подумаю, глядя на эту женщину, с трудом верится, что она умеет улыбаться, шутить. Сверкать своим бюстом перед начальством ей и в голову не придет, а вот принести травяной чай, напомнить об обеде — это да, муж теперь у меня под надежным присмотром.
— Ален, — разворачивает к себе, берет в ладони мое лицо. Долго смотрит в глаза, нежно гладит по щеке. — Давай ты не будешь заморачиваться по поводу беременности, прекратишь считать дни овуляции, высчитывать лучшие дни для секса. Расслабься и просто наслаждайся жизнью, — чмокает в нос, смотрит на наручные часы.
— Во сколько ты сегодня придешь?
— Постараюсь в семь, я тебя услышал по поводу своих приходов и уходов.
— Извини за этот приступ истерики, — обнимаю Давида, вдыхая уже такой родной запах. — Ты же знаешь, я просто люблю торопить события.
— Все хорошо. Я убегаю, уже опаздываю навстречу, — выхожу вместе с ним из ванной, идем на кухню. Хадя сидит за столом, болтает ногами и смотрит мультик. Увидев нас, хватается за ложку и делает вид, что ест кашу.
— Я ушел, — целует дочку в макушку, потрепав волосы, потом чмокает торопливо в уголок губ меня и убегает. До вечера его не будет, если придет в семь, значит есть шанс, что поужинаем вместе.