– Пошла прочь! – На нее замахнулся кнутом стрелок, лошадь страшно встала на дыбы, и Анни, прижав к себе малышку, бросилась наутек. Ноги сами принесли ее к чулочной месье Карла, и первой, кого она увидела, оказалась Летиция.
– Господи Иисусе! – воскликнула женщина. – Что с тобой, Анни, и чей это ребенок?
Девочка продолжала истошно вопить, и Анни буквально бросила ее в руки Летиции.
– Я с Сенной пристани! – Анни запыхалась и налила себе воды. – Я хотела купить курицу для месье Карла, но там началась облава, и конные стрелки накинулись на толпу!
– Да, сейчас в Париже неспокойно, королевские стрелки разгоняют любые сборища, опасаются беспорядков, особенно на Сенной пристани, где всегда ошивается всякий сброд. Но, дитя мое, зачем тебя туда понесло? Разве мало кур в центре Парижа? И кто это девочка?
Цыганка, оказавшись в больших и полных руках Летиции, успокоилась и перестала плакать. Теперь она удивленно оглядывала все вокруг, и Анни не могла не отметить еще раз – девочка была чудо как красива.
– Это ребенок убитой. – Анни осеклась на полуслове и испуганно взглянула на девочку, но та никак не отреагировала на ее слова и продолжала озираться. – Ее мать осталась на мостовой с разбитой головой… – Анни пожала плечами, словно это и было объяснение всему происходящему.
– И что нам с ней теперь делать? – Летиция недовольно покачала головой. – Париж кишит беспризорниками, еды мало, народные волнения, у нас дела идут хуже некуда, а ты приносишь нам еще одну обузу. Нехорошо! – Мадам Летиция покачала головой. – Думаю, нам надо покормить ее, а затем отнести в Нотр-Дам-де-Пари, там оставляют беспризорных.
Анни неопределенно пожала плечами.
– Покорми ее и уложи спать, – попросила она работницу, – мне надо идти к месье Карлу, ему пора давать порошок, да и обед я ему до сих не приготовила.
– Так ты попала к королевскому прокурору? – удивилась Летиция. Она спустила девочку с рук, и теперь та осторожно изучала пространство.
– Да, и он дал мне врача, а врач осмотрел месье Карла и оставил лекарство, которое надо давать каждые четыре часа.
– И что сказал доктор? – Летиция нахмурилась, она была зрелая, мудрая женщина и понимала, что вряд ли врач скажет что-то хорошее, хотя и надеялась на чудо.
– Легочная инфекция, очень заразная, – Анни инстинктивно попятилась к двери, – я пойду к месье Карлу, боюсь вас заразить, если я уже больна. Позаботься о девочке пока, ну а если я… – Анни махнула рукой, – если я не вернусь, поступай как считаешь нужным.
И без лишних слов Анни вышла из чулочной. По дороге она купила эту злосчастную курицу, а когда вернулась домой, уже начало смеркаться. Состояние месье Карла не изменилось, он так же неподвижно лежал на спине, и его грудь тяжело поднималась и опускалась. Анни развела в стакане с водой еще один порошок и осторожно влила его в рот мужчине, затем намазала ему грудь черной и ужасно вонючей мазью, которую оставил доктор, и пошла на кухню варить бульон.
На кухне Анни стало плохо, у нее потемнело в глазах, она сильно замерзла, и появилась странная одышка.
– Я заразилась! – охнула Анни, она все-таки поставила курицу на огонь, а сама поплелась в свою комнату и свалилась на кровать. Ее страшно морозило, в голове гудело, инфекция действительно оказалась смертельно заразной.
Анни натянула одеяло до подбородка, но ей все равно было холодно так, словно ее бросили в Сену зимой. Затем дыхание стало прерывистым и тяжелым, как будто ее легкие были склеены, сознание начало путаться. Анни страшно захотела пить, она уже встала и пошла на кухню, когда ноги у нее подкосились, и она упала.
Очнулась Анни оттого, что ее кто-то бьет по щекам, она открыла глаза и увидела, как месье Карл, бледный, с черными кругами под глазами, пытается привести ее в чувство.
– Анни! Анни! – Мужчина приподнял ее, попытался взять на руки, но сил у него не хватило, и он упал рядом с ней. – Тебе плохо, Анни?
В ответ девушка лишь промычала что-то нечленораздельное и снова провалилась в серый туман небытия.
Максим действительно ее сразу встретил, лишь стоило ей пройти таможенный контроль в аэропорту Шарль де Голль.
Полина увидела его издалека, мужчина «хорошенько за пятьдесят» ходил с табличкой, на которой красовалось ее имя, у выхода из зала прилета.
Полет она перенесла относительно хорошо, в самолете ей удалось даже немного поспать, но тревожные мысли все равно не покидали ни на минуту. Больше всего ее беспокоило не где ночевал ее уже почти бывший муж Андрей (где он может ночевать, если он импотент?), а куда исчез следователь Иван Романов, который хотел сообщить ей что-то жизненно важное. Полина перебирала всевозможные варианты. Заболел? Попал в больницу? «Тайное» задание? Все, что ей приходило в голову, казалось банальщиной, высосанной из пальца. Полина чувствовала, что дела обстоят гораздо хуже.
«Убили?» – спросила она у себя и вздрогнула. Даже если его и убили, а на то он и следователь, чтобы вести сразу несколько сложных дел, и если, не дай бог, его действительно убили, то почему это должно быть непременно связано с ней?
«Потому что он хотел сообщить мне что-то очень важное, но не успел», – размышляла Полина, и вот тогда она и увидела Максима, который метался у выхода из зала прилета и держал в руках табличку «Мадам Полина Васильева».
– Максим? – Она едва сдерживала улыбку, мужчина был в джинсах и пиджаке и, конечно же, как она и ожидала, с шарфом на шее. Выглядел он очень элегантно, даже несмотря на почтенный возраст.
– Полина? – Говорил он совсем без акцента, из чего она сделала вывод, что Максим эмигрант, видимо, когда-то давно, во времена СССР, он переехал жить в Париж. – Рад вас видеть. – Он скользнул по девушке взглядом и потерял к ней всякий интерес. Полина это заметила, и ее это задело. Да, у нее отличная фигура, но она не любит ее подчеркивать нарочито сексуальными нарядами. У нее превосходные, белокурые от природы волосы, но она не любит их распускать, а носит тугой хвост. И да, она совершенно не пользуется косметикой, потому что никогда никого не хотела затащить в постель. И наверное, мужчины это чувствуют, поэтому и Максим сразу же потерял к ней интерес, а быть может, у него уже и возраст такой, что женщинами в принципе интересоваться поздно.
Полина получила багаж, Максим помог ей донести чемодан до машины, а потом они поехали в гостиницу.
– У вас сегодня свободный день. – Мужчина внимательно смотрел на дорогу, а Полина безотрывно смотрела в окошко автомобиля. Ей казалось, что вот-вот – и она прямо сейчас увидит Эйфелеву башню и действительно поверит, что оказалась в самом Париже.
– Завтра я заеду за вами сразу после завтрака, и мы поедем ко мне в офис, вы посмотрите чертежи, зонирование. Ну а после обеда мы двинемся ко мне в Прованс, надо будет показать вам тот самый дом, который так поразил моего друга Петра. Вы знаете, Полина, он буквально влюбился в него с первого взгляда.
Но она его почти не слушала, из головы вылетели все печальные мысли, она жадно ловила каждый поворот, каждую улицу этого города.
– Приехали! – Максим остановился у высокого дома, внизу которого располагалась частная гостиница. – Здесь недалеко собор Парижской Богоматери. Если пойдете налево, то минут через тридцать выйдете к станции метро, а там минут десять – и вы на месте. А вот до Эйфелевой башни придется ехать, здесь пешком около часа, если вас это не пугает, конечно. А вообще я вам советую выспаться и отдохнуть, завтра будет напряженный день…
– Хорошо-хорошо, – ответила Полина несколько горячее, чем ей хотелось. На самом деле Максим ее жутко раздражал, всю дорогу он болтал без умолку и не давал ей насладиться красотами Парижа. Вот сейчас он уедет, она наконец-то останется одна и пойдет гулять по этому городу любви.
Полина улыбнулась, а ведь это правда, в каком бы настроении ты ни прилетал в этот город, Париж просто настраивает на мелодию любви и хорошее настроение.
– Я заеду за вами завтра в десять часов! – Максим понял, что Полина его совсем не слушает, и удалился.
Гостиница оказалась крошечной, как, впрочем, и все трехзвездочные гостиницы в Париже. На более высокий класс Полина, по мнению Петра, видимо, не тянула. Но она и не думала унывать. Номер хоть и был малюсенький, но безумно живописный. Он располагался на шестом этаже, его окна выходили на крыши других домов, и Полина впервые в жизни увидела печные трубы. Конечно, ими уже давно никто не пользовался, но вид был просто потрясающий. В номере были кровать, шкаф и телевизор, даже кресло не поместилось бы, но Полина пребывала в эйфории. Она быстро умылась, бросила чемодан в номере и отправилась прогуляться по вечернему Парижу. К огромному удивлению, Максим ждал ее в автомобиле у гостиницы.
– Ну как вам Париж? – мужчина вышел из машины и подошел к Полине.
– Он великолепен, – улыбнулась девушка. На самом деле он ее немного напрягал, она хотела побыть в этом городе любви без конвоира.
– Садитесь в машину, покатаемся по Парижу, – предложил Максим.
– Нет, я бы хотела пройтись пешком, – уклончиво ответила Полина, мечтая отвязаться от мужчины.
– Ну тогда я вам ненадолго составлю компанию, если вы не против?
Полина натужно улыбнулась, но перечить другу главного клиента дизайн-студии она не стала.
– Ну хорошо, пойдемте, только я хочу перекусить, я голодна.
– Вот, пожалуй, здесь я вас не поддержу, – неожиданно отказался от приглашения Максим. – Давайте тогда до завтра, что ли? А завтра я утром за вами заеду.
– Хорошо! – согласилась Полина. Она была рада хотя бы на время отвязаться от своего нового липучего знакомого.
Максим откланялся и уехал, он вообще показался Полине странным, как в принципе и Петр. Затем она вдохнула парижский воздух полной грудью и напрочь выкинула их из головы. 14 апреля погода стояла великолепная, было тепло, но не та душная и выматывающая летняя жара, когда хочется засунуть голову в холодильник, а именно комфортная температура, при которой хочется гулять и гулять. Первым делом Полина решила перекусить, она прошла от гостиницы метров триста в сторону Норт-Дам-де-Пари, когда увидела небольшое и сказочно уютное кафе или ресторан, она в этом плохо разбиралась. Ее привлекли большие панорамные окна, на улице несколько столиков под зонтами, чарующий запах кофе. Полина села за столик, а когда к ней подошел официант и, дружелюбно улыбнувшись, спросил, что она будет, заказала круассаны и кофе. Она неплохо говорила на английском, официант его тоже знал, поэтому проблем в коммуникации не возникало.