Гори, любимая, гори! (СИ) — страница 12 из 18

В его словах звучат неприкрытая горечь и сожаление.

– Прости, я вовсе и не думала…

– Одевайся, Ива, – перебивает мужчина, – будем готовить поздний ужин.

Я тотчас натягиваю его рубашку. Длиной до колен, она терпко пахнет травой и дымом костра, который почти погас, пока маг отбивал меня у кровожадного гланиса.

– А из чего мы будем готовить наш ужин? Надеюсь, не из…

– Из, – снова перебивает он. – Таков главный закон нашего мира: съешь ты, или съедят тебя.

Спорить не хочется. Но спустя какое-то время, держа кусок рыбины, запеченной на углях в собственном соку, долго не решаюсь отщипнуть хотя бы кусочек. А вдруг гланису когда-то попалась двуногая жертва не такая везучая, как я?..

– Ива, ешь, тебе понадобятся силы. Мы двинемся дальше с первыми лучами солнца.

Взглянула на небо – рассвет не так уж и далеко. Поспать вряд ли удастся.

Рыба даже без соли – самое вкусное, что когда-либо ела. А еще приятно, что ее приготовил Вит. И я даже соглашаюсь на добавку.

А после полуночной трапезы засыпаю, нагло прижавшись к боку бывшего жениха.

Не знаю, сколько дремала, но открываю глаза, когда становится холодно. Костер почти погас, Витара рядом нет, а вот его тяжелая куртка продолжает лежать подо мной.

Сбежал, бросив меня? Решил, что одному уходить от погони сподручнее?

Если и так, то я могу его понять и даже простить. Кто я ему? Бывшая невеста, а сейчас обуза. Если я для него, пожирателя магии, как пирожок с мясом для голодного, то понятно, что находиться рядом ему в тягость.

И все же… Ох, небо, как обидно, как тяжко! Шесть лет назад он оставил меня не по своей воле, теперь же… Сейчас мы чужие. Того безоблачного, радостного чувства больше нет: Вит изменился до неузнаваемости, я тоже не стояла на месте, хоть и ждала его все эти годы. Наивной девушки и пылкого порывистого юноши больше нет, есть битые жизнью люди. Люди-руины, и наша любовь – тоже печальная руина.

И все-таки он мог честно сказать, что уходит, что нам дальше не по пути, а не сбегать малодушно посреди ночи.

– Не спишь? – Витар опускается на корточки рядом. – Замерзла? Сейчас станет теплее.

Он бросает на угли охапку сухих веток.

– Где ты был? Я успела испугаться.

– Тебе ничего не грозило – я оставил защитный купол.

Глупый, я боюсь не тварей из мертвоземья или хищников. Я страшусь того, что больше тебя не увижу...

Мне нестерпимо сильно хочется сказать эти слова, но чувство гордости пересиливает это желание. Витар меня больше не любит, некрасиво ему навязываться.

– Ты за дровами ходил?

– Не только. Расставлял сигнальную сеть – теперь заранее будем знать о приближении храмовников.

– Предусмотрительно с твоей стороны. Кстати, я думала, что пожирателей не учат боевым заклинаниям, ведь вы сами – оружие, – произношу, не подумав, что, говоря о проклятом даре, напоминаю о пережитом. – Ох, прости, что пристаю с глупостями!

Он невесело улыбается.

– Отчего же? Далеко не глупости. Пожирателям дают азы по всем направлениям магии, только многое нам остается недоступным из-за сковывающего источник и волю ошейника. И ты точно подметила: мы сами по себе оружие. Поэтому храмовники не заинтересованы в нашем обучении. Однако я много читал, надеясь в книгах отыскать ответ, как избавиться от артефакта, и, как видишь, сейчас пригодилось.

Мы говорили долго, пока просыпающееся солнце не окрасило бледно-розовым линию горизонта. Витар заявил, что начнем прятаться, когда первый маячок даст знать о появлении храмовников. И лучшего убежища нам не найти, чем заросли вдоль реки, вкупе с заклинанием маскировки. Правильней пропустить погоню вперед, заставить ее поверить в тщетность усилий.

– А если Андре Сирский окажется сильнее тебя и сможет пробиться сквозь все заклинания защиты и маскировки?

– Тогда нас поймают, – усмехается Вит. – Успокойся, на самом деле я убежден, что у старого храмовника не получится нас найти. А знаешь почему? Мы слишком близко к мертвоземью – поисковые чары сбоят и без моей помощи. Попробуй уснуть, Ив. Кто знает, когда у нас появится подобная возможность?

К сожалению, не спится. Приходят воспоминания о магистре, о его безжалостности, с которой он отправил на дыбу, а затем и вовсе приказал лишить магии.

– Витар, а покажи мне какое-нибудь атакующее заклинание?

Он тяжело вздыхает.

– Я-то покажу. А ты сумеешь им воспользоваться? Убивать не в природе целителей.

– Ну, Сирскому я навредить сумела.

– Я говорю об отнятии жизни, Ива. – И с ехидцей добавляет: – А не о членовредительстве.

Не хочется разочаровывать любимого человека, но дальше молчать я не имею права – ведь может и не показать, если решит, что затея глупая, и мне не пригодится.

– Не настолько я и хорошая, Вит. Я облегчала муки умирающих, избавляя их от страданий. И я виновна в смерти барона Хадиуса.

– Что?

– Ты не ослышался. Он умер из-за меня.

– Ива, послушай…

– Нет, послушай ты меня! Я не наговариваю на себя умышленно в надежде, что ты покажешь заклинания. Нет. Владетель Заречного края был извращенцем, о чем я узнала несколько месяцев назад, когда мать одной из служанок позвала меня, невзирая на запрет хозяина. Барон запорол девушку до полусмерти, я чудом воротила ее с полпути в Сады Всеотца. А потом узнала, что Ники – не первая его жертва. И я осторожно, как бы между прочим, заговорила со Стеллой о ядовитых травах. Она считает, что сама решилась на убийство мужа, тогда как это я подтолкнула ее, я подала ей идею! Я нарочно оставила запасы горюч-листа на видном месте, и, понимая, что баронесса не утерпит и воспользуется ядом, отправилась погостить к дальним родственникам приемной мамы. Ушла, не предупредив соседей, как раньше всегда делала. Поэтому, когда Хадиусу стало плохо, меня не смогли отыскать. Я вернулась поздно, когда воздействие яда стало необратимым, и преспокойно легла спать, зная, что в замке терпит муки человек.

– А на следующий день после смерти мужа Стелла отправила тебя на костер, – завершает Вит мою покаянную исповедь.

– Да, все именно так. Я – убийца.

Пожиратель, помолчав несколько долгих мгновений, качает головой:

– Убийца? Не смеши меня, Ив.

На самом деле он не смеется – с серьезным видом очистив ножом землю от травы, чертит схему заклинания.

– Давай начнем со "щита скряги", который убережет от физических атак? С твоим неплохим резервом держать его сможешь долго.

Я просила атакующие заклинания, ну, да ладно. "Щит", так "щит", лишь бы показал не только его.

К восходу солнца успеваю изучить три заклинания, из них два атакующих – "каменный кулак" и "ледяные жала". Витар, терпеливый учитель, не ложится спать без меня, присматривает все это время.

Утро окрашивает небо в радостные цвета и оттенки, поднимая настроение и настраивая на романтичный лад. Сердце поет от счастья, на миг я верю, что все будет хорошо. Домогательства магистра мне больше не страшны, Витар рядом, пускай и старается держать дистанцию между нами. Хочется верить, что у нас все получится…

– Шэйш! – ругается Вит словечком, пришедшим из Ирдийской империи. – Собирайся!

Вырванная резким приказом из мечтаний, не сразу осознаю, что мой пожиратель встревожен.

– Что случилось?

– Потом объясню. Мы уходим.

Вещей у нас мало, и я вскоре готова: жареные куски рыбы завернуты в широкие листья лопуха, куртка, отданная Витаром, скручена и обвязана куском веревки, которая еще несколько часов назад свисала с моего запястья.

– Ива, может, снимешь одежду, чтобы не сушить ее заклинанием?

Вздохнув, следую умному совету. Мой пожиратель, нисколько не смущаясь собственной наготы, забирает мои свертки. Рыбу, нашу одежду он прячет в кожаную куртку и потом повторно обвязывает веревкой.

– Готова?

Безымянная напоминает о ночном происшествии. Забыть зубастую морду гланиса сложно, наверное, буду помнить пережитый ужас до самой смерти. И сейчас понимаю, что водные хищники спят, но мурашки страха покрывают плечи.

– Иванна, ты готова?

– Да. Не волнуйся – я плавать не разучилась.

Пересилив страх, спускаюсь к воде. Холодная, она бодрит, прогоняя остатки сонливости, придавая легкости. Вит плывет недалеко, держа в одной руке сверток с нашими пожитками и едой.

Безымянная широкая и быстрая река – и меня начинает сносить вниз по течению. Витар не бросает, следует за мной, как привязанный.

Выйдя на берег, сразу окунаюсь в волну тепла – мой спутник любезно высушивает и согревает заклинанием.

– Одевайся скорее, нам нужно идти.

В его голосе звенят нотки тревоги. Что дело неладно, окончательно убеждаюсь спустя считанные минуты – мы не прячемся в зарослях у реки, как хотели ранее, а идем в сторону мертвоземья. Зачем? Я, нервничая, кусаю губы, но так и не задаю вопрос. Объяснит сам, когда посчитает нужным.

От Безымянной приходится подниматься вверх по холму, и уже там, на его вершине, я оборачиваюсь. Никого. И ничего. Я не вижу преследователей. Тогда почему хмурится Витар?

С возвышения отлично видно местность, по которой нам вскоре доведется идти. Буйная зелень лугов, за ней начинается алая полоса – маки, вестники мертвоземья. Сам очаг магической заразы в виде окруженного рушащимися стенами темного замка опоясан еще одним кольцом черной, словно выжженной земли. Но это издали. Смельчаки рассказывают, что небольшая территория за маками – это тоже травы и кусты, только черного цвета и усеянные ядовитыми колючками.

– Наши планы немного поменялись, – отрывисто бросает Витар, когда спускаемся с холма. – Идем через поля, затем огибаем мертвоземье по макам – и в горы.

– Почему?

– Дядя Сирского бросился в погоню.

Более подробных объяснений я недостойна? Или… или же все настолько страшно, что бывший жених решил не вдаваться в подробности?

То, что хмурый пожиратель подгоняет, заставляя час от часу переходить на бег, наталкивает на мысль, что наше преимущество во времени краткосрочно.