Олег прищурился. Действительно, довольно далеко от берега на волнах распласталось тело с то исчезающими, то появляющимися буйками наливных грудей. Олег покричал, но Маша, точно заснув, не пошевелилась. Выругавшись, Олег скинул рубашку, штаны и башмаки, плюхнулся в теплую, как суп, воду и размашистыми гребками поплыл к безмятежной жене, намереваясь преподать ей урок. Но когда до отдыхающей на волнах фигурки оставалось несколько метров, отфыркивающийся от соленой воды Олег вдруг осознал: это не Маша, уж слишком большими были округлые, явно ненатуральные груди, торчащие кверху, как дверные звонки. Чтобы убедиться, он сделал два мощных гребка. Девушка с совершенно незнакомым лицом, открыла глаза, покосилась на Олега, а потом, словно вспугнутая рыбка, перевернулась на живот, нырнула и отплыла подальше от опасности.
Олег тоже поплыл, но не за ней, а к берегу, смутно надеясь, что блудная жена уже вернулась. Но у берега, вытрясая воду из ушей, Олег увидел, что платье и телефон все так же лежат на полотенце, а тетка с лицом буфетчицы глядит на него уже не заинтересованно, а встревоженно.
– Ну что? – торопливо спросила женщина.
– Это не моя жена, – хмуро сказал Олег. – Она не появлялась?
Женщина помотала головой, заметно побледнела и даже ладонь ко рту поднесла, прикрывая рвущийся крик. Ее глаза были готовы выкатиться из орбит. Отвернувшись, Олег поискал глазами спасателя и увидел того в баре, заигрывающего с затянутой в фирменный фартук барменшей. Такой все царствие небесное пропустит. Подумав, что на глубине у Маши свело ногу и она медленно захлебывалась, пока этот олух-спасатель думал, как бы переспать с барменшей, Олег почувствовал, как у него затряслись коленки.
Через четверть часа весь персонал отеля стоял на ушах. Спасатель блеял, что никаких криков не слышал, Машу, разумеется, видел, но она, кажется, не заплывала глубоко. Его беспомощное «кажется» вызвало у Олега желание двинуть спасателю прямо в зубы. Вызванные на подмогу менеджеры сиротливо жались к ограде и неубедительно пытались доказать Олегу, что с Машей ничего страшного не случилось, вернется, никуда не денется.
Он сходил в номер, лелея надежду, что жена вернулась и ждет его, сидя на чемодане. Номер оказался пуст. На стуле висело парадное платье, которое она собиралась надеть, на журнальном столике – сумочка с паспортом и вложенным в него билетом. Рыча от злости, Олег распотрошил чемодан и принялся копаться в вещах жены, понимая, что все барахло осталось на месте, а потом, хлопнув для храбрости полстакана коньяка, побежал обратно на пляж. Вещи жены лежали на прежнем месте мятой кучкой, придавленные телефоном. Спасатель кружил по пляжу, прикрывая рукой подбитый глаз, значит, кто-то уже постарался. По морю нервно носились моторки. То там, то сям в воду прыгали спортивные парни в масках. Сев на шезлонг, Олег почувствовал, что его зубы выбивают нервную дрожь. Злость на жену, которая позволила себе вот так вот взять и утонуть на ровном месте, боролась с яркой картинкой захлебывающейся в воде Машей, беспомощной и напуганной, зовущей его. Он просидел так до ночи и уже совсем поздно, одурев от вливаемого в себя алкоголя, побрел в гостиницу.
Дверь в номер была приоткрыта. Вбежав в темноту, Олег не сразу вставил карточку в считывающее устройство, после чего комнату залило светом, над дверью заурчал кондиционер. Вероятно, выбегая, Олег не захлопнул дверь. Он оглянулся и увидел Машину кофточку, валяющуюся у входа. Наверное, она и не дала двери захлопнуться.
Номер был душным и тихим. Разбросанные вещи валялись на кровати и полу. Сумка Маши и ее документы лежали на прежнем месте. А вот ее не было.
Не было.
Конечно, он отменил вылет. Было бы странным в одночасье выбросить из головы мысль о пропавшей жене. Олег продлил проживание в отеле, несмотря на робкие возражения, что люкс забронирован другими отдыхающими, и просьбы переехать в номер попроще.
– Не могу, – грубо ответил он. Учитывая инцидент со спасателем, возражать Олегу не осмелились. Если бы, не дай бог, тело отдыхающей нашли на дне моря, суда было бы не избежать, потому новых гостей с соответствующими реверансами перевели в другой номер, униженно выслушав должное мнение о безобразном сервисе.
В течение двух дней Машу или то, что от нее осталось, без особого энтузиазма искали вдоль побережья, и однажды спасатели действительно выловили из воды труп, но это был мужчина лет пятидесяти, а может, сорока, раздутый и страшный, изрядно поеденный рыбами и потому оставшийся неопознанным. Мало ли их, пьяных дураков, тонет, падая с лодок или заплывая за буйки. И, хотя спасатели старались выволочь труп незаметно, до Олега дошли слухи, после чего он прибежал на берег, распихав всех, кто пытался его удержать. И лишь удостоверившись, что это не жена, Олег надолго засел в местном баре, напился вдрызг и проснулся утром в чужом номере.
Рядом храпела та самая тетка с лицом буфетчицы, что встретилась ему на пляже после исчезновения Маши. Женщина лежала на спине, прикрытая уголком одеяла, и ее обвислые голые груди неприлично свисали с объемистых боков. Олег поморщился и зажал женщине нос. Та издала клокочущий звук и перевернулась на бок.
Олег встал. Он был голым, трусы и штаны валялись на полу, рубашка нашлась под кроватью вместе с пляжными шлепанцами. Ни телефона, ни кошелька, ни ключа от номера в карманах не оказалось. Обшарив номер, Олег нашел только простенький телефон своей случайной любовницы, набрал свой номер и уже через мгновение услышал равнодушный голос оператора, оповещающий, что абонент находится вне зоны сети. Чертыхнувшись, Олег вышел, саданув дверью так, что стена дрогнула, но женщина не проснулась, лишь храп на мгновение стих, а затем разразился с новой силой.
После недолгой, но унизительной процедуры восстановления ключа от номера Олег почти весь день проспал, а вечером, вялый и разбитый, с головной болью, вышел подышать. Ноги сами понесли его прочь от отеля. Делая шаг за шагом, Олег не заметил, как оказался за пределами зоны кафе и магазинчиков. Узкая тропинка уводила его прочь, в горы, петляя и извиваясь желтой гадюкой. Тупо глядя на узкую тропу, Олег вдруг сообразил, что именно по ней сделала свои последние шаги Маргарита и где-то там, наверху, находится аэродром самоубийц. Не раздумывая, он побрел наверх, следом за угасающим солнцем, и спустя сорок минут, тяжело дыша, оказался на небольшой площадке, которую теперь издевательски перегородили полосатой лентой, будто это хлипкое препятствие могло отговорить кого-то от прыжка в пропасть. Добравшись до края, Олег лег на живот и минут пять глядел вниз, стараясь разглядеть следы крови Риты, пока его не вырвало. Утирая лицо ладонью, он глухо всхлипнул, радуясь, что там, на камнях, не нашлось ничего и никого. Как у этой лысой бабы, пусть даже умирающей от рака, хватило духу сделать шаг вниз, если ему, взрослому мужику, было страшно даже смотреть в чернеющую бездну?
Темнело в горах довольно быстро, и потому Олег не стал задерживаться. В холле отеля он наткнулся на верного Николая, нервно подскочившего с места, уронившего портфель и какие-то бумаги. Судя по двум пустым чашкам кофе, помощник ждал довольно давно.
– Олег Александрович, слава богу, я уж думал… Вы на звонки не отвечали.
– Телефон где-то посеял, – раздраженно ответил Олег. – Будь добр, восстанови мой номер и купи новую мобилку… Новости есть какие-нибудь?
– А у вас? – осторожно спросил Николай. – Ну, о Марии Петровне?
В голосе помощника слышалась озабоченность. Олег помотал головой и пошел к лифту. Николай трусил рядом и внутри кабинки, воспользовавшись тем, что они были там совершенно одни, осторожно спросил:
– Вы не думаете, что это… они?
– Что – они?
Двери открылись, и Олег вышел наружу, но к номеру не пошел, застыв у дверей лифта. Николай смотрел вниз, а потом, отважившись, пояснил, упрямо поглядев в лицо боссу.
– Я о Марии Петровне. Они… Ну, наши партнеры… настойчиво попросили вас не уезжать, а вы собрались. Я с вами уже восемь лет, Марию Петровну давно знаю. Не могла она раствориться в воздухе за считаные минуты. Это совершенно… не ее стиль. Если, конечно, не случилось что-то плохое.
– Что – плохое? – зло спросил Олег. – Что ты каркаешь, дебила кусок? Ты лучше меня знаешь мою жену? Или ты к ней неровно дышишь?
– Олег Александрович, не надо на мне срываться, – перебил Николай, побелев от напряжения. – Мне не нравится происходящее. Сначала исчезает Доронин, затем Маргарита прыгает со скалы, причем неизвестно – сама или кто помог, а потом Мария Петровна выходит искупаться и не возвращается. Вам не кажется, что это звенья одной цепи?
До этого момента Олегу так не казалось. Но теперь, когда версия прозвучала вслух, стало очевидным, что в словах Николая есть разумное зерно. На первый, да и на второй взгляд события нанизывались на одну нитку, словно бусины, в четкой последовательности, и не знай Олег, кто помог Павлу исчезнуть, мог бы голову дать на отсечение, что здесь поработала одна и та же рука. Он не имел отношения к смерти Риты и уж тем более к исчезновению жены, но, стоило кому-то раскопать причину смерти Доронина, Олега наверняка бы заподозрили и во всем остальном. Подумав об этом, Олег разозлился на жену, которая вот так запросто дала себя увести, как покорная корова из стойла. Сравнение было настолько хорошим, что Олег даже притормозил и заморгал. Нет, конечно же, Маша не утонула, во всяком случае, не сама. Она неплохо плавала, но была слишком труслива, чтобы заплывать за буйки. Нет, ее выманили, затащили в машину и увезли, и сейчас она, живая и здоровая, ждет где-то в подвале.
С другой стороны, на пляже остались вся ее одежда и телефон. Куда она могла пойти без нее? Уходя с пляжа, Маша бы точно оделась и обулась. По гальке не слишком приятно ходить босой. Или все-таки утонула? По морю носились гидроциклы, кто-то мог подплыть, не заметив Машу, и врезаться в нее, а она, оглушенная, пошла ко дну. Вот и все. Дело двух секунд.