— Какие у нас планы? — убираю тарелку с почти нетронутой кашей, достаю творожок, бананы и завариваю чай. Хадя вопросительно смотрит на меня.
— Убраться на кухне, быстро приготовить обед, успеть на занятия. Потом у нас по плану бассейн и бегом домой. Ужин и ждать папу. Как тебе? — малышка показывает мне большой палец. — Отлично, тогда доедай свой завтрак, я убираюсь.
За уборкой мой мысли вернулись в январь. Именно, приехав в Сочи втроем, у нас началась новая жизнь. Мы все втроем привыкали к понятию семья. Откровенно говоря, первые три недели были нелегкими. Нужно было определить Хадю в садик, но ее никто никуда не брал, узнав об ее особенности. Пришлось в срочном порядке уволиться, к моему огорчению, к радости противного Артема. Давид первую неделю пытался проявить участие, но потом все свалил на меня и был таков. Я, конечно, справилась с задачей: нашла нейропсихолога, к которому раз в неделю ходим на занятия; записала малышку в клуб, который работал по методике Монтессори, об этом мне пришлось узнать из просторов интернета; внесла в наш график бассейн с тренером и танцы. Плюс еще дома с Хадей занималась, убивая на подготовку игр поздний вечер, пока Давид занимался своими делами.
Мир ребенка — это отдельная Вселенная, без знаний там делать нечего. Но у меня еще цель — заставить Хадю заговорить. За два месяца, что мы живем вместе, я пока добилась только одного: малышка стала в голос смеяться. Когда Давид первый раз услышал ее смех, он не поверил. Он весь вечер провел с дочкой, щекоча ее за бока, показывая смешные ролики, читая комиксы, лишь бы лишний раз услышать, как дочка заливисто смеется, откинув голову назад. В награду я получила очень нежную, трепетную ночь и золотой браслет из магазина. На собственное творчество у Давида времени нет, он свободное время тратил на важный заказ.
Что касается задержки… Первый раз, когда в ожидаемый день не приехали ежемесячные гости, я забеспокоилась. Радостно забеспокоилось, так как проводя с Хадей много времени, мне хотелось собственного малыша. Увы, тест показал одну полоску, анализ хгч сказал, что у меня все в порядке, внутри никто не живет, и еще одно сердце не бьется. Давид правильно заметил, я стала одержима идей забеременеть. И мой упрек в скучном сексе- этот упрек я должна адресовать себе, а не мужу. Он проявил в очередной раз ко мне понимание, терпение, но под конец сдали и у него нервы. Не каждый мужик выдержит разговоры об удачном дне, а то и времени зачатии. Ведь заявляясь на работу к нему только для того, чтобы меня трахнули, а потом полчаса лежала на диване с задранными ногами. Результат в очередной раз вышел не таким, как я ожидала.
Смотрю на обручальное кольцо, вздыхаю. Через три месяца будет ровно год, как на моем пальце красуется обручальное кольцо. Год, который подарил мне моего мужа, которого люблю с каждым днем все сильнее и сильнее, понимая, что меня вытерпеть дано только Давиду. Он стал для меня всем, самым родным. Даже родители отошли на задний план. Папа по-прежнему вживается в роль молодого отца и сдержанного мужа, Полина продолжает язвить в мою сторону, никак не успокоится, что мой брак все еще существует. Мама с Карло приглашают нас в гости, обещая показать истинный итальянский дух.
После зимней сессии подруги как-то исчезли с моего горизонта. Ибо со мной неинтересно, мои беседы сводились о семье, о детях, мне внезапно перестали нравится пустые разговоры, тусовки в клубе. Единственный человек, который смирился с моими метаморфозами — Дина. Она, познакомившись с Хадей, сразу была очарована малышкой, и сама с удовольствием с нами тусовалась в свое свободное время. Сейчас подруга уехала в Москву на пару дней, кажется у нее намечается столичный роман. Надеюсь со счастливым концом.
Кухня убрана, плов томится в мультиварке, теперь быстро одеваться и бежать на занятие к Анне Сергеевне. Я на нее возлагаю большие надежды, она очень грамотный врач, тщательно изучила медицинскую карту, сама провела свою диагностику, составила план занятий.
Мы успеваем к назначенному времени, Хадя с Анной Сергеевной уходят на занятие, а я сажусь на диванчик и начинаю сочинять пост в Инстаграм. Желание иметь свои деньги на булавки со статусом замужней девушки не исчезло. Я даже обнаглела и стала требовать с Давида денег за консультацию по рекламе, у меня есть тариф на свои услуги. Благо муж у меня с пониманием, кидает деньги не только на текущие расходы, но и за проделанную работу.
Время пролетает, успеваю сделать пост, подобрать фотографию. Темы у меня теперь о красоте, о семейных ценностях, о детях. Фотографий моей семьи по-прежнему с открытым лицом нет, только руки, затылки, спины. Не то, что я боюсь там сглаза, порчу, просто говорят: «счастье любит тишину» — вот как могу, так и берегу эту тишину.
— Алена, — Анна Сергеевна отводит меня в сторонку, чтобы мы не мешали посетителям медицинского центра. Хадя в это время с увлечением сидит за маленьким столиком и рисует.
— Я по поводу Хади, — сердце сжимается от тревоги. Неужели мои попытки напрасны? Неужели Давид никогда не услышит «папа» от дочери? — Поделилась вашей проблемой со своим учителем, он практикующий врач-психиатр в Москве. Хотел бы, чтобы вы к нему приехали на прием.
— В Москву? — столица меня пугает. Я там совсем не ориентируюсь. — А он не может сам сюда приехать?
— К сожалению, нет.
— Я даже не знаю, что сказать. Мне нужно посоветоваться с мужем по данному вопросу.
— Я понимаю, мой телефон у вас есть, звоните, как решите. Мы обязательно подберем удобный для всех день, — доброжелательно улыбаемся друг другу, я иду к малышке. Пока одеваемся, в голове крутится наш разговор. Чем больше о нем думаю, тем больше во мне растет уверенность, что стоит поехать. От консультации вреда не будет.
Когда мы приезжаем домой, я уже четко решила, что мы полетим в Москву в самое ближайшее время, осталось только об этом сообщить Давиду. Он приходит даже раньше, чем обещал.
— А кто у меня тут веселый? — подхватывает Хадю, кружит ее. Малышка смеется, обнимает отца за шею. Я накрываю на троих стол.
— Как прошел день у девочек? Судя по тому, что мой телефон весь день молчал, вы даже по магазинам не ходили.
— Мы сегодня занимались полезными вещами. Сходили на занятия к Анне Сергеевне, а потом посетили бассейн, где тренер нас похвалил, пообещав к лету предоставить нам олимпийскую чемпионку местного масштаба.
— Ух ты, это значит в нашем доме прибавится золота, и папе будет чем заняться на досуге, — сажает Хадю за стол по левую руку от себя, я сажусь по правую. — Ты как? — смотрит на меня с беспокойством. Вопрос не дежурный, он действительно за меня переживает.
— Все нормально, ты как всегда оказался прав, — целую его в губы, глажу по щеке. Мне нравится его щетина, правда, она иногда перерастает в бороду.
— Все получится, вот увидишь, как только отпустишь от себя эту мысль.
— По поводу вот отпустить мысль, сегодня Анна Сергеевна сообщила, что ее преподаватель, практикующий психиатр, желает с нами увидеться для консультации…
— Нет, — обрубает меня на полуслове, улыбаясь Хаде ласковой улыбкой.
— Ты меня даже не дослушал, так вот, он хочет…
— Алена, — устремляет на меня строгий взгляд. — Я сказал, что нет, — голос ровный, холодный, таким голосом он разговаривает на работе, вынося своим начальникам мозг по поводу невыполнения требований. Да, я уже чуток научилась понимать тон Давида.
Ужин проходит в молчании. Хадя доев свою порцию, соскальзывает со стула и топает в свою комнату. Сейчас она сама будет играть, я в это время буду набирать ванну, вымою ее, потом ее папа заберет и будет читать сказку на ночь. У меня двадцать минут, чтобы убрать со стола и попробовать закончить разговор. Давид сейчас задумчиво просматривает почтовый ящик в телефоне.
— Бабушка звонила? — попытаюсь зайти с другого края.
— Да. Просила вернуть ей ребенка, так как слишком много свободного времени у нее оказалось, — поднимает на меня глаза, усмехается. — Показательно ноет.
— Я думаю, что она заботится в первую очередь о душевном состоянии правнучки и внучка.
— Ее кризис был кстати. Так бы я еще думал.
— А был ли там этот кризис, большой вопрос, — смеемся, понимая друг друга без пояснений. Наш приезд в больницу натолкнул меня на мысль, что бабулик по нотам разыграла всех нас, заставив своих детей поволноваться, и внуков. Один прям порадовал поступками: и бывшую поставил на место, и дочь забрал.
— Давид, я вот думаю, что не зря она так хотела, чтобы ты был с Хадей. Тут преследовались не только родственные чувства, но и в плане здоровья: в Сочи врачи более квалифицированные, чем в вашем городе.
— Да, ты права, — соглашается, пролистывая в одном из приложений сообщения.
— Мы должны использовать все возможные способы и возможности, чтобы помочь Хаде. Ведь не только ты мечтаешь услышать «папа», думаю и бабушка мечтает услышать от нее «бабуля».
— Ален, — подпирает голову рукой, смотрит на меня иронично, — к чему ты клонишь?
— Почему ты против консультации врача из Москвы?
— Психиатра? Ты серьезно? У меня дочь нормальная.
— Я не говорю, что она ненормальная, ненормально то, что она молчит, имея при этом абсолютный слух.
— Ален, я безмерно тебе благодарен, что ты суетишься вокруг Хади, ты многое для нее делаешь. Ты вернула ей смех, значит давай придерживаться этого постепенного курса. Не нужен ребенку взрослый психиатр со своими вопросами, которые могут сделать еще хуже, которые могут нас вернуть к тому, с чего мы начинали еще без тебя. Пойми, что мне дороги эти крупицы победы. Для меня они с размером слона.
— Но ты даже не допускаешь мысли, что возможно этот визит будет новым толчком в развитии ее речи.
— Я тебя выслушал, мой ответ не изменился. Говорю четко и твердо: нет.
— Давид…
— Алена! — прикусываю губу, смотря на серьезное лицо мужа. — Мы закрыли эту тему и больше не возвращаемся к ее обсуждению. Хорошо?