– Но не того, который здесь.
– Я понятия не имею, о чем ты…
– Посмотри, как близка эта вселенная к той, прошлой. Тебе не кажется, что и люди здесь будут похожи?
Сара растерянно заморгала.
– Ты хочешь сказать… Здесь, в этом мире, есть другая я?
– Да, – кивнул Казимир и нахмурился. – Но нет другого меня.
– Я этого не понимаю, и мне плевать, – решительно отрезала Сара. – Как мне вернуться домой?
– Шпора богини перенесла нас сюда. – Он снова посмотрел на дорогу. – Она же может и вернуть. Но – и сейчас ты должна реально услышать мои слова, Сара Дьюхерст! – мы не можем попасть назад.
– Что? Но почему?
– Потому что уничтожение спутника стало первым шагом.
– К чему?
– К войне, конечно, – он произнес это так же свысока, как и все остальное – он вообще так говорил, с самого начала; но на сей раз слова прозвучали как-то тяжелее, весомее: дракон верил в истинность сказанного, но и сожалел о ней. – Хотя и не к той, о которой я думал.
– О чем ты? – спросить она, конечно, спросила, но и сама уже чувствовала, что это опять правда.
– Русские, естественно, решат, что это американцы сбили спутник – что у них есть секретное оружие, способное это сделать. И пошло-поехало… Драконы тут будут вообще ни при чем. Люди за милую душу сами уничтожат друг друга.
– О господи… – ахнула она. – Таков был твой план с самого начала.
– Мой план? Ничего подобного, Сара Дьюхерст. Я лишь увидел надвигающуюся беду и не сумел ее остановить. – Он окинул окружающую реальность гневным взором; с неба тихо полетели снежинки. – И у меня нет четкого представления о том, как можно исправить свой промах.
Воздух вздохнул – будто ветер пронесся сквозь дерево с исключительно густой листвой. Мальчик с когтем… мальчик, который уничтожил спутник… явившийся в их крошечный уголок большого «нигде», чтобы убить ее, – стоял теперь посреди дороги.
– Это была ложь, – он поднял на них глаза. – Все это была ложь.
– Видимо, да, – легчайшее удивление чуть выгнуло бровь Казимира.
Мальчик – Малкольм, вспомнила Сара – держал в руке коготь, но никакой ауры из него больше не изливалось. Просто коготь. Ничего больше.
– Все, что она говорила, – продолжал новоприбывший. – Все, чему меня учили.
– Не все. – Казимир медленно направился к нему. – В этом была толика правды – а иначе ты бы не смог поверить.
Он протянул руку. Малкольм поднял коготь, но Казимиру не отдал – на лице у него застыло вопросительное выражение: он словно не понимал, что это вообще такое…
– Я уже чувствовал его силу раньше, – слегка отсутствующе проговорил он. – Даже когда коготь лежал, глубоко зарытый у меня в сумке, – я его чувствовал. – Он посмотрел на Казимира. – А теперь больше не чувствую.
Казимир протянул руку – Малкольм отвел свою, но как-то нехотя. Чуть-чуть поколебавшись, он отдал оружие, все с тем же озадаченным видом. Казимир взял коготь и – другого слова все равно не подберешь – зарычал. Он повертел его в руке, ощупал, ударил им воздух… прикоснулся к еще свежей крови у себя на подбородке. Вокруг когтя на мгновение зазмеилась аура, но тут же погасла.
– Он все тот же…
– …да не тот, – закончил за него Малкольм. – Ты ведь тоже чувствуешь. Или это потому, что ты теперь человек, о великий?
– Откуда такая уверенность в том, кто я теперь? – снова рыкнул Казимир. – Пусть внешность тебя не обманывает. Я все еще дракон.
– Ты можешь дышать огнем? – осведомилась Сара. – Можешь летать?
Казимир не ответил, только еще раз взмахнул когтем.
– Сейчас же отнеси нас назад! – Сару захлестнула паника – вот папа падает, мир сошел с ума… – У тебя эта штука… коготь. Верни нас домой!
– Еще раз, Сара Дьюхерст: это не тот мир, в который стоит возвращаться.
– Еще раз: мне плевать, что ты там себе думаешь. Верни меня назад. Немедленно.
Казимир подбросил коготь, поймал.
– Не могу.
И небрежно швырнул его обратно Малкольму.
– Судя по всему, здесь, где мы теперь находимся, это просто драконий коготь.
– Что? – разум Сары решительно отказывался это понимать.
– А то, – Казимир наконец-то рассердился, – что он всегда работал благодаря драконьей магии. Благодаря нашей крови. Которая посильнее будет, чем та водица, что течет во мне в этой нынешней форме.
– Ну, значит, мы просто найдем настоящего дракона, – свирепо отрезала Сара.
Воздух перед ними распороло – звук получился просто ужасный. Поначалу никто даже не понял, что они видят. Та женщина, про которую Сара знала, что она застрелила ее отца, а Малкольм – что она его Митера Тея… Эта женщина мчалась прямо на них, потому что аура снова открывалась. У нее, кажется, была сломана рука, из другой хлестала кровь, но она все равно бежала, проглотив боль, и подбиралась, и прыгала в проем…
И когда женщина прыгнула в ауру…
…на их сторону вылетел красный дракон размером с боевой линкор.
Двое кинулись плашмя на землю, и драконье пузо прошло в каких-то дюймах над ними. Казимиру повезло и того меньше: его сшибло обратно в канаву, из которой Саре впервые явилось его нынешнее обличье.
С ужасом и даже каким-то благоговейным восторгом она смотрела, как дракон проносится над ней. Ей уже случалось видеть на фермах красных драконов: они были больше, чем Казимир, но никогда – настолько большими. Если Казимир был колибри, то этот – орлом. Создание такого размера способно изничтожать целые деревни… да что там – целые города, стоит лишь захотеть.
Дракон неуклюже нес переднюю лапу – ту, где у женщины была сломана рука, – и полет его был неровен, но все равно достаточно могуч, чтобы Сару нисходящим потоком распластало по земле.
Чудовище взмыло в небо и взяло курс на восток, к лесу, и тучам, и горной гряде, которая, по идее, все еще должна была прятаться за ними.
– Она нас не убила. – Малкольм сел, провожая ее взглядом.
– Да, – отозвался Казимир, во второй раз восставая из канавы. – Интересно почему?
– Она ранена, – пожал плечами Малкольм. – Возможно, поэтому…
– Это что сейчас вообще было? – раздался сзади голос.
Все обернулись. Аура за пролетевшим драконом закрылась. Теперь там расстилалась просто дорога. На ней стояла женщина с велосипедом, на котором явно только что ехала. Раскрыв рот, она глазела на троих подростков.
– И кто, позвольте узнать, вы такие? – вопросила она, вцепившись перепуганным взглядом сначала в Малкольма, затем в голого Казимира и, наконец, в Сару…
Если зрелище дракона размером с самолет еще недостаточно ее впечатлило, чтобы уронить велосипед, зрелище Сары довершило эффект. Женщина зажала себе рот рукой, глаза ее сделались еще больше, хотя такое в природе вряд ли возможно. Потом вторая рука последовала за первой, словно в надежде не дать происходящему происходить и дальше.
– Это какой-то трюк, – не очень внятно пробормотала она за ладонями. – Это все какой-то грязный, мерзкий фокус.
Мир вокруг Сары снова пустился в пляс – как в тот миг, когда она узнала Казимира, – но на сей раз она и правда хлопнулась в обморок, что с людьми на самом деле случается не так уж часто.
Дело в том, что женщина, проводившая диким взглядом ее падающее на землю тело, была ее мать.
15
– Понятия не имею, кто вы все такие, – говорил далекий голос, – и в какие игры вы играете, но это не моя дочь.
– Некоторым важным образом, – ответил другой, кажется, знакомый, – вы более чем правы.
– Что это, по-вашему, должно означать? И почему вы не одеты?
– У кого-нибудь есть что-нибудь подложить ей под голову? – вмешался третий голос.
А. Это мальчик, который пришел ее убить.
– Мама? – Сара села слишком быстро.
Перед глазами все закачалось, и их пришлось закрыть, чтобы снова не отрубиться. Когда Сара их снова открыла, она сидела на дороге – по которой, кстати, с самого их появления здесь не прошло ни единой машины, – а над нею возвышался Малкольм, помогая сохранять вертикальное положение. При виде него она отшатнулась и попыталась отползти.
– Мам? – Сара зарыскала глазами по сторонам, ища ту женщину, ее лицо…
Лицо, которого она не видела с тех самых пор, как…
– Ты жива! – воскликнула Сара.
– Что еще значит – «жива»?! – возмутилась та. – Естественно, я жива. И не смей звать меня мамой.
Сара едва могла вздохнуть. Из всех случившихся за сегодня невозможных вещей эта была самая невозможная.
– Ты же умерла, – против воли вырвалось у нее.
– С чего это ты решила, что со мной можно так разговаривать? – парировала женщина, явно напуганная и разгневанная. – Как ты вообще смеешь такое говорить женщине, у которой в целом мире никого нет?
– Мы нездешние, – вставил Казимир.
– Это ты умерла, – женщина ткнула в Сару обвиняющим перстом. – Ты!
– Чего? – взвилась Сара.
– Не знаю, кому пришла в голову такая… такая жестокая… – Женщина попятилась еще дальше. – И что это вообще была за штука? Которая вот только что тут пролетела?
– Дракон, – сказала Сара, словно никак не могла взять в толк, что тут такого – ну, подумаешь, дракон.
Она и правда не могла.
– У них тут нет драконов, – сказал негромко Казимир, обращаясь лично к ней.
– Что? Нельзя же вот так взять и не иметь в мире драконов. Это все равно что не иметь… ну, свиней.
– Кстати, вот свиней я как раз чую, – заметил Казимир. – Но единственный дракон здесь был тот, который только что пролетел мимо. А до ее прибытия – нет. Ни одного. Ноль. Ни следа в воздухе, ни дуновения.
– Ну, так это здесь, – предположила Сара. – Мир-то большой.
– Вы все спятили. – Женщина подняла свой велосипед. – И я не желаю иметь к этому никакого отношения.
– Мам, подожди, пожалуйста… – начала Сара.
– Я тебе не мам.
Тут Сара разрыдалась. Сначала отец. Ох, нет… Не отец – сначала был Джейсон, но кто его знает, как давно в прошлом начались эти «сначала». Когда дракон сказал, что за ней идет убийца? Когда рак сожрал ее маму заживо? Или первым был город, в котором ни у кого не было такого цвета кожи, как у нее? С чего все началось? И когда теперь закончится?