В его словах звучат неприкрытая горечь и сожаление.
– Прости, я вовсе и не думала…
– Одевайся, Ива, – перебивает мужчина, – будем готовить поздний ужин.
Я тотчас натягиваю его рубашку. Длиной до колен, она терпко пахнет травой и дымом костра, который почти погас, пока маг отбивал меня у кровожадного гланиса.
– А из чего мы будем готовить наш ужин? Надеюсь, не из…
– Из, – снова перебивает он. – Таков главный закон нашего мира: съешь ты, или съедят тебя.
Спорить не хочется. Но спустя какое-то время, держа кусок рыбины, запеченной на углях в собственном соку, долго не решаюсь отщипнуть хотя бы кусочек. А вдруг гланису когда-то попалась двуногая жертва не такая везучая, как я?..
– Ива, ешь, тебе понадобятся силы. Мы двинемся дальше с первыми лучами солнца.
Взглянула на небо – рассвет не так уж и далеко. Поспать вряд ли удастся.
Рыба даже без соли – самое вкусное, что когда-либо ела. А еще приятно, что ее приготовил Вит. И я даже соглашаюсь на добавку.
А после полуночной трапезы засыпаю, нагло прижавшись к боку бывшего жениха.
Не знаю, сколько дремала, но открываю глаза, когда становится холодно. Костер почти погас, Витара рядом нет, а вот его тяжелая куртка продолжает лежать подо мной.
Сбежал, бросив меня? Решил, что одному уходить от погони сподручнее?
Если и так, то я могу его понять и даже простить. Кто я ему? Бывшая невеста, а сейчас обуза. Если я для него, пожирателя магии, как пирожок с мясом для голодного, то понятно, что находиться рядом ему в тягость.
И все же… Ох, небо, как обидно, как тяжко! Шесть лет назад он оставил меня не по своей воле, теперь же… Сейчас мы чужие. Того безоблачного, радостного чувства больше нет: Вит изменился до неузнаваемости, я тоже не стояла на месте, хоть и ждала его все эти годы. Наивной девушки и пылкого порывистого юноши больше нет, есть битые жизнью люди. Люди-руины, и наша любовь – тоже печальная руина.
И все-таки он мог честно сказать, что уходит, что нам дальше не по пути, а не сбегать малодушно посреди ночи.
– Не спишь? – Витар опускается на корточки рядом. – Замерзла? Сейчас станет теплее.
Он бросает на угли охапку сухих веток.
– Где ты был? Я успела испугаться.
– Тебе ничего не грозило – я оставил защитный купол.
Глупый, я боюсь не тварей из мертвоземья или хищников. Я страшусь того, что больше тебя не увижу...
Мне нестерпимо сильно хочется сказать эти слова, но чувство гордости пересиливает это желание. Витар меня больше не любит, некрасиво ему навязываться.
– Ты за дровами ходил?
– Не только. Расставлял сигнальную сеть – теперь заранее будем знать о приближении храмовников.
– Предусмотрительно с твоей стороны. Кстати, я думала, что пожирателей не учат боевым заклинаниям, ведь вы сами – оружие, – произношу, не подумав, что, говоря о проклятом даре, напоминаю о пережитом. – Ох, прости, что пристаю с глупостями!
Он невесело улыбается.
– Отчего же? Далеко не глупости. Пожирателям дают азы по всем направлениям магии, только многое нам остается недоступным из-за сковывающего источник и волю ошейника. И ты точно подметила: мы сами по себе оружие. Поэтому храмовники не заинтересованы в нашем обучении. Однако я много читал, надеясь в книгах отыскать ответ, как избавиться от артефакта, и, как видишь, сейчас пригодилось.
Мы говорили долго, пока просыпающееся солнце не окрасило бледно-розовым линию горизонта. Витар заявил, что начнем прятаться, когда первый маячок даст знать о появлении храмовников. И лучшего убежища нам не найти, чем заросли вдоль реки, вкупе с заклинанием маскировки. Правильней пропустить погоню вперед, заставить ее поверить в тщетность усилий.
– А если Андре Сирский окажется сильнее тебя и сможет пробиться сквозь все заклинания защиты и маскировки?
– Тогда нас поймают, – усмехается Вит. – Успокойся, на самом деле я убежден, что у старого храмовника не получится нас найти. А знаешь почему? Мы слишком близко к мертвоземью – поисковые чары сбоят и без моей помощи. Попробуй уснуть, Ив. Кто знает, когда у нас появится подобная возможность?
К сожалению, не спится. Приходят воспоминания о магистре, о его безжалостности, с которой он отправил на дыбу, а затем и вовсе приказал лишить магии.
– Витар, а покажи мне какое-нибудь атакующее заклинание?
Он тяжело вздыхает.
– Я-то покажу. А ты сумеешь им воспользоваться? Убивать не в природе целителей.
– Ну, Сирскому я навредить сумела.
– Я говорю об отнятии жизни, Ива. – И с ехидцей добавляет: – А не о членовредительстве.
Не хочется разочаровывать любимого человека, но дальше молчать я не имею права – ведь может и не показать, если решит, что затея глупая, и мне не пригодится.
– Не настолько я и хорошая, Вит. Я облегчала муки умирающих, избавляя их от страданий. И я виновна в смерти барона Хадиуса.
– Что?
– Ты не ослышался. Он умер из-за меня.
– Ива, послушай…
– Нет, послушай ты меня! Я не наговариваю на себя умышленно в надежде, что ты покажешь заклинания. Нет. Владетель Заречного края был извращенцем, о чем я узнала несколько месяцев назад, когда мать одной из служанок позвала меня, невзирая на запрет хозяина. Барон запорол девушку до полусмерти, я чудом воротила ее с полпути в Сады Всеотца. А потом узнала, что Ники – не первая его жертва. И я осторожно, как бы между прочим, заговорила со Стеллой о ядовитых травах. Она считает, что сама решилась на убийство мужа, тогда как это я подтолкнула ее, я подала ей идею! Я нарочно оставила запасы горюч-листа на видном месте, и, понимая, что баронесса не утерпит и воспользуется ядом, отправилась погостить к дальним родственникам приемной мамы. Ушла, не предупредив соседей, как раньше всегда делала. Поэтому, когда Хадиусу стало плохо, меня не смогли отыскать. Я вернулась поздно, когда воздействие яда стало необратимым, и преспокойно легла спать, зная, что в замке терпит муки человек.
– А на следующий день после смерти мужа Стелла отправила тебя на костер, – завершает Вит мою покаянную исповедь.
– Да, все именно так. Я – убийца.
Пожиратель, помолчав несколько долгих мгновений, качает головой:
– Убийца? Не смеши меня, Ив.
На самом деле он не смеется – с серьезным видом очистив ножом землю от травы, чертит схему заклинания.
– Давай начнем со "щита скряги", который убережет от физических атак? С твоим неплохим резервом держать его сможешь долго.
Я просила атакующие заклинания, ну, да ладно. "Щит", так "щит", лишь бы показал не только его.
К восходу солнца успеваю изучить три заклинания, из них два атакующих – "каменный кулак" и "ледяные жала". Витар, терпеливый учитель, не ложится спать без меня, присматривает все это время.
Утро окрашивает небо в радостные цвета и оттенки, поднимая настроение и настраивая на романтичный лад. Сердце поет от счастья, на миг я верю, что все будет хорошо. Домогательства магистра мне больше не страшны, Витар рядом, пускай и старается держать дистанцию между нами. Хочется верить, что у нас все получится…
– Шэйш! – ругается Вит словечком, пришедшим из Ирдийской империи. – Собирайся!
Вырванная резким приказом из мечтаний, не сразу осознаю, что мой пожиратель встревожен.
– Что случилось?
– Потом объясню. Мы уходим.
Вещей у нас мало, и я вскоре готова: жареные куски рыбы завернуты в широкие листья лопуха, куртка, отданная Витаром, скручена и обвязана куском веревки, которая еще несколько часов назад свисала с моего запястья.
– Ива, может, снимешь одежду, чтобы не сушить ее заклинанием?
Вздохнув, следую умному совету. Мой пожиратель, нисколько не смущаясь собственной наготы, забирает мои свертки. Рыбу, нашу одежду он прячет в кожаную куртку и потом повторно обвязывает веревкой.
– Готова?
Безымянная напоминает о ночном происшествии. Забыть зубастую морду гланиса сложно, наверное, буду помнить пережитый ужас до самой смерти. И сейчас понимаю, что водные хищники спят, но мурашки страха покрывают плечи.
– Иванна, ты готова?
– Да. Не волнуйся – я плавать не разучилась.
Пересилив страх, спускаюсь к воде. Холодная, она бодрит, прогоняя остатки сонливости, придавая легкости. Вит плывет недалеко, держа в одной руке сверток с нашими пожитками и едой.
Безымянная широкая и быстрая река – и меня начинает сносить вниз по течению. Витар не бросает, следует за мной, как привязанный.
Выйдя на берег, сразу окунаюсь в волну тепла – мой спутник любезно высушивает и согревает заклинанием.
– Одевайся скорее, нам нужно идти.
В его голосе звенят нотки тревоги. Что дело неладно, окончательно убеждаюсь спустя считанные минуты – мы не прячемся в зарослях у реки, как хотели ранее, а идем в сторону мертвоземья. Зачем? Я, нервничая, кусаю губы, но так и не задаю вопрос. Объяснит сам, когда посчитает нужным.
От Безымянной приходится подниматься вверх по холму, и уже там, на его вершине, я оборачиваюсь. Никого. И ничего. Я не вижу преследователей. Тогда почему хмурится Витар?
С возвышения отлично видно местность, по которой нам вскоре доведется идти. Буйная зелень лугов, за ней начинается алая полоса – маки, вестники мертвоземья. Сам очаг магической заразы в виде окруженного рушащимися стенами темного замка опоясан еще одним кольцом черной, словно выжженной земли. Но это издали. Смельчаки рассказывают, что небольшая территория за маками – это тоже травы и кусты, только черного цвета и усеянные ядовитыми колючками.
– Наши планы немного поменялись, – отрывисто бросает Витар, когда спускаемся с холма. – Идем через поля, затем огибаем мертвоземье по макам – и в горы.
– Почему?
– Дядя Сирского бросился в погоню.
Более подробных объяснений я недостойна? Или… или же все настолько страшно, что бывший жених решил не вдаваться в подробности?
То, что хмурый пожиратель подгоняет, заставляя час от часу переходить на бег, наталкивает на мысль, что наше преимущество во времени краткосрочно.