— Да, хорошо, — вяло соглашаюсь, но в душе все еще надеюсь, что мне удастся придумать причину, которая изменит мнение Давида по поводу врача. Или…или пойти наперекор, ослушаться его, сделать по-своему и уповать на то, что все принесет результат, а брак сохранится.
47
— Анна Сергеевна, у меня к вам разговор, — прикрываю за собой дверь кабинета. Хадя минут двадцать точно увлеченно просидит в игровой зоне, мой разговор займет от силы минут пять.
— Да, Алена. Присаживайся, — ее доброжелательный тон воодушевляет, я сажусь на край стула, нервно теребя ремешок сумки. Действую на свой страх и риск, на кону моя семейная жизнь, доверие Давида, но не могу упускать шанс помочь малышке. Я четко представляю реакцию мужа, не будь мне Хадя так дорога, не стала бы даже рыпаться, но это не мой случай. Малышка основательно поселилась в моем сердце, с ее улыбки начинается мой день, с ее объятиями он же и заканчивается.
— Помните вы говорили про своего преподавателя в Москве?
— Да, конечно, вы уже обсудили с мужем все детали? Уговорили? — она не просто так задает эти вопросы, с момента ее предложения прошло полтора месяца, наверное, не рассчитывала на положительный ответ. Я честно старалась подкатить к Давиду с разных сторон, с разными темами, которые сводились к одной, но ответ был один и тот же: нет.
— Да, спустя какое-то время до него стало доходить, что консультация не так страшна, как он думает. Ну, вы ж понимаете, мужчины любят драматизировать, когда не вкуривают в тему, — улыбаюсь во все тридцать два зуба, Анна Сергеевна хмыкает, прищуривает глаза. Кажется, не поверила моему вранью.
— Хорошо. Я позвоню Павлу Ивановичу, поинтересуюсь, когда он сможет вас принять. Вам в какой день удобно?
— Без разницы. Я не работаю, поэтому сразу купим билеты и вылетим.
— Отлично, ждите от меня звонка.
— Спасибо большое, — вот, разговор даже пяти минут не занял, больше волновалась, размышляла и нервничала. Теперь надо узнать, в какой день нас ждут, попросить Дину прикрыть: мы якобы летим втроем в столицу развлекаться — это мой план. Не знаю, как на такое отреагирует Давид, надеюсь не будет подозрительно на меня смотреть, искать подвох, а потом простит. Надеюсь.
— Хадя, пошли домой, — беру малышку за руку, идем на первый этаж к гардеробной, забираем вещи.
— Вот, повадились замуж выходить за хачиков, а потом от них рожают этих черномазых детей, — слышу за спиной недовольный голос, поправляю на малышке пальто, улыбаясь ей. Хадя сводит свои бровки, смотрит насуплено поверх моего плеча. Встаю, поворачиваюсь. За спиной стоят две тетки с ребенком.
— Вас должно в последнюю очередь интересовать за кого я вышла замуж и от кого родила ребенка. Родила и люблю, а вам бы следовало перед выходом на улицу мыть рот с мылом от грязи, что внутри вас, — зло сверлю толстую тетку с блестящим от пота лбом. Она пытается что-то сказать в ответ, но на нас уже стали посматривать. Сжимаю ладошку Хади, улыбаюсь ей.
— Пойдем, котенок, домой, где нас уже ждет папа, — еще раз окидываю теток брезгливым взглядом, покидаем медцентр. Я не сразу обращаю внимание на то, что малышка сильно стискивает мою руку, смотрит на меня, пытается заглянуть в лицо.
— Что случилось? — присаживаюсь на ближайшую скамейку, пальто вроде сидит нормально, шапка тоже не съехала. Блин, разговор.
— Хадь, — беру ее ладошки, согреваю их в своих руках. — Я тебя люблю. Очень сильно, крепко-крепко, от самой Луны и обратно. Я считаю тебя своей малышкой, своим маленьким котенком, — неуверенно улыбается. У нее невероятные ресницы, наследство от папы, у того такие же длинные пушистые ресницы. И я не вижу в Хаде Милану, там сплошной Давид, она даже склоняет голову, как он. Крепко ее обнимаю, прикрываю глаза. Самый чудесный ребенок на свете.
— Мы пришли! — кричу, как только захлопывается входная дверь. Появляется Давид. Он без пиджака, без галстука, рубашка расстегнута наполовину, что-то жует.
— Вы сегодня долго. Как дела, малыш? — присаживается на корточки перед дочкой, помогая ей снять ботинки и пальто. Хадя показывает два больших пальца. — Ух ты, крутец! Беги мыть руки, сегодня на папе ужин.
— Ммм, папа что-то нам вкусненькое приготовил? — кокетливо играю бровями, Давид встает, вешает вещи на вешалку, поворачивается ко мне и заключает в объятия.
— Все намного проще, я заказал еду из ресторана, про сладкое не забыл, — утыкается лицом в волосы, щекоча за ушком, я смеюсь и вырываюсь из его рук. Хадя хохочет вместе с нами, хлопая в ладоши. Подхватываю ребенка, несемся с ней в ванную комнату. Когда возвращаемся на кухню, Давид раскладывает еду по тарелкам, запах просто невероятный, чувствую себя голодной.
— Я готова быка съесть, — беру вилку, накручиваю спагетти с пастой из морепродуктов.
— Ммм, — мычит Хадя, озорно нам улыбаюсь. Давид замирает возле стола, растеряно смотрит на дочь, потом на меня. Я медленно жую. Нам же не послышалось?
— Быка? Я тоже проголодался основательно, — садится на свое место. — А ты, Хадя, кого готова съесть? — малышка слезает со стула и бежит в свою комнату.
— Ты же слышал? — смотрю на Давида с восторгом и чувством победителя. Че я зря каждый день играла с ней в ферму, куклы, книги разные читала и тематические недельки проводила.
— Я боюсь даже поверить в это, — шепотом произносит, ища мою руку. Я беру его за ладонь, сжимает. — Спасибо, Ален. Сегодня просто невероятный день! — его глаза сияют счастьем. Возвращается Хадя, неся в руках фигурку коровы.
— О, детка, ты готова съесть целую корову? А как у нас коровка говорит? — в ожидании смотрю на девочку, она только улыбается. Похоже у нас галлюцинации. Ужин проходит под будничные разговоры, я все жду момента, чтобы заговорить о поездке в Москву. Нахожу в телефоне несколько рекламных объявлений об интересных мероприятиях в столице на разные дни. Одно точно должно совпасть с визитом к врачу. Либо я найду обязательно подходящее.
— Милый, знаешь, Дина говорит, что в Москве проходят фестивали для деток. Там клевая развлекательная программа, различные мастер-классы, столичная движуха. Мы бы хотели втроем туда съездить на какое-то мероприятие, — подсовываю мужу телефон, Давид с интересом читает объявления. — Это было бы чудесно, если ты нам разрешишь. Правда, малыш? — подмигиваю Хаде, она активно кивает головой.
— Тут разные дни. И потом, Москва… я как-то не уверен, что дочери нужна эта суета.
— Ну, попробовать можно ведь… Там много клевых музеев, а «Киндбург», «Киндзания» — это детская мечта почувствовать себя взрослым, заработать самостоятельно денег.
— Ален, у меня до лета нет свободного времени, чтобы слетать в Москву на пару дней, а одних я вас не отпущу. Давай мы как-нибудь запланируем эту поездку и вместе слетаем.
— А с Диной?
— Нет.
— Пожалуйста, — обхватываю его руку и смотрю умоляющим взглядом. — Я очень постараюсь, — намекаю на повышенную активность в исполнение супружеских обязанностей.
— Ален, мы обязательно поедем, но не сейчас. Ок? — подмигивает мне, смотрит на Хадю. — Мороженое будешь? — хлопает радостно в ладоши. Давид встает, забирает пустые тарелки, относит их к раковине, приносит всем уже коробочки с мороженым. Я судорожно пытаюсь придумать, как выбить разрешение на поездку, но в голове пусто, ноль мыслей.
— Хочу тебе кое-что показать, — мы вместе убираем посуду, я загружаю посудомоечную машину, Хадя сидит за столом и раскрашивает картинки.
— Что-то особенное?
— То, из-за чего я три месяца не бываю толком дома.
— О боже, ты любовницу домой привел? Я, конечно, прогрессивная жена, но на свингерство пока не согласна.
— Пока? Алена, ты меня удивляешь, — смеется, обнимая меня сзади. — Я не смогу тебя делить с другим мужиком, смотреть, как он тебя ласкает, — целует в шею и отходит. Правильно, от греха подальше, на часах еще детское время и у нас ребенок не спит.
Традиционно я купаю малышку, Давид укладывает ее спать, как только ее глазки закрылись, муж тащит меня в кабинет.
— Ммм, твое нетерпение меня заводит, мне на ходу раздеваться?
— С удовольствием бы принял твое предложение, но я через час ухожу.
— Э, куда? Уже девять вечера.
— Сейчас поймешь, — закрывает дверь, задергивает шторы, включает настольную лампу. Заинтригованная, я подхожу к столу, Давид открывает дверку шкафа, там у него стоит сейф, в котором хранятся наши документы, деньги и украшения.
— Ты заранее мне приготовил подарок в честь того, что мы услышали от Хади первое слово?
— Ну, словом то сложно назвать, подарок будет позже, а сейчас, — ставит на стол довольно большой футляр черного цвета со своими инициалами из золотых нитей. — Помнишь заказ от влиятельного человека в январе? Я добил сегодня этот заказ, — открывает крышку, я охаю, зажимаю рот ладонью.
— О боже, — дрожащим голосом выдыхаю. На черной бархатной поверхности лежит колье и серьги. Белые бриллианты в форме листьев, веточки из белого золота, много тонких плетений, таких в интернете не видела.
— Это… просто потрясно. Я даже завидую хозяйке этого комплекта.
— Не стоит. Для тебя сделаю лучше, надо только материал подобрать.
— Это безумно дорогой набор.
— Может быть лет через сто его на аукционе продадут за сорок миллионов долларов, а пока все намного скромнее, но тебе на ремонт квартиры хватит, еще останется. Хочешь примерить?
— У меня сейчас сердце выпрыгнет от волнения, — собираю волосы, поднимаю вверх, Давид аккуратно прикладывает колье к шее, застегивает. Мне трудно дышать, я прям чувствую всю тяжесть камней и металла. А сколько оно стоит, даже приблизительно не представляю. Мне расстегивают рубашку, стаскивают, волосы закручиваю в гульку, фиксируют карандашом.
— Ахренеть! — выдает Давид, смотря на колье. Теперь я знаю, как выглядит создатель, когда доволен своей работой. Его глаза сияют как-то особенно, а на губах блуждает потусторонняя улыбка.