овала себя в эти мгновения по-настоящему счастливой и ничего не могла с собой поделать. По правде говоря, она сейчас могла думать только об одном: когда же они с Артаном снова смогут заняться этим?
Тут Артан протянул к ней руку и приподнял ее. Сесилия заморгала и энергично протерла глаза – ей не хотелось терять ни минуты драгоценного времени, которое она могла украдкой провести с сэром Артаном. О, у них было слишком мало времени! Она несказанно огорчилась, увидев, что он уже надел рубашку. Ей очень нравилась его грудь – нравились твердые мускулы и смуглая кожа. Завязывая шнуровку на корсаже, она чуть покраснела, подумав о том, как долго пролежала на траве с выставленной на обозрение грудью. Шевельнувшись, она с разочарованием обнаружила, что на ней уже были ее панталончики. Неужели она заснула и проспала слишком долго? Неужели их свидание подошло к концу?
Внезапно она сообразила, что Артан так и не овладел ею по-настоящему. Хотя ей не слишком много было известно об интимных отношениях между мужчиной и женщиной, одно она знала точно: это делается вовсе не пальцами, а той частью тела, которая у мужчин между ног. Но почему же Артан не сделал этого? Он ласкал ее и целовал, а самого главного так и не сделал… Почему? Ведь она пришла к нему на свидание среди ночи только потому, что желала подарить ему свою невинность. Да, она желала этого и была готова к любым последствиям своего поступка. Но Артан не взял ее девственность, и от этого ей почему-то сделалось не по себе. Да, как ни странно, но она очень огорчилась.
– Артан, ты еще не закончил, – тихо сказала Сесилия, внимательно посмотрев на него.
– Нет, закончил. – Он помог ей подняться, а затем привлек к себе.
Однако в этом его объятии не было той теплоты, что была раньше, и Сесилия еще больше встревожилась.
– Нет-нет, ты этого не сделал, – возразила девушка; в эти мгновения она нисколько не смущалась из-за того, что говорила с Артаном так откровенно. Более того, у нее возникло чувство, что ее каким-то образом обманули.
Артан же пристально посмотрел на нее и сказал:
– Но вы же помолвлены, дорогая.
– Когда я пришла сюда, я отдавала себе отчет в том, что помолвлена. И вы, когда пригласили меня сюда, тоже об этом знали.
– Я не хотел, чтобы вы страдали из-за того, что встретились со мной.
– Но я ведь сама так решила, правда? Если вы ничего такого не хотели, тогда почему же пригласили меня сюда?
– Ах, милая, я хотел. Очень даже хотел. Так сильно, что чувствовал боль от желания. Но сейчас не самое подходящее для этого время.
– Почему?
– Потому что я собираюсь похитить вас.
Глаза девушки широко раскрылись. Она в изумлении уставилась на Артана, еще не до конца осознавая, что означают его слова. Сесилия была так поражена, что даже не пыталась сопротивляться, когда Артан обмотал ее руки обрывком ткани, а затем связал их какой-то на удивление мягкой веревкой. Когда же девушка наконец-то пришла в себя и готова была запротестовать, он заткнул ей рот кляпом. После этого он усадил ее на землю и связал ее щиколотки.
Подобрав с земли узелок с провизией, что принесла с собой девушка, Артан стал привязывать его к седлу. Сесилия же в недоумении уставилась на веревки, которыми ее связали; ей казалось, что все происходящее – это какой-то странный сон и что она по-прежнему лежит на траве в объятиях Артана. Но уже через несколько мгновений она вынуждена была признать, что действительно связана по рукам и ногам. И тут до нее стало доходить, что все происходившее до этого было обманом. Артан пригласил ее сюда вовсе не потому, что испытывал к ней какие-то чувства. Оказывается, он заманил ее на берег ручья, чтобы связать ее и силой увезти с собой в Гласкриг. Боль от того, что она узнала горькую правду, была слишком велика, и Сесилия едва удерживалась от слез.
О Господи, какой же дурочкой она была! Она оказалась глупенькой девчонкой! И хуже всего то, что она даже не могла обвинить этого человека в том, что он опутал ее паутиной сладкой лжи и изощренной лести, чтобы вскружить ей голову. Ему не понадобилось прибегать к подобным уловкам. Очевидно, он прекрасно понимал, что сможет безо всякого труда подчинить ее своей воле. Именно это – ужаснейший удар по ее самолюбию. Увы, ее ввели в заблуждение страстные поцелуи сэра Артана и непоколебимая вера в его честность.
На какое-то мгновение Сесилия испугалась за свою жизнь, но паника тут же сменилась подавленностью. Ей оставалось утешаться лишь тем, что этот человек действительно воспитывался у ее дяди. Слишком много подробностей он рассказывал о жизни дяди и о Гласкриге. Следовательно, хотя бы в этом ему можно было доверять. И несмотря на все его вероломство, несмотря на его гнусное предательство, Сесилия по-прежнему не могла поверить, что Артан способен обидеть женщину.
Было также ясно, что он не собирался использовать ее в своих корыстных интересах. Но почему же он сделал это?.. Сесилия злилась на себя из-за того, что по наивности безоговорочно поверила этому человеку. Что ж, больше он ее не проведет. Как только ей представится благоприятная возможность, она воспользуется ею и сбежит.
– Успокойтесь, дорогая, – пробормотал Артан, стараясь не смотреть на девушку. Подхватив Сесилию на руки, он усадил ее на лошадь.
Сесилия с возмущением подумала: «Почему он говорит со мной так, словно я – норовистая кобыла? А может, скатиться с лошадиной спины и попытаться…» Но Сесилия тотчас же отказалась от столь безрассудной затеи. Она ничего этим не добилась бы, только ушиблась бы. Да, следует дождаться благоприятной возможности… и как-нибудь сбежать.
Артан уселся в седло за ее спиной.
– Теперь мы можем убрать эти веревки. – Он развязал ноги девушки, чтобы она могла сесть по-мужски. – Я просто хотел быть уверенным, что вы не предпримете какую-нибудь глупость вроде побега.
Сесилия с отчаянием подумала, что бежать сейчас слишком поздно. Бежать от него надо было тогда, когда он в первый раз ее поцеловал. Ей надо было немедленно сообщить родственникам и своему жениху о нанесенном ей оскорблении. Они бы сразу же выдворили его из Данбарна, предварительно объяснив, как полагается вести себя, общаясь с порядочной девушкой, да еще и чужой невестой. Но нет, он был слишком коварен. А она была очарована его красотой… и его поцелуем. Увы, она не смогла распознать его сущность с самого начала, так что в первую очередь ей следует обвинять именно себя.
– Я понимаю, что вы сейчас немного сердитесь на меня из-за столь грубого обращения, – сказал Артан. – Я развяжу вас, как только мы покинем пределы Данбарна. – Он пустил лошадь во весь опор, желая как можно быстрее покинуть равнинную часть Шотландии.
Сесилия же подумала о том, что выражение «немного сердитесь» не очень-то подходит к той буре чувств, которую вызвало в ее душе столь подлое предательство. Ее охватила жажда мести – хотелось высказать ему все, что она о нем думает. Однако ей мешал кляп во рту.
Сидя позади девушки, Артан не видел ее лица, но прекрасно знал, что она о нем сейчас думала. Вставив ей в рот кляп, он заглянул Сесилии в глаза – и едва удержался, чтобы не развязать ее. Только уверенность в том, что жизнь девушки в опасности, помогла ему взять себя в руки. Уж пусть лучше она злится на него. С ее гневом он справится. Понимая, что пленница ждет объяснений, Артан проговорил:
– Я везу вас в Гласкриг. Я больше не мог ждать, потому что у меня уже не было времени. Сейчас нам нужно очень торопиться, чтобы побыстрее отъехать как можно дальше от Данбарна. Но как только мы остановимся на привал, я вам все подробно объясню.
Артан пришпорил лошадь, и Сесилия невольно вздохнула. Она не хотела ехать в Гласкриг. И никаких «подробных объяснений» ей не требовалось. Она хотела сейчас только одного – вернуться в свою спальню в Данбарне и залечить душевные раны. Когда они остановятся и Артан развяжет ее, а также вытащит кляп изо рта, она ясно даст ему это понять.
А потом убьет его.
Глава 8
– Грязная свинья! Подлая тварь! Мерзавец! Как вы посмели так поступить со мной?!
Артан в растерянности смотрел на разъяренную фурию, набросившуюся на него с руганью. Он уже подумывал: а не вернуть ли кляп на место? Прекрасные зеленые глаза Сесилии гневно сверкали, щеки раскраснелись, а грудь вздымалась от волнения. Поток бранных слов слетал с ее губ с такой легкостью, что она едва успевала переводить дыхание. Сесилия была так величественна в своем гневе, что Артан невольно залюбовался ею. Молодой горец получил еще одну возможность убедиться: эта женщина – достойная жена для такого мужчины, как он. Артан с трудом удержался от улыбки – ведь Сесилия, заметив, что он улыбается, еще больше разозлилась бы.
Но девушка, заметив смех в его глазах, в ярости закричала:
– Вы еще смеетесь надо мной?!
– Нет-нет, что вы! – поспешно возразил Артан.
Но Сесилия не поверила.
– Напрасно смеетесь. В этом нет ничего забавного. Вы должны сейчас же доставить меня обратно в Данбарн. И если вы будете себя хорошо вести, то я, возможно, попрошу, чтобы вас не приковали цепью к стене и не бросили на съедение воронам. – Когда Артан широко улыбнулся, Сесилия лягнула его в колено. – Скотина! – вскричала она, прыгая на одной ноге. – Бесчувственный болван! Из-за вас мне больно! – Девушка хотела схватиться за ногу, но тут же поняла, что ее руки по-прежнему связаны.
Артан никогда еще не слышал, чтобы женщина так громко кричала. Своими воплями она могла бы обратить в бегство целую свору бродячих собак. Когда же Сесилия ударила его в грудь связанными руками, он молча отступил на шаг. «Пусть даст выход своему гневу», – подумал Артан. Он чувствовал, что заслужил такое обращение. Девушка пришла к нему на свидание, намереваясь стать его любовницей, а в итоге превратилась в пленницу. Если бы его так же жестоко обманули, он убил бы обидчика на месте.
Когда Сесилия начала успокаиваться, Артан взял ее за плечи и отвел в сторонку, лихорадочно соображая, с чего начать свои объяснения. Девушка же пристально смотрела ему в глаза. Ей казалось, она могла бы убить его. Этот человек обманул ее самым низким, самым подлым образом. А она-то думала, что его внимание и поцелуи были искренними. Была готова все поставить на карту только ради того, чтобы ненадолго оказаться в его объятиях. Какой же она оказалась легкомысленной… Да-да, легкомысленной, слепой и доверчивой дурочкой.