Упоминание законников здорово меня охладило. И напрягло, признаюсь: если вот так они понимают защиту человечков от обитателей мира Ночи, то стоит запастись дробовиком. В моем случае, чем-то из огневой силы, чтобы посильнее огонька на ладони.
— Ты ведь любишь музыку, Лен? — спросил нейтральным голосом, как спрашивают о погоде за окном. — А музыкантов? Они вкуснее, чем обычные смертные?
— Не понимаю, о чем ты, — вздохнула Хелен и продолжила с эдаким придыханием. — Если что, я гуляю по ночам Катькиному садику, там такие гламурные мальчики... Которых, что немаловажно, никто не будет проверять и искать, они же не рассказывают мамочке с папочкой, где и с кем планируют встречаться. Может, среди них кто-то и дружит с музыкой, но...
— Персонал, Лена, — от голоса вурдалачки по коже побежали мурашки, и это без всякой мистики — не работает на мне внушение кровососов, особенно через мобильную связь. — Музыканты в клубе, в вашей бесовой Мифистике.
— Персонал Мифистики неприкосновенен, — безапелляционно заявила жена Джо. — Это гостей в любой момент можно набрать с улицы, а дельный работник ценен. Особенно музыканты! Мы не станем терзать уши паршивым бренчанием, важны навыки и толика таланта, чтобы у нас работать. Поэтому... Подожди, с тобой хочет пообщаться муж. Передаю ему...
— АБ! — перехватил мобильный мой давний знакомец. — Давай-ка встретимся и поболтаем с глазу на глаз. Кое-кто много лишнего наговорил, того, что не следует доверять технике.
— Через полчаса у «Колокола мира», в парке...
— Знаю. Буду. Отбой, — отчеканил каждое слово Джо и сбросил вызов.
Пока говорил, расхаживал туда-сюда по комнатушке. Закончил разговор, повернулся к Катюше. Та сидела, поджав ноги, и дрожала, как испуганный, нахохленный воробушек. Кружка в вытянутой вперед руке накренилась, из нее на пол тек тонкий чайный ручеек. Кошар сделал для пострадавшей каркаде, видимо, по указке парадника: рдяное к рдяному. Потому лужица получилась кроваво-красного цвета.
— Что происходит? — пришибленным голосом спросила соседка.
— Ничего, — поспешил успокоить «воробушка». — Уже ничего. Я пойду.
Джо оказался пунктуален, хоть секундомер сверяй: он тронул мое плечо спустя тридцать минут и ни секундой ранее. Я глазел на бронзового журавля и стройные березки за ним, да поглядывал на отцовские часы.
— Пройдемся, — бросил коллега и потопал по дорожке, подальше от двух мамочек с колясками.
И не холодно им в такой ветродуй чад своих выгуливать?
— Сразу к делу, АБ, — заговорил кровосос, когда мы отдалились от лишних ушей. — Я так понял, кто-то из твоих близких пострадал в клубе семьи. Этот кто-то из работников, скорее всего — музыкант.
— А нюх как у соба-аки, а глаз, как у орла![1] — не удержался, напел. — А слух так и вовсе не с кем сравнить, как хорош.
— Все так, — согласился, якобы не заметив сарказма, Женя. — Больше скажу, я знаю, о ком из музыкантов речь. Екатерина Дунаева, двадцать два года, уроженка Твери, закончила музыкальное училище по специальности скрипка.
Я крутнулся на пятках, ухватил Джо за ворот куртки.
— Это ты к ней приложился, с-собака с-с хорошим слухом? — прошипел не хуже иного змея.
Джо покачал головой.
— Нет, но я видел, как это произошло, — он вперился в меня холодным требовательным взглядом, стряхнул мою руку. — И настоятельно рекомендую не лезть в это дело.
Я сощурился. Женька, кажется, разглядел в моих зрачках огни грядущего пожара, и продолжил.
— Даю слово, что этот вурдалак не уйдет от ответственности. Не сейчас, не от твоей руки, мера наказания за его действия и проступки будет определена патриархом. Вкупе, не по мелочи вроде укуса.
— Мелочи?! — вскипел я.
— Девушка жива, не обращена, так что да, это мелочь, — равнодушно, как от мухи назойливой, отмахнулся мой коллега. — Не веришь мне, переспроси у законников. Я же обещаю кару, полномерную, но отложенную.
— Блюстители закона в курсе, что у вас творится? — переспросил я. — И не препятствуют?
— У нас своеобразный рацион, — равнодушно ответил Джо. — Как довольно давно сказал один из цепных псов закона: «Если по Неве однажды поплывут вереницей осушенные трупы, следом берега присыпет слоем пепла». Мы блюдем договор, они блюдут порядок.
Вообще, я неплохо относился к Джо, и, даже когда узнал про эту своеобразность в его рационе, мало что поменялось. Но тут мне нехилого усилия стоило сдержать порыв и не превратить в горстку пепла коллегу и собеседника. Попытаться превратить — едва ли он стоял бы ровно в ожидании сожжения.
— Почему я должен тебе верить? — остановился, скрестив руки на груди. — Слово я слышал, да. Много общих слов ни о чем, без конкретики. Кто он? Какую роль играет в семье? Зачем тебе наказание для него?
Женька развел руками.
— Хотя бы потому поверь, что скрипачка твоя дышит и ходит, — глаза блеснули красным. — И может это делать, потому что я вовремя вмешался. Кстати, не мне решать, но ты бы посоветовал своей девушке сменить место трудовой деятельности. Со своей стороны, обещаю хорошее выходное пособие.
— Она не моя девушка, — буркнул я. — Совет твой передам при случае, но прислушается ли она, без понятия.
— Вот даже как, — кровосос прищелкнул языком. — Занятно. Впрочем, не важно. Про виновника: он тот, кто встает на моем пути. В семье, — он выставил ладонь параллельно земле, сравнял ее со своей макушкой, затем опустил до уровня шеи. — Он на ступень выше меня. — ладонь опустилась до плеча. — У меня есть поводы подозревать, что он намерен подняться еще выше. Что это: амбиции или предательство, я как раз выясняю. И чье-либо вмешательство может спутать мне все карты. Так что давай ты не станешь изображать из себя рыцаря на белом коне, блюстителя чести прекрасных дам, и не влезешь всеми копытами на чужое поле, где все перепортишь и вытопчешь.
— Джо, — зло ответил я на длинную речь кровососа. — Это снова общие слова, только теперь их стало больше. Имя. Факты. Гарантии.
— АБ, — вернул мне злой взгляд Женька. — Ставки в этой игре куда выше, чем ты себе можешь вообразить. Имя? Ок, назову я его. Егор. Что дальше? Ты помчишь причинять добро? Так он тебя пришлепнет и не почешется, поминай, как звали. Сильный, многоопытный, хитрый вурдалак, вот что тебе стоит о нем знать. Факты... То, во что тебе вовсе не стоит лезть. Но раз уж требуешь, факт: он выпил, сделал упырем, одного перспективного, умного парня, к которому я долго присматривался, планировал обратить. И не его одного, что говорит не о неосторожности при питии.
— Это на кого мы тогда в подземке наткнулись? — я, в принципе, догадался, но решил уточнить. — Которая от Михайловского замка?
Джо кивнул.
— Видишь ли, обычно невозможно определить создателя упыря, — поделился кое-какими нюансами немертвого существования коллега. — Но чрезвычайно сильные, быстрые, сравнимые в реакции с иными вурдалаками упыри — в своем роде визитная карточка Егора.
Я быстренько прокрутил в памяти скоротечную схватку своих приятелей с теми самыми упырями.
— Вы ж их одной левой уделали? — усомнился в тактико-технических характеристиках.
— То днем, — криво усмехнулся Джо. — Ночью... Ночью я бы не повел вас на них. Кроме того, упыри Егора, если их упокоить, рассыпаются прахом, как истинные дети кровавой Луны. От других остается гниющее тело.
— Почему так? — взыграло во мне любопытство.
Красноглазый пожал плечами.
— Василий — это мой аналитик, выдвигал ряд теорий, но без исследований все они недоказуемы. Меня, признаться, никогда такая ерунда не занимала. Куда больше меня заботит, не намерен ли Егор воплотить в жизнь свой давний план о создании такого количества упырей, чтобы в несколько ночей изменить расстановку сил в регионе.
— А у него был такой план? То есть, он им поделился вслух с другими? — искренне удивился я, как-то не вязалась такая прямолинейность с определением «хитрый». — И эта чудная затея была отвергнута?
— Это очень давняя... затея, — изогнул рот в усмешке Джо. — Семья тогда была значительно меньше, и отношения в ней были иные. А упыри — они что дикие звери. Почти неуправляемые, ими движут жажда и инстинкты, считай, звериные. Кое-как с ними управляться может только их создатель, и то, это до первой крови. Дикий гон и яркое солнышко для всей семьи — вот к чему бы привела эта затея.
«А еще это бешеная силища в одних руках», — додумал я недосказанное.
— Егор Митин, значит, создатель крутых упырей, — сказал вслух. — Где, говоришь, находится ваша Мифистика? Или мне у Кати уточнить?
Митин Евгений нахмурился.
— АБ, тебе жить надоело? Так давай я сам тебя прибью, чтоб не мучился. Повторяю, Егор тебе не по зубам, вот ты ему — как раз на один зуб. Ты хотел гарантий? Как тебе мое существование в качестве гарантии?
Я только хмыкнул в ответ.
— Не веришь? — вернул «хмык» кровосос. — Не осуждаю. Однако, это так. В итоге, скорее всего, все придет к раскладу: он или я. И выйти на этот итог я должен с картами, какие он не сможет побить. Если хоть что-то сорвется, если Егор узнает о моей роли, все будет кончено. Всякий из нас мстителен и мнителен, а Егор любого в обоих этих качествах переплюнет. И уж он-то найдет способ разделаться со мной, с Хелен, с Базилио, он же Вася, с Трофимом, он мой силовик. Я откровенен, могу Луну призвать в свидетели.
— А зачем? — из чистого интереса уточнил я. — Не Луну, а чего ради ты со мной откровенничаешь? Чтобы при встрече — конечно же, совершенно случайной! — с этим клыкастиком я не завел светскую беседу и не сдал тебя? Ты меня совсем за идиота не держи.
Женька ощерился, аж зубы показал.
— Сложно не держать! — вспылил он. — Он распустит тебя на ленточки раньше, чем ты успеешь спичку зажечь, пойми, баран ты упертый. Поживи с его, уничтожь столько врагов, сколько он под землю отправил, тогда и геройствуй. Вася твою разумность круто переоценил, когда посчитал, что прямота убедит тебя держаться в стороне.